– Из-за моего колдовства, как ты выразился, – ответила ведьма. – Махишасура заставляет меня время от времени вспоминать для него заклинания. – А среди них не было, случайно, заклинания поиска сгоревшего стола или испорченных занавесок? – спросила я. – Нет. Значит, злодей не просил ее найти меня. Но почему? – А теперь, если вы не возражаете, – продолжила Добрая ведьма, – я слишком занята изучением своих глаз изнутри, чтобы отвечать на дальнейшие вопросы. Похоже, сейчас был не самый подходящий момент, чтобы спрашивать ее, не может ли она помочь нам попасть в Майсурский дворец. Впрочем, это не имело значения. Все равно мы здесь застряли вместе. Шли часы. В камерах не было окон, только тусклые лампы, так что определить, который час, мы с Пипом не могли и урывками дремали, то и дело просыпаясь. – Как ты думаешь, почему мы все еще здесь? – спросил меня Пип в какой-то момент. – Я не понимаю. Они убили других заключенных. Почему же держат нас? И правда, почему Махишасура и его асуры просто не убили нас, а поместили сюда? Я была единственным человеком, кто мог изгнать тирана обратно в междумирье, так что казалось разумным избавиться от меня как можно скорее. Ему что-то нужно от меня. Это был единственный ответ, который я могла придумать. Но что? Если, конечно, Махишасура не собирался, как злые ведьмы в сказках, откормить нас, а потом съесть. Пип потянулся и зевнул, а затем быстро уснул, положив голову мне на плечо. Я обняла его, чтобы он мог прижаться ко мне как следует. – Спасибо, что пошел со мной сегодня, – прошептала я. – Прости, что втянула тебя во все это, но я рада, что ты здесь, со мной. – Я тоже, – пробормотал мальчишка и захрапел. Я, должно быть, тоже задремала, так как следующее, что я помню, – как проснулась от громкого лязга открывающейся двери. В проеме маячил асура-олень, держа в руках две миски. – Тушеное мясо, – прохрипел он, бросив миски на пол. В них плескалось что-то сероватого цвета. Пип скорчил гримасу. – Фу, – заметил он невежливо. – Это твой ужин, так что ешь, потому что до завтрака больше ничего не получишь, – прорычал асура, предупреждающе покачивая рогами. Он закрыл дверь камеры, с шумом повернул ключ в замке и поспешил прочь. Я так и знала, что они пытаются нас откормить. – Кики, – прошептал Пип. – Мне кажется, он уронил ключ. – Это маловероятно, – с сомнением сказала я. Пип подождал, пока шаги асуры полностью затихнут, а потом прокрался к двери камеры. Он до упора просунул руку между прутьями и стал шарить по полу за дверью. Затем с выражением неподдельного восторга втянул руку обратно и разжал ладонь. Там сверкала связка ключей. Я, не веря глазам, вскочила. – Да ладно! – Раньше такого не случалось, – заметила Добрая ведьма, приподнявшись на своей койке. – Полагаю, они утратили бдительность, – пропел Пип. Его ликование было заразительным. – Ну же. Давайте выбираться отсюда! Я колебалась. Это выглядело странно. Может, даже слишком странно. Что, если асура специально уронил ключи? Но зачем? Возможно ли, чтобы один из приспешников Махишасуры на самом деле хотел нам помочь? Что, если это ловушка? Или здесь действительно была случайность? – Кики, – Пип потянул меня за руку. – Ну, давай же. Я должна была это прекратить. Мы оказались здесь только потому, что я все время слишком много думала. Я должна перестать позволять своей тревоге брать надо мной верх. Как только Пип открыл дверь нашей камеры, я постаралась унять беспокойство и последовала за ним. Он выпустил Добрую ведьму. – Ты знаешь еще какие-нибудь заклинания? – спросила я ее. Одно дело выйти из камеры. Совсем другое – выбраться из крепости, полной монстров. – Ровно две тысячи шесть, – надменно сказала ведьма. Я нахмурилась. – И сколько из них помогут нам выбраться отсюда? – Ровно ноль, – ответила она. – Первым делом Махишасура заставил меня прочитать заклинание, которое не позволит мне накладывать любые другие заклинания в Лалита Махале без его разрешения. Что ж, придется выбираться отсюда по старинке. Мы выскользнули из темного сырого тюремного помещения и оказались на вершине длинной винтовой лестницы из камня. Должно быть, нас держали в огромном куполе наверху дворца. Мы осторожно спустились по лестнице и пошли по коридору. Я ждала, что из темноты выскочит громадный стражник-асура, но никого не было видно. Коридор привел нас в комнату, которая в свою очередь вывела в другой коридор, но и там никого не оказалось. Куда же все подевались? Вскоре мы достигли арки, выходившей во двор с уже знакомым мне баньяновым деревом. Сейчас здесь было темно и тихо, а тени казались неестественно длинными. Сквозь ветви баньянового дерева я видела звезды и луну – единственный свет, попадавший сюда. Мы не увидели ни одного асура. В том числе и асуры-оленя, который принес нам тушеное мясо и уронил ключи. Куда они подевались? Не могли же все уснуть? Почему вокруг так тихо? Тревога вернулась, и я ничего не могла с этим поделать. Я ужасно беспокоилась. И по тому, как пурпурные глаза Доброй ведьмы осматривали ниши и тени вокруг нас, я могла сказать, что ей тоже не по себе. – Вот выход, – пробормотала она, указывая через двор на арочный проход, через который я попала во дворец. Наш проход через двор стал мукой. С каждым шагом я ждала, что произойдет что-то ужасное. С каждым шелестом листьев баньянового дерева, с каждой дрожащей тенью я ждала, что нам конец. Нам слишком везло. Это не могло продолжаться долго. Но ничего не происходило. Только ветер, пыль и луна. До самого конца. Мы находились всего в нескольких футах от арки, когда к нам двинулась тень. Она выскользнула из темноты и превратилась в огромное рогатое существо прямо перед нами. Добрая ведьма замерла. Пип отшатнулся, его глаза скользили все выше и выше. Махишасура рассмеялся. – Вы действительно думали, что от меня так легко сбежать? – Ты знал, что мы здесь, все это время? – спросил Пип. Его голос немного охрип, но он все равно был в тысячу раз храбрее, чем я. – Почему ты не остановил нас раньше? – Остановить вас? Но это лишило бы меня удовольствия наблюдать, как вы снуете по моей крепости, словно мыши в ловушке, шарахаясь от каждой тени. – Это жестоко, – заметил Пип. Махишасура, напротив, находил происходящее забавным, но уже утратил интерес к моему другу. Его янтарные глаза, светящиеся в темноте, остановились на мне. – К чему эти попытки? – спросил он. – Теперь ты знаешь – чтобы уничтожить меня, ты должна уничтожить и себя. Тебе не победить. Я забрал этот мир у тебя, и ты не смогла меня остановить. Я разрушил твой золотой город, и ты не смогла мне помешать. Я схватил тебя, и ты не смогла вырваться. Так почему ты не бросишь свои попытки? Ты просто слабая маленькая девочка. Что ты надеешься со мной сделать? Я молчала. Что я могла ему ответить? Все сказанное было правдой. Но Пипа оказалось не так легко заставить молчать. – С тех пор как Кики здесь оказалась, ты охотился на нее. Вся твоя армия искала девочку. Зачем же это делать, если ты так уверен, что она не причинит тебе вреда? – Молчать, – прорычал король демонов. – Нет, – вызывающе отрезал Пип, – мне нужен ответ. Если у Кики нет силы, почему ты так ее боишься? Я сразу поняла: он сказал что-то ужасное. Махишасура издал рык, от которого меня до костей пробрала дрожь. Добрая ведьма закрыла уши руками, но Пип не двигался. Он стоял, подняв подбородок и сверкая глазами. Одна из огромных рук Махишасуры сомкнулась вокруг горла Пипа. Демон высоко поднял его и швырнул через весь двор, как тряпичную куклу. Раздался хруст, и Пип умолк навсегда.