Девушка просияла: – Ну конечно! Пойдем, я тебе все покажу, и ты сможешь как следует познакомиться с Воронами. Первая комната, которую она мне продемонстрировала, оказалась передней, сразу за коридором, и она, очевидно, выполняла роль гостиной. Здесь было полно игрушек, книг и пухлых выцветших подушек. Стены оказались обшиты теплыми деревянными панелями и увешаны полками с рисунками, а на мохнатом ковре стояли два разномастных дивана и одно мягкое кресло. Большое светлое окно выходило прямиком на площадь и статую. Было странно видеть комнату, которую я, как сейчас помню, когда-то вырисовывала на бумаге – вплоть до узоров на стенах! – а теперь заполненную личными вещами незнакомых мне людей. Чей-то мятый полосатый джемпер, засунутый в угол дивана, чья-то недопитая кружка горячего шоколада, стопка книг и тетрадь, заполненная аккуратным почерком, кукла, странный кактус, чьи-то очки для чтения, ролевая настольная игра «Гоблины и гаргульи». Здесь находились целые жизни, настоящие жизни, и от этого у меня закружилась голова. – Здесь мы все тусуемся, – без особой надобности объяснила Ашвини. – Поэтому комната похожа на всех нас. Вторая дверь через коридор от передней вела на кухню, которую Ашвини пока проигнорировала, и мы проследовали по коридору мимо узкой изогнутой лестницы к третьей двери, в самом конце. Она была открыта, но моя спутница все равно вежливо постучалась, прежде чем отодвинуться и подтолкнуть меня вперед. Наличие уютной аккуратно застеленной кровати, придвинутой к стене, говорило мне, что это спальня, но не будь ее, я бы решила, что оказалась в портняжной мастерской. Ножницы, булавки, клеевой пистолет, рулоны ткани и старая ржавая швейная машинка загромождали поверхности двух столов по обе стороны комнаты, а на полу валялись обрывки и обрезки не менее чем дюжины различных материалов (это что, кольчуга?). Манекены, сделанные из скрученных кусков проволоки, стояли вокруг немногого оставшегося свободным пространства, и на каждом из них был надет какой-то незаконченный предмет одежды. За одним из столов сидел мальчик в инвалидном кресле. Со смуглой кожей и вьющимися черными волосами, одетый в выцветшие синие джинсы, серую футболку и носки с крошечными слониками. Увидев меня в дверях, он быстро и застенчиво улыбнулся. – Это Джоджо, – представила его Ашвини. – Привет, – поздоровалась я и с восторгом добавила: – Потрясающе! Ты сам все это сделал? – Джоджо шьет нам костюмы, – объяснила Ашвини, и тот кивнул, довольный моей реакцией. – Он также чинит всю нашу одежду, что очень удобно, учитывая, что новую довольно трудно найти. – А еще я Ворон-лучник, – добавил Джоджо, указывая на лук, прислоненный к стене. – Подожди, – сказала я. – Костюмы? – Знаешь, в какой одежде мы сражаемся с асурами? Наши цвета? – Черный с красным и золотым, – ответила я, внезапно вспомнив идеи для боевой экипировки в стиле супергероев, которые я набросала в своем альбоме несколько месяцев назад. – Вот именно, – подтвердил Джоджо. – Я сейчас работаю над твоим. Улыбка на моем лице дрогнула. Воспоминания о Майсурском дворце и моем полнейшем провале нахлынули на меня. – Это очень мило с твоей стороны, но я не думаю, что сделала что-то такое, чтобы заслужить свой собственный костюм. Джоджо в замешательстве нахмурился, но тут вмешалась Ашвини: – Вы уже поели, сорванцы? – Как будто Шуки позволила бы нам дождаться тебя, – усмехнулся он. – Ты же знаешь, что она – бездонная яма. Хотя не скажу, что кто-то из нас отказался бы от второго завтрака… Ашвини закатила глаза и вывела меня из комнаты. Я последовала за ней по изогнутой лестнице на второй этаж, где в залитый солнцем и уставленный цветами в горшках коридор выходило еще несколько дверей. Первая из них вела в спальню, которая, как я сразу поняла, принадлежала Ашвини: на простых деревянных стенах висели минимум четыре меча, семь ножей, два трезубца, одно копье и – внезапно – бейсбольная бита. Деревянные половицы были потертыми и изношенными оттого, что, как я могла предположить, Ашвини постоянно практиковалась на них с перечисленным оружием; еще тут имелась немногочисленная одежда, беспорядочно сваленная на неубранной кровати и кресле. – Я воин, – пожала плечами Ашвини в качестве объяснения. – Если тебе все тут кажется странным, подожди, пока не увидишь комнату Лея. Она поманила меня через коридор в комнату, от которой у меня сразу же заболели глаза. Лея в комнате не оказалось, что, вероятно, было к лучшему, потому что я сомневалась, что его присутствие выглядело бы сейчас уместным. Все возможные поверхности в комнате оказались забиты самыми разными предметами. Там стояли и лежали бутылки с шипучей жидкостью, ржавое оружие, сломанные механические часы, поврежденные части брони, коробка с пирожными, что-то похожее на микроволновку, гаечные ключи, отвертки и другие инструменты, грязная фарфоровая кукла, порванные и испачканные карты, столовые приборы, лампа без абажура, абажур без лампы, мраморный бюст с трещиной, кухонные полотенца и многое, многое другое. Мой мозг яростно, невыносимо зачесался при виде всего этого. Я не была особо аккуратной, и не то чтобы мне нравилось убираться, но мой мозг нуждался в определенном порядке, чтобы чувствовать себя спокойно. Даже грязная вещь, если она имела какой-то смысл, могла считаться для меня нормальной. Но в комнате Лея царил хаос, и этот хаос для меня был чем-то вроде зуда в подмышке посреди школьного спектакля: как бы тебе ни хотелось, а почесаться нельзя. – А… – начала я и не смогла придумать, что сказать дальше. Ашвини рассмеялась над моей реакцией. – Лей больше похож на сороку, чем на ворона, – пояснила она. – Но это не просто случайные вещи. Все эти штуки. Лей найдет им полезное применение. Когда нам нужно оружие, он достает его. Когда Джоджо нужна ткань или материал, Лей их приносит. Все, что нам нужно, он обязательно находит, чего бы это ему ни стоило. Большая часть этих вещей, возможно, украдена, – мрачно добавила она. Я зачарованно оглядела комнату: теперь, когда я все узнала, то увидела перед собой четкую картину, в которой так нуждался мой мозг. У каждого предмета в комнате действительно имелось свое место, свое предназначение, и все они помогали Воронам сражаться с чудовищами. Лампочку в лампе без абажура можно было использовать как фонарик, мраморный бюст с трещиной – обменять на еду, а фарфоровую куклу… – А для чего кукла? – спросила я, безуспешно пытаясь придумать, как можно использовать ее, чтобы победить Махишасуру. – Ах, это, – отозвалась Ашвини. – Шуки любит кукол. Я думаю, что Лей отдаст ее ей, как только приберется здесь. Такой маленький добрый жест показался мне настолько несвойственным для того Лея, которого я знала, что я на мгновение недоуменно уставилась на нее. – Пошли, – сказала моя спутница. – Близняшки в конце коридора. Последняя комната на втором этаже оказалась самой большой из трех, так как в ней жили два человека. В комнате стояли одинаковые кровати – одна заправленная, другая – нет, и находились девочки-близнецы, но во всем остальном две половины комнаты были настолько разными, что это выглядело почти комично. Одна половина комнаты была заставлена книжными полками, каждая из которых была забита мятыми, потрескавшимися, старыми и пыльными книгами. На кровати, на круглом желтом ковре, на прохладном мраморном полу аккуратными – повсюду лежали раскрытые книги, с пометками и закладками, тетради, альбомы пустые и набитые настолько, что были перевязаны лентами. Солнечный луч скользнул по аккуратным стопкам, выделив названия: «(Настоящая) Иллюстрированная книга индийского фольклора» и «Как победить большого злого волка». Вторая половина комнаты выглядела так, будто кто-то поместил в нее целый сад. Относительно небольшое пространство было заполнено большими растениями в горшках, пакетами семян, оконными ящиками с травами и суккулентами[3], стеклянными террариумами с цветами и решеткой, увитой ярко цветущими виноградными лозами. Среди пышной зелени растений виднелись еще более неожиданные предметы: микроскоп, аптекарский набор бутылок и мензурок и маленький электрический котел, в котором кипело что-то густое, золотое и пузырящееся. Близняшкам оказалось около десяти лет; у них были слегка смуглая кожа, темные косички, как у Дороти в «Волшебнике страны Оз»[4], и круглые щеки, на которых появлялись ямочки, когда они улыбались. Одна из них осталась лежать, свернувшись калачиком на своей аккуратно застеленной кровати с книгами, а другая, сияя, выскочила нам навстречу из своего домашнего сада. – Я Шуки, – прощебетала она, – а это моя сестра Самара. – Привет, – робко произнесла Самара, и я узнала ее голосок, который слышала в дверях, когда он с трепетом прошептал: «Это ты». – Привет, – отозвалась я, наверное, даже более смущенная. – Приятно познакомиться с вами обеими. – Мы просто умирали от желания познакомиться с тобой! – призналась менее стеснительная близняшка Шуки. – Ты – самая крутая из людей. Ты создала весь этот мир! – Ну, я… – И, – продолжала она, захлебываясь от волнения, – ты здесь, чтобы избавиться от Махишасуры раз и навсегда, – это потрясающий бонус! – Ну, я… – Шуки, – раздраженно предупредила Ашвини, – помнишь, как мы говорили о том, что не нужно давить на людей? Кики все еще не может прийти в себя. – Я просто не выспалась, – поспешно добавила я. – Это не ты виновата, честное слово. Сейчас мне все кажется чересчур необычным. Шуки похлопала меня по плечу. – Не волнуйся, – весело сказала она, – после завтрака ты почувствуешь себя намного лучше. Я знаю, у меня так всегда. Ашвини подошла к таинственному пузырящемуся котлу и спросила: – Ну что, тут все идет путем, не так ли? Хорошая работа, негодница. Я всмотрелась в пенящуюся золотистую жидкость внутри котла и не задумываясь протянула палец, чтобы коснуться ее. – Э-Э-ЭЙ! – закричала Шуки, выныривая передо мной. – Нет! Нельзя НИЧЕГО трогать! – Эта штука ядовита, – сказала Самара из своего конца комнаты. – Ой, – пискнула я. – Шуки – наш аптекарь, – пояснила Ашвини, мягко, но решительно оттолкнув меня от котла. Наверное, это и к лучшему. Мне явно нельзя было доверять. – Если тебе нужно зелье или яд, обращайся к ней. Вот для чего здесь все эти растения и цветы. – И еще на них приятно смотреть, – добавила Шуки, радостно вздыхая и оглядывая свое маленькое яркое зеленое пространство. – Не могу поверить, что ты считаешь меня крутой, – изумилась я. – Вот это все на самом деле круто. Лицо Шуки сияло от гордости. Она взяла меня за руку и потащила к сестре. – Здесь Самара проводит все свои исследования, – рассказывала девочка. – Она любит книги. Действительно любит. На мой взгляд, это не так весело, как то, что делаю я, но думаю, вдруг кому-то когда-нибудь понадобится узнать, в чем самая большая слабость асуры-волка. – Сказала девочка, от которой всегда пахнет мокрой землей, – с усмешкой ответила ее сестра. – Спасибо, мне больше по вкусу книги, чем твои растения. – Я не всегда так пахну… – Ну будет вам, – быстро вмешалась Ашвини, закатывая глаза в потолок, как будто спрашивая Вселенную, как она дошла до такой жизни, – мы с Кики собираемся посмотреть остальную часть дома. – А потом мы позавтракаем? – с надеждой спросила Шуки. – Ты уже позавтракала! – Но я умираю с голоду. Ашвини застонала и потерла переносицу. – Если асуры не убьют их, – сообщила она мне, – это сделаю я.