Я прижалась к матрасу и захныкала. — Я думала, ты уходишь. Алек громко выдохнул. — Ты должна встать и начать сортировать вещи на те, которые хочешь сохранить, и те, которые хочешь выбросить… Я говорил тебе, мы должны были начать собирать вещи в выходные, вместо того, чтобы оставлять это на сегодняшний день. Прости, мама. Я внутренне закатила глаза. — Мы живем в обувной коробке, сколько вещей у нас может быть? — спросила я, не двигаясь и не открывая глаз. Я мысленно поморщилась, когда вопрос сорвался с моих губ. Алек фыркнул. — Ты Королева хлама, так что поверь, у нас много дерьма. Мне не нравилось выбрасывать вещи, которые могут пригодиться в будущем, засудите меня! Я знала, что должна встать и пошевелиться, но не сдвинулась с кровати, и это, должно быть, раздражало Алека. — Вставай или я позову Бранну и оболью тебя водой, — пригрозил он. Я не потрудилась рассмеяться или сказать что-то соблазнительное, потому что он это сделает — злой ублюдок. — Я проснулась, проснулась… ты жалкий негодяй, — проворчала я. Я открыла глаза и посмотрела на Алека, когда он подошел к моей стороне кровати.    Улыбнувшись, когда он уставился на меня. Я встала и провела ладонями по его обнаженным рукам, скользя по плечам и шее, зарываясь в его волосы. Он великолепен. И он мой. — Не могу поверить, что ты собираешься подстричь волосы, — произнесла я, нахмурив брови. Алек наклонился вперед и поцеловал меня в лоб. — Я знаю. Я потянула за них. — Не делай этого. Алек вздохнул. — Я проиграл пари, Кила. Условия были таковы, что если я проиграю, то мне придется сделать прическу «ежик». Я вздрогнула. — Не делай… может ты мог бы просто немного подстричься? Алек улыбнулся и покачал головой. Я зарычала. — Ненавижу твоего брата за то, что он заставляет тебя стричься. Алек рассмеялся и прислонился лицом к моему. — Я тоже сейчас не самый большой поклонник Доминика, котенок, но пари есть пари. Я проворчала: — Глупое, идиотское пари. Я ненавижу пари, и не без оснований. В последний раз, когда я участвовала в споре, моя жизнь превратилась в очень плохую ирландскую версию «Крестного отца». Алек снова рассмеялся, чмокнул меня в губы и прижал к себе. — Я сделаю короткую стрижку по бокам, а сверху оставлю волосы достаточно длинными, чтобы ты по-прежнему могла погружаться в них своими пальцами. Это будет соответствовать условиям пари, так как Доминик никогда не говорил, что я должен сделать «ежик» по всей голове, он сказал просто короткая стрижка. Я заберу внедорожник и сделаю это, хорошо? Мило. Я усмехнулась: — Это не я, а ты должен пытаться приспособиться. Ты знаешь, что Эйдин любит твои волосы, она в восторге, когда ты позволяешь ей укладывать и заплетать их. Ты ее собственная человеческая кукла Кен. Алек улыбнулся. — Я позволил ей делать это только потому, что ей это нравится и заставляет ее молчать… кроме того, они все еще будут достаточно длинными, чтобы она могла играть с ними. Я объясню ей это. Объяснение? Ха. Этого было бы недостаточно для Эйдин Коллинз. Я прикусила щеку изнутри. — Она может убить Нико за это. Алек усмехнулся. — Меня устраивает, если его немного побьют. — Я не говорила, что его немного побьют, я сказала, что она может его убить. Алек усмехнулся. — Я поговорю с ней об этом. Я кивнула. — Хорошо, потому что я чертовски уверена, что не вступлю в эту смертельную ловушку. Алек приподнял брови. — Но ты позволишь мне шагнуть в нее? Да, черт побери. — Приятель, когда в ситуацию вовлечены Эйдин и ее настроение, я сначала брошу тебя в любую ловушку, которую она установит. Тебе лучше в это поверить. Алек уставился на меня широко открытыми, потрясенными глазами и повалил на кровать. Я закричала от смеха и начала игриво бороться, когда он подмял меня под себя. Он наклонился лицом ко мне, и я захихикала, когда кончики его волос защекотали мои щеки. — Я буду скучать по твоим волосам, — произнесла я в который раз с тех пор, как он на прошлой неделе он сказал мне, что ему нужно их подстричь. Алек с любовью поцеловал меня в нос. — Они отрастут обратно. — Я знаю, но все равно, — пробормотала я, поднеся руки к его голове и проведя пальцами по его волосам. Алек усмехнулся, когда я выпятила нижнюю губу и надулась. — Это всего лишь волосы, детка. Для него возможно. Я пожала плечами. — Я никогда не видела тебя с короткими волосами… Я могу решить, что ты уродлив. Алек еще сильнее навалился на меня своим весом и начал смеяться. — Ты раздавишь меня, — вскрикнула я и хлопнула Алека по спине, потому что моя грудь начала гореть от недостатка кислорода.