— Коля… — только это смогла выдавить из себя Свешникова. Тот начал бубнить, но что именно не понятно, отводил глаза и чему-то глупо улыбался. Похоже Воробьева его крепко зацепила, опыт у неё большой, теперь Бельчонок никуда от неё не денется. Интересно, разыграла она перед ним потерю своей невинности, которой лишилась в четырнадцать лет, впрочем это меня не касается. — Оль, я только не поняла, сколько мы с Колей получим валюты? — вернула меня на землю Свешникова. — Давайте посчитаем: ваш контракт на двести пятьдесят тысяч, Внешэкономбанк за свои услуги возьмет тридцать процентов, остается сто семьдесят пять. С ОДМО делим пополам, в итоге восемьдесят семь пятьсот. С этой суммы вычитаем подоходный с профсоюзом, на руки получите порядка семидесяти пяти тысяч. Теперь возьмем гонорар нашего новообретенного мужчины: сто пятьдесят минус тридцать, половину Дому Моды, плюс налог с профком, в итоге: сорок пять тысяч! — выдала результат своим модельерам. Выдала и выдала, хотя могу поставить на кон последний тампакс, модельеры уже не раз всё подсчитали, и на счетах, и на логарифмической линейке. Вера Петровна к деньгам относится очень серьезно, столько лет считала копейки, чтобы протянуть от зарплаты до зарплаты. Сами посудите, они жили на один оклад мужа, плюс небольшие шабашки самой Свешниковой (что бы кто ни говорил, а швея она от бога). Оставили Белкина любоваться золотой цепью у зеркала, а сами отправились к руководству: подписать новый договор, ну и конечно получить причитающееся. Такого наверное в этом Доме Моды ещё не бывало, чтобы плату за заказ делили с простым дизайнером, да ещё и я тут нарисовалась. Подписали всё довольно быстро, подводных камней в нём не обнаружила, я дважды всё перепроверила. Если кратко, то на бумаге получалось так: Финотдел КГБ покупал документацию и образцы на двенадцать позиций, общей стоимостью сто семьдесят тысяч рублей. Откуда взялась такая цифра непонятно, почему не двести или скажем сто пятьдесят? Хрен с ней, я вообще рассчитывала тысяч на пять, а тут такая сумма! То-то старые кривились, раскатали губу на премии, а сейчас на-ка, выкуси! Пожали друг дружке руки (я имею ввиду мегер ОДМО), после чего отправились в кассу. Первой получила Вера Петровна, ей выдали тридцать шесть тысяч пятьсот пятьдесят рублей. Если я скажу что Свешникова была в шоке, то не ничего не скажу, при виде пачек она впала в какой-то ступор, смотрела и не шевелилась. Пришлось самой складывать ей в сумку, только после этого она очнулась. Свои забрала без всяких проволочек, успела знаете привыкнуть, в той же «Книге» получала гораздо больше, а здесь всего каких-то семьдесят с небольшим тысяч. — Оль, мне страшно, такие деньги на руках, может позвонить Мише? — спросила испуганная Свешникова. — Правильно, пусть приезжает, проводит до сберкассы, а там положите на счёт, и не надо больше никого бояться, — согласилась с Верой Петровной. Пока она судорожно набирала служебный номер мужа, я решала что делать дальше. У Насти сегодня не так много работы, значит самое время съездить к её знакомому охотнику, приобрести парочку коллекционных ружей. Охота у Брежнева в субботу, осталось всего пара дней, а у меня нет нормального оружия. Конечно ствол купить не проблема, в специализированных магазинах есть неплохой выбор, но всё это не то, мне нужен эксклюзив, а не серийное железо. После Свешниковой позвонила сестре, договорились встретится в кафе, там заодно пообедаем. На «примерку» ружья мне выделяется час, Насте оказывается нужно работать. Дождались Михаила Антоновича, он прикатил на служебной, посмотрел на меня, я лишь пожала плечами. Пусть Верунчик сама расскажет мужу о свалившемся счастье, вместе порадуются, да и быстрее успокоится. Время почти двенадцать, можно выдвигаться к кафе, заодно заберу из модного дома Кольку. Толку от него всё равно сегодня не будет, да и Свешникова не факт что вернется, такое для неё потрясение. Может оно и к лучшему, порадуется в кругу семьи, да и накатит с мужем по паре стаканчиков. — Колька, да сколько же можно летать в облаках, лучше расскажи как у девчонок дела, и что у тебя с учебой? — выписала Белкину оздоровительный подзатыльник. Ну ни хрена себе, это как же Нинка дала, если мелкий до сих пор под впечатлением? Понятно что жизнь дворовой пацанки не сахар, где-то наверно хотела сама, а где-то пускали по кругу. С каждым эпизодом появляется опыт, в первом относительно приятный, во втором грязный и жестокий. — Вчера выдали дипломы, мне и сестрам Мураталиевым. Я если честно не верил, думал такого не бывает, нам же ещё целый год учиться. Сегодня девочки начали устраиваться в Дом Моды, если всё будет хорошо, то через пару дней, вернее с понедельника, начнем работать. В первую очередь займемся моделями для спорта: шортики, юбочки, топики и платья. Те самые, рисунки которых ты мне показывала, — поделился ближайшими планами Колька. — А твой диплом, тоже кройки и шитья, ты же вроде учился на слесаря? — спросила довольного Белкина. — Выдали по специальности швея, другому к сожалению у нас не учат, — расстроился Колька. — Ничего, это только начало, будет у тебя нормальный диплом, какого нибудь техникума или ВУЗа, — обнадежила будущего дизайнера. Всё, пора ехать в кафе, если опоздаю хоть на минуту, Настя вынесет все мозги, своими нудными нравоучениями. Новая должность подействовала на неё своеобразно, она стала более въедливой, требовательной и ответственной. Спорить с ней бесполезно, полковница всегда права, так что проще поругаться и остаться при своем мнении. — Колька, пошли давай, мы и так опаздываем. Вечером будет для тебя небольшое задание, то самое, для настоящего разведчика! — похлопала испуганного Белкина по плечу. Дальше я объяснила что ему нужно будет сделать: в шесть часов вечера подойти к ресторану Арагви, посмотреть на подошедшего ко мне человека, если возможно, то пройти рядом. — Я не знаю кто это будет, мне позвонили и предложили выгодное дело, без всяких имен. Твоя задача: рассмотреть и запомнить визитера, я постараюсь задержать его у своей машины. Теперь запоминай главное: не исключено что этот человек тебя знает, поэтому переоденешься девочкой, пожалуйста не подведи меня, — внимательно на него посмотрела. — Оль, а Нину можно с собой взять, зуб даю, она никому ничего не скажет, — жалобно попросил Колька. Понятно я разрешила, прикольно же посмотреть на мелкого в образе девушки. Конечно не это главное, мне нужно посадить Белкина на короткий поводок, чтобы паренек помнил и знал: его будущее в моих руках, чтобы чувствовал себя обязанным. Наживку Колька глотал медленно и постепенно: вначале фирменная одежда и огромные деньги с моего выступления в ресторане, затем импортные магнитофоны и настоящий скоростной байк, ну а на финал контракт с американцами. Знакомство Белкина и Воробьевой было предсказуемо, девочка совсем не дура, сразу положила глаз на перспективного паренька, тем более я ему благоволила. Плохого в этом ничего нет, брак по расчету считается самым крепким, тем более я Нину проверила. Да, да, я не сентиментальная дурочка мечтающая помочь каждой малолетке, а профессиональный киллер, у которого есть определенные правила. Не подумайте обо мне плохо, но без тщательной проверки я никогда не допущу постороннего в свой ближний круг. Воробьева эту проверку прошла, пара ампул и она мне всё про себя рассказала. Даже её бабушка не знала о внучке многих вещей, хотя та говорила с ней вполне откровенно (не раз лично слышала). После «беседы» ещё одна инъекция, та самая, с амнезией на несколько часов, так что Нина ничего о распросах не помнит. Пожалуй хватит об этом, время ровно двенадцать, мы прибыли с Колькой в кафе, знаменитую на всю столицу «Шоколадницу». Анастасия, которая приехала немного раньше, глянула на часы и одобрительно покачала головой, разнос на сегодня отменяется, или скорее всего переносится до следующего раза. Меню в кафе довольно скромное, выбирать практически не из чего, поэтому взяли что было: блинчики с шоколадным соусом, наваристый бульон (к которому подавалась ватрушка с яйцом), и конечно жареная курица. На десерт парочку пирожных, хотя можно было и ещё, слишком они маленькие. За обедом рассказала Насте о договоре с КГБ, о свалившемся на голову тете Вере богатстве. — Не поверишь, дядя Миша примчался в пять минут, сейчас наверное вместе любуются сберкнижками, — рассказала сестре о Свешниковых. — Знаю, сегодня я с Максимом приглашена Верунчиком в ресторан, отметить гонорар, ну и так, поговорить о будущем. Домой приеду поздно, так что меня не жди, если задержусь то предупрежу по телефону, — рассказала о своих планах на вечер старшая. Где она задержится понятно, заедут к Трубникову домой, там пару раз по быстрому перепихнутся. Хочешь не хочешь, а надо перебираться на дачу, не портить сестре счастливую жизнь, о которой она столько мечтала. Обед закончен, все пирожные съедены, пора отправляться к ценителю стрелкового оружия. Кстати, таких любителей довольно много, на память приходит коллекция Некрасова, которая насчитывала более шестидесяти стволов! — Колька, держи трояк на такси, везти тебя домой нет времени. Встретимся в субботу на даче, немного порепетируем, а после организуем шашлыки, погода говорят будет хорошая. Не забудь про сестер Мураталиевых, у них автомобиля нет, так что они на вас с Ниной. Всё, давай пока, — попрощались мы с Белкиным. Дальше наш путь лежал на Сретенку, в трехэтажный старый дом, который построили ещё до революции. Открыл нам двери худошавый старичок, похожий на артиста Басова (которого я тут же окрестила Дуремаром). Ганофила величали Демидом Евграфовичем Трубецким, дальним родственником знаменитого князя. — Отец сразу пошел в услужение к большевикам, помогал поднимать работу Минфина. При Сталине нас не тронули, чего не скажешь о других родственниках. Впрочем, не будем о прошлом, чем могу быть полезен благородным дамам? — шаркнул ногой собиратель оружия. — Ах оставьте ваши великосветские манеры барон, дворян у нас в Союзе нет, или вы забыли? — недовольно скорчила рожицу Анастасия. — Нехорошо забывать свои корни графиня, ваш предок Антон Францевич Ледоховский возведен в графское достоинство самим императором Австро-Венгрии Францем Вторым! — поднял палец Трубецкой. Ну нихрена себе, чем дальше в лес, тем толще партизаны, я оказывается графиня! Теперь понятно почему Анастасия сразу влюбилась в нашу квартиру, старинные вещи и прочая дворянская романтика у неё в голубой крови. Странно что про графство Настя никогда не говорила, хотя если вспомнить общагу и коммуналку, тогда становится понятно, нечем гордится. — Демид Евграфович, надеюсь вы сможете мне помочь, для охоты нужно приличное ружье, с которым не стыдно показаться в обществе, — я похлопала своими пушистыми ресницами. — Вы же режете меня без ножа, кто в состоянии отказать такой красивой девушке, — притворно вздохнул барон. Дальше перед нами открылась настоящая пещера Аладдина, в дубовом шкафу стояло не меньше пары десятков ружей. Такая коллекция сделала бы честь любому музею, впрочем советские ИЖ и ТОЗ там тоже присутствовали. Бегло осмотрела ружья, большинство из них мне не подходят, слишком массивные и тяжелые. Длинные и толстые не рассматриваю, как и большой колибр, такие экземпляры девушке не по фигуре. Если всё делать по уму, то получается что ружье нужно заказывать, но на это у меня нет времени, нужно довольствоваться предоставленным шансом, надеюсь счастливым. — Подождите, а это у вас что? — показала на закрытый деревянный ящик. Кофр бережно достали, положили на стол, протерли мягкой фланелькой, после чего медленно раскрыли. — Прошу любить и жаловать, легендарная модель «Grande Russe», из серии «Князь Голицын», выполненное по специальному заказу для цесаревича Алексея. Как видите, оружие украшено гравировкой с растительным орнаментом, у него отличный орех, и, что интересно, колодка и накладные доски покрыты цветной калкой. Даже спусковые крючки имеют такое же покрытие, а это согласитесь необычно и смотрится довольно оригинально. Все металлические детали покрыты золотом, что с одной стороны указывает на уровень оружия, а с другой защищает сталь от коррозии. Вот здесь, на правом стволе нанесена надпись «Aug. Lebeau Courally Liege», что удостоверяет настоящую подлинность оружия. Могу в свою очередь заверить, это настоящее ружье, а не копия и не подделка! — торжественно закончил Трубецкой. Блин, в это произведение охотничьего искусства я влюбилась сразу и бесповоротно, а когда взяла в руки…. Такое ощущение что его делали под меня, подходило всё: приклад, цевье, длина ствола и мягкий ход спускового крючка. — Вижу вы нашли верного друга, — ухмыльнулся барон, — Такое ружьё сделает честь любой титулованной особе! — Сколько? — повернулась к хозяину МОЕГО ружья. — Видите ли дело в чём… этот уникальный экспонат стоит очень дорого, вряд ли вы его себе сможете позволить, — усмехнулся Трубецкой. — Так сколько? — переспросила коллекционера. — Сорок пять тысяч! — очень тихо, практически шепотом ответил барон. Взглянув на наши удивленные лица начал объяснять откуда взялась такая умопомрачительная сумма. — Стоимость оружия складывается из нескольких факторов: сохранность, имя первого обладателя, фирма производитель и конечно материал изготовления. В данном экспонате сошлись все факторы, от этого и такая большая цена. Также хочу заметить, это последнее оружие сделанное для дома Романовых! В семнадцатом году, сразу после отречения императора Николая Второго, ружье было передано моему отцу на сохранение, да не кем нибудь, а личным камердинером его величества! — поднял палец вверх Трубецкой. Нда, ловко это барон языком метет, прямо родственник немецкого Мюнхгаузена, даже Анастасия впечатлилась и поверила в императорского «канделябра». Как говорил сегодня утром Белкин: «Зуб даю», папаша этого Дуремара спер ружье из дворца, где наверное служил простым истопником. Тогда тащили всё что можно, на базаре за бесценок толкали Великокняжеские шмотки, мебеля и всякую мелочь. Уже после расстрела царской семьи, эти вещи начали обрастать различными мистическими подробностями: с адьютантами, камердинерами и страшными тайными. — Демид Евграфович, давайте конструктивно подойдем к цене, мы же не на аукционе в Лондоне, а в Советской России. Не спорю, вещь в прекрасной сохранности, но помилуйте: сорок пять тысяч, не стоит оно этого, даю пятнадцать! — под конец не сдержавшись воскликнула я. Конечно вру, это ружьецо гораздо ценнее, на нем стоит вензель цесаревича Алексея, а Императорские реликвии продают на порядок дороже. — Анастасия Федоровна, голубушка, ну хотя бы вы объясните свой родственнице, меньше чем за сорок отдать не могу, меня проклянут на том и на этом свете! — заламывая руки простонал Трубецкой. — Только ради вас Демид Евграфович, добавлю пятачок, я даже не знаю каким калибром оно стреляет? — достала из кейса две пачки соток. — Не извольте беспокоится, калибр двадцать на семьдесят, патроны стандартные. Не знаю с чем это связано, сам самодержец предпочитал двадцать на семьдесят шесть, «Магнум», а здесь почему-то заказали обычные. Согласен на тридцать пять. — Отдача у него большая, для подростка слишком сильная, двадцать пять, — добавила ещё пачку пятидесяток. Глядя на такую кучу наличности, Дуремар судорожно сглотнул, после чего облизал пересохшие губы. Понятно он перевозбудился, видеть живые деньги это одно, не то что обсуждать абстрактные цифры. Трюк с демонстрацией наличных известен давно, неподготовленному человеку трудно такое выдержать. В своей голове он считает их полученными (раз их ему предложили), от того боится потерять, перестает торговаться до последнего. — Добавьте ещё пятерочку, и по рукам! — не смог побороть искушение барон. Достала из кейса еще один пакован полтинников, задумчиво покрутила его в руках. — Тогда с вас хороший охотничий нож, думаю, что подходящий найдется, — медленно, как бы нехотя проговорила я. — Не извольте беспокоится Ольга Викторовна, подберем по руке, вам универсал, скиннер или доборный, — спросил коллекционер, ловко забирая у меня денежную «котлету». Ничего себе, похоже Дуремар знает толк не только в огнестреле, но и в холодном оружии. — Пожалуй возьму доборный, он намного солиднее выглядит, если конечно будет красивый, — под конец решила разыграть блондинку, чтобы не до конца выходить из образа. Нож, а это был охотничий кинжал середины прошлого века, отлично лег в руку. Судя по украшениям на ножках и рукоятке, сделан для девушки, мужчины вряд ли такое закажут себе. — Клинок грузинской княгини Нижарадзе, украшенный аметистами, топазами и агатами, на рукоятке стоит большой гранат, — начал расхваливать кинжал коллекционер.