Я повернулась и выбежала из спальни в коридор, направляясь в ванную комнату. Сделав это, я успокоилась и вздохнула от облегчения. После того, как закончила свои дела, я подошла к раковине, вымыла руки, плеснула немного воды на лицо и посмотрела в зеркало. — Это был всего лишь сон, — сказала я себе. Выйдя из ванной, я, прислушиваясь, повернула голову в сторону кухни и гостиной. Услышав успокаивающий храп Шторма, я вернулась в свою спальню и расслабилась. Я была как мама-медведь, когда дело касалось его, тем более после того, как он пострадал в прошлом году. Каждый раз, когда я ходила ночью в туалет, я всегда прислушивалась к его храпу, убеждаясь, что он все еще дышит. Меня успокаивало знание, что он в порядке. Вернувшись в свою спальню, я забралась в кровать и прижалась к подушке. Накрывшись пуховым одеялом, я закрыла глаза со спокойным вздохом. И тут же открыла их, почувствовав кое-что у себя за спиной. Я мгновенно сузила глаза. — Даже не думай об этом. Молчание. Я не шевелилась, но открыла глаза и сконцентрировалась, прислушиваясь к движениям Алека. Не услышав ничего, кроме его дыхания я нахмурилась. Может быть, это одеяло коснулось… — Алек! — закричала я, прерывая свои мысли. Алек усмехнулся, словно мальчишка, обернул руки вокруг моей талии и потянул меня назад, пока моя спина не прижалась к нему. Он толкнулся бедрами в мою спину, и, почувствовав твердость его длины, я поняла, что о сне не может быть и речи. Позволив ему перевернуть себя, почувствовала его улыбку, повернула голову и поцеловала ближайшую часть его тела, до которой могла дотянуться губами, это оказалась его ключица. — Я знала, что это ты прикоснулся ко мне, — пробормотала я. Алек наклонился и потерся своим носом о мой. — Всякий раз, когда мы в постели, и что-то касается твоего тела, девяносто девять и девять десятых процента, что это я, а не Шторм пытается облапать тебя. Я слегка хмыкнула. — Я никогда не могу быть уверена, несколько раз Шторм заходил в комнату и толкал меня, когда пробирался на кровать. Алек усмехнулся. — Избыточный вес этой немецкой овчарки не должен позволять ему проникать куда угодно. Я всерьез настроен на установку камер, чтобы посмотреть, как у него получается тайком прокрадываться сюда. Радость наполнила меня, когда выходка Алека развеяла беспокойство и постоянно преследующий страх от моего кошмара. Я ухмыльнулась. — Он ниндзя-пес. Мое новое кодовое имя Шторма повеселило Алека. — Ниндзя-пес, да ладно. Скорее, подозревающий пес. Клянусь, он был человеком в прошлой жизни. Я рассмеялась, прикрыв рукой рот, чтобы быть тише. — Почему ты притихла? — спросил Алек. — Здесь только мы. Я кивнула в сторону коридора. — Шторм спит. Алек ненавидел, когда я была тихой в нашей спальне. Он застонал. — Мужчина не должен беспокоиться о том, почему его женщина тихая в спальне, он должен беспокоиться, если она не достаточно громкая. Я улыбнулась, сохраняя тишину. — Ты собираешься раздвинуть ноги и отдать себя мне… или ты заставишь меня умолять? Я притворилась, что обдумываю это. — Давай же, котенок, Бог знает сколько у нас осталось, прежде чем появятся дети и секс останется ничем иным, как приятным воспоминанием в глубинах моей памяти. Я прикусила нижнюю губу, когда потянулась и положила руку на бицепс Алека. Пробежалась ею вверх по его плечу, затем провела по его затылку и притянула к себе. Легонько поцеловала его и шепотом пробормотала: — Как думаешь, ты сможешь заставить меня кричать, Плейбой? — Я, бл*дь, знаю, что смогу, — прорычал Алек. Затем, словно по щелчку пальцев, он оказался между моих ног. Я облизнула губы и приподняла бедра, чтобы Алек мог стянуть белье с моего тела. — Я не понимаю, почему ты удосужилась надеть их в постель, — пробормотал Алек, швырнув мои трусики через плечо. Я избавилась от майки и отбросила ее. Голая и широко раскинувшая ноги, в ожидании Алека. Он потянулся и щелкнул лампой на прикроватной тумбочке, чтобы увидеть меня. На мгновение прищурился, а когда смог ясно видеть меня, в его больших голубых глазах отразилась улыбка. — Вот мой милый котенок. Я покраснела. Затем Алек немного откатился назад и опустил голову на мою складку — он же мой живот. Я застонала, когда он оставил поцелуй над моим пупком. — Почему ты всегда сначала целуешь мой живот? Единственная часть моего тела, которую я ненавижу, и ты… — Показываю тебе, что я люблю его таким, какой он есть. Молчание. Черт бы его побрал за то, что он такой чертовски милый. — Он толстый. Я толстая. Алек посмотрел на меня огорченным взглядом, затем поднялся вдоль моего тела, пока не оперся на локти, нависая надо мной. — Мы снова собираемся говорить об этом? Да. Я пожала плечами. — Я набрала вес с тех пор, как мы начали встречаться, не пытайся сказать мне, что я не стала больше. Я знаю, что поправилась, моя любимая пара джинсов, которые больше не застегиваются — явный признак. Алек наклонился и потерся своим носом о мой. — Ты не толстая, ты набрала небольшой вес, но недостаточный, чтобы даже приблизиться к жирной. Ты выглядишь здоровой. Я посмеялась и сжала свой живот. — Объяснишь это? Алек посмотрел вниз и закатил глаза. — Это просто избыток кожи с тех пор, когда ты несколько лет назад была тяжелее. Не у всех кожа приходит в норму, когда они худеют, понимаешь? Расскажи мне об этом. Я проворчала: — Да, я знаю. У меня имеется складка, доказывающая, насколько хорошо я это знаю. Алек поцеловал меня в лоб. — Ты прекрасна внутри и снаружи, с твоим бугорком или без него… — Складкой, — поправила я.