Яна заискрилась злобной улыбкой: — А вас это еще волнует? Не переживай, дорогой, мы живем не хуже других! — А скоро будем жить еще лучше! — добавила Агриппина Павловна и прикусила язык. Ричард, воровато оглянувшись, достал из кармана пиджака сложенную вчетверо бумажку и протянул Яне. — Здесь адрес и номер счета, по которому ты в любое время сможешь взять любую сумму денег, не называя фамилии, а по востребованию. — Прямо как в шпионских фильмах, — вздохнула Яна, — можешь засунуть… ой, извините, грубая я стала! Все нервы истрепались! А что делать? Жизнь такая сложная штука! Я иногда чувствую себя ящерицей, которой все время обрубают хвост, а он вырастает снова и снова. — В торжественный зал бракосочетания приглашаются Яна Карловна Цветкова и Борис Ефимович Шувалов! — раздался громкий и радостный голос работницы загса. У Яны от напряжения заложило в ушах, она поднялась на предательски задрожавших ногах и протянула руку окаменевшему Борису Ефимовичу. — Пойдем, дорогой. Наш совместный светлый путь ждет нас! Ричард, у которого был такой вид, словно на него вылили ушат холодной воды, преградил им этот самый светлый путь своей широкоплечей фигурой. — Я не понял?! Это что, ты выходишь замуж за Бориса Ефимовича?! — Все ты правильно понял, понятливый ты наш. — Яна аккуратно обошла Ричарда и, придерживая Бориса Ефимовича под руку, повела его в зал бракосочетания. — А Агриппина Павловна?! — стоял Ричард с открытым ртом. — А что ты так переживаешь? — подбоченилась Яна. — Она не в обиде, она будет нашей свидетельницей. Понимаешь, мы остались подружками. — Да как ты можешь?! Что это за фарс?! — продолжал бесноваться Ричард. — Это простая, обычная свадьба, дорогой. Ты не имеешь никакого права кричать на меня и портить наш праздник! Я — свободная женщина и могу выйти замуж, за кого хочу! Ты же быстро, в два счета, освободился от супружеских оков, скреплявших нас. — Он же годится тебе в деды! — прервал ее Ричард. — Это тебя не касается! Зато Борис Ефимович не променяет меня на какую-нибудь красотку помоложе! Я, можно сказать, подстраховалась от повторного наступания на одни и те же грабли! — Не делай этого, прошу тебя! — Ричард схватил Яну за руку. — Это безумие! Не совершай сумасшедшего поступка! Сколько раз уже по нелепости ты выходила замуж?! У тебя же места в паспорте нет, куда печать поставить! — Наше государство побеспокоилось о таких, как я! В новом паспорте у меня еще полно места для необдуманных браков! — фыркнула Яна. — Хотя самым необдуманным из них был брак с тобой! — Хорошо, я — подлец! — согласился Ричард. — Но ты не могла не подумать об Агриппине Павловне, о ее чувствах, когда завела шашни с этим дедом, который тихо влез в наш дом и теперь всадил мне нож в спину! — Не беспокойся об Агриппине Павловне, у нас будет шведская семья! — закричала Яна на весь загс. — А что?! Будем жить по-современному, не принимая ничего близко к сердцу! Я помоложе, побойчее, так сказать, понаглее, вот и отбила у нее старичка! А словосочетания: «наш дом» и «наша семья» больше не употребляй, все это разрушил не Борис Ефимович, а ты! — Я не позволю нашему сыну жить в этом вертепе! — побледнел Ричард и, развернувшись на каблуках, поспешил к выходу. — Прости меня, это я тебя заставила… — тихо сказала Агриппина Павловна, — но я буду не я, если только что не видела бурный приступ ревности. — Это я во всем виноват со своими деньгами, будь они неладны… — сокрушенно произнес Борис Ефимович, — у тебя не муж был, а ураган, от него идет такая энергетика, что я подумал, как бы он не убил меня взглядом на расстоянии. — Ты, Боря, не виноват, — успокоила его Агриппина Павловна, — во всем виновата твоя ненормальная бывшая жена, надо было додуматься состряпать такое завещание! Так они и искали виноватых, перекладывая на других ответственность за происшедшее. Яна посмотрела вслед удаляющейся фигуре Ричарда и прошептала: — Это конец! Дальше свадебная церемония проходила, как действо на картине В. Пукирева «Неравный брак». Яна и Борис Ефимович с постными лицами, с одной стороны, и сияющая, словно вычищенный медный таз, представительница загса, поздравлявшая их заученными, стандартными фразами, — с другой. Глазами она ощупывала стройную фигуру Яны, словно говоря: «Ах ты, стервочка, окрутила денежного старичка? Как же ты будешь спать с этой рухлядью? Наверняка с мыслями о том, что скоро станешь богатой вдовой?» Она перевела взгляд на сухонькую фигурку Бориса Ефимовича, опирающегося на палочку. — Желаю вам долгих лет жизни, счастья, взаимопонимания и любви, — причем глаза ее говорили совсем другое: «Потянуло на молоденьких, старый осел? Ну, давай, выживший из ума дед, дерзай! Скоро твоя женушка придет за свидетельством о смерти». Агриппина Павловна расписалась в книге регистрации браков как свидетель. — Теперь можете поздравить молодых, — произнесла работница загса, закашлявшись на последнем слове. Агриппина Павловна взяла Яну с Борисом Ефимовичем под руки и, сказав загадочную фразу: «Вот и отмучились!» — повела их на выход. Вечером «молодожен» пошел спать в комнату Агриппины Павловны, а Яна с чашкой чаю в руках осталась одна перед телевизором. За весь вечер никто из них не вспомнил о свадьбе и о неприятном инциденте, произошедшем в загсе. Уже завтра Яна могла идти вступать в наследство, так как теперь все формальности бывшей, ненормальной жены Бориса Ефимовича были соблюдены, но радости ей это не прибавляло. «Что мы будем с этими деньгами делать? — подумала она. — Может, отгрохать по соседству с Ричардом второй особняк? Э… нет, все время видеть, как из нашего с ним дома будет выходить Лиза, этого не выдержат даже мои нервы. Сегодня я упала в его глазах окончательно… — Яна грустно усмехнулась, вспомнив выражение лица Ричарда в загсе, — хотя неизвестно, по какому поводу он переживал больше. Потому, что я выхожу замуж, или потому, что я отбила жениха у его любимой Агриппины Павловны?» Яна допила уже остывший и противный чай. — Во всем виновата я… Я не ящерица, которой все время отрубают хвост, я — ящерица, которая один раз и навсегда потеряла голову от любви… от любви к этому паразиту! Глава 8 На свете живет много симпатичных женщин. Этому человеку нравились они все. Вопросы такого плана: «Тебе какие женщины больше нравятся — блондинки или брюнетки? Высокие или маленькие? Полные или худые?» — обычно ставили его в тупик. Ему нравились все женщины, в каждой он видел изюминку. Беда состояла в том, что он им не нравился. Ну не любили они его жестокие игры и смертельные забавы. Не испытывали кайфа тогда, когда в их податливые тела входила острая и холодная сталь клинка, не смеялись они счастливым смехом, когда чувствовали, как теплая кровь струйками покидала их молодые тела. Вот такой конфликт с женщинами наблюдался у него лет с двадцати. Они были слишком глупы, чтобы понять его глубокую сущность. Он, затаив дыхание, уже пятнадцать минут наблюдал за двумя молодыми женщинами, расположившимися в летнем кафе. Они курили и пили кофе с пирожными, ели клубнику со сливками. Народа в кафе было мало ввиду утреннего времени. Он, видя такую аппетитную добычу, готов был сидеть в засаде часами, обливаясь потом и пытаясь унять нарастающую дрожь в конечностях. Одна из этих женщин была высокой худой шатенкой с короткой стрижкой, с трогательной челкой и с красивыми карими глазами. Ее стройная фигура была облачена в несколько старомодный и чересчур строгий костюм цвета охры в мелкую клеточку, на длинных ногах — тонкие колготки телесного цвета и коричневые туфли с большими пряжками цвета меди. Она сразу же понравилась ему своей собранностью, серьезностью и непохожестью на других женщин. Другая девушка была миниатюрной хрупкой блондинкой с вьющимися волосами, доходящими до середины спины. Она была одета в короткое легкое платье в сиренево-розовых разводах и кружевную кофточку на завязках. Человек затрясся мелкой дрожью, погружаясь в свои раздумья. Он думал о том, кто из девушек станет его жертвой — маленькая блондиночка, похожая на комнатную болонку, или высокая шатенка, напоминающая строгую учительницу? Кто из них первая пойдет в дамскую комнату, та и познакомится с его железным другом. Он сжимал потными руками рукоятку ножа и трепетал от внутреннего возбуждения. Ася холодно смотрела на сидящую напротив Лизу. — Я благодарна вам за то, что вы согласились поговорить о Ричарде и Яне. Я давняя подруга Яны и не могу стоять в стороне тогда, когда их брак терпит крах. — Я понимаю ваши чувства, но боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Я уже говорила с Яной Карловной, и, по-моему, мы все прояснили, — спокойно ответила Лиза. — Вы еще молоды, найдете свое счастье, зачем вам разрушать чужую семью? — Мы с Ричардом не можем противиться нахлынувшему чувству. — А маленький ребенок? — Я не буду запрещать Ричарду видеться с сыном, — мило улыбнулась Лиза. «Какая она, однако, нахалка», — подумала Ася, а вслух сказала: — А где гарантия, что через несколько лет Ричард не встретит новую любовь и точно так же не поступит с вами, как сейчас вы поступаете с Яной? — Никто не может ничего гарантировать в своих чувствах. Я постараюсь быть лучше, чем Яна, более любящей и более внимательной к Ричарду. Я буду сидеть дома и ждать любимого с работы, окружу его любовью, заботой и лаской. Я не думаю, что он захочет оставить такую жену, а если даже это и случится… Ну, что ж… несколько лет рядом с таким мужчиной — это тоже счастье. — Вы намекаете, что моя подруга мало времени уделяла своей семье? Как вы смеете так говорить, вы же ее совсем не знаете?! — возмутилась Ася, в один момент теряя все свое самообладание. — Я наслышана о бурной деятельности Яны Карловны, — прищурила глаза Лиза, — по-моему, мы уже переходим на грубости. — Вам Ричард про Яну рассказал? — спросила Ася, отпивая большой глоток кофе. — Птичка напела! Нет, сама справки наводила! Ричард ничего не рассказывал о своей жене, — дерзко ответила Лиза. «Да… — подумала Ася, — девушка-то из молодых да ранних. Разговор у меня с ней явно не получился…» Лиза разрумянилась, глаза ее довольно поблескивали, словно ей в кофе добавили спиртной напиток. — Ася Юрьевна, вы на машине? Не подбросите меня до ближайшей станции метро? — спросила она, тем самым давая понять, что разговор закончен. — Подброшу… — взяла себя в руки Ася, решив пока не ссориться с соперницей Яны окончательно, так как она до конца не знала, какое влияние эта цыпочка имеет на Ричарда. «Хотела бы я тебя подвезти да выкинуть где-нибудь по дороге», — мелькнула мысль в голове у Аси. — Тогда подождите меня, пожалуйста, — попросила Лиза, — я на минутку заскочу в туалет. Ася уныло кивнула головой в знак согласия, мало того, она осталась расплатиться по счету за двоих, так как сама пригласила Лизу в кафе на разговор. Лиза упорхнула в дамскую комнату, а Ася погрузилась в свои невеселые раздумья. Говорить Яне, что она беседовала с Лизой, было нельзя. Подруга бы ее убила за то, что она унижалась перед этой вертихвосткой. Она не понимала одного: как Ричард мог променять Яну на эту пустышку? Конечно, Ася дружила с Яной с детсадовского возраста, и ее можно было обвинить в предвзятости в этой сложившейся ситуации. Она смотрела на Лизу и не видела в ней ничего, что могло бы поразить такого мужчину, как Ричард. Она была мила, в меру глупа и обыкновенна. Яна же была личностью неординарной, яркой, заметной. «Может, Ричард устал от Яны, и его потянуло на серость? Что-то, однако, долго Лиза не возвращается из дамской комнаты… Ладно, Дик еще пожалеет, что так поступил со своей семьей! Он сам и пострадает в конечном итоге, такую девушку, как Яна, он уже не встретит никогда. Что себе позволяет эта нахалка? Я — деловая женщина, выкраиваю время, чтобы поговорить с этой вертихвосткой, но не для того, чтобы сидеть и ждать ее уже двадцать минут, пока она не сделает все свои дела в туалете!» — Ася раздраженно посмотрела на часы и направилась в сторону дамской комнаты.