Она же сказала лишь: — Я заждалась. Гаю пришлось оправдываться: — Только вчера вернулись. С той поры они и встречались. Сюзанна, кстати, оказалась исключительной. Впервые в жизни женщина не полоскала Гаю мозги, не ревновала, не требовала себе всего его свободного времени и не несла ерунды типа: «Ты никогда не говоришь, что меня любишь!» И все было бы вообще отлично, вот только время от времени Гай приходил из рейда, звонил ей, а она грустно отвечала: «Прости, я всю неделю безвылазно в отделении, не обижайся, очередной завал» или ответа не было вовсе, потому как доктор Шелли находилась черт знает где на выезде. В общем, сам того не заметив, Гай, живший на два дома, — и с девчонками, и с Сюзанной — оказался в итоге ни здесь, ни там. И чем дальше, тем сильнее его напрягала вся эта беготня — времени отбирала уйму. Так что Гаю вполне закономерно захотелось собрать всех своих женщин в одном месте, чтоб не распыляться. — Я чувствую запах кофе… — под рубашку Гая скользнули теплые ладони. Рейдер отключил электрическую кофеварку и повернулся. — А я вот чувствую, что завтрак отодвигается на непредвиденное время, — сказал он, притягивая провокаторшу к себе. Она была не против. * * * — Пойдем на кухню, — Сюзанна встала с кровати и потянула гостя за руку. — Пойдё-о-ом… Там круассанчики. И кофе еще не поздно разогреть. На кухне они устроились за барной стойкой, и Гай, глядя, как женщина с аппетитом уплетает круассаны, спросил: — Что скажешь насчет завтрашнего вечера? Часов в восемь. Ты свободна? — Все-таки хочешь устроить знакомство с дочерями? — спросила она, облизывая испачканные в сахарной пудре губы. — Лучше в девять. Надежней. Отчаянный ты папаша. — Да брось, уже вполне можно. Вчера они нас увидели вместе, сегодня перебесятся, завтра можно и познакомить. Сюзанна протянула ему свой круассан, и Гай послушно откусил: — Так что скажешь? — Да я-то не возражаю, — спокойно ответила она. — Особенно если ты считаешь, что они готовы. Гай сделал глоток кофе и сказал: — Вчера подулись, конечно, но потом оттаяли. Они уже достаточно взрослые. Думаю, все пройдет ровно. Собеседница покачала головой: — Я не об этом волнуюсь. Конечно, все пройдет ровно. Просто… ты уверен, что нам стоит сходиться? Гай, это ведь будет уже… — Совсем серьёзно? — усмехнулся он. — Да, совсем серьезно. То есть, если они вдруг ударятся в конфронтацию, то… — Ты никуда не съедешь, — отрезал Гай. — Мы не пойдем на поводу у двух подростков. — Вот и я о том же. Значит, начнутся проблемы. Подумай, нужны ли тебе эти сложности? Мы ведь можем спокойно встречаться у меня и… — Слушай, — рейдер чуть подался вперёд, — с нашими работами еще терять время на все эти игры в конспирацию? Я хочу видеть всех своих женщин разом и в одном месте. В комплекте, понятно? А не бегать между вами, словно мне восемнадцать. Сюзанна рассмеялась: — Я всегда говорила, любовь — ерунда и выдумки, человеком движут эгоизм и страсть к комфорту. — Ничего себе комфорт — противостояние двух тринадцатилетних козявок, — проворчал Гай. — Не переживай, — утешила его женщина. — Я постараюсь, чтобы противостояние не затягивалось и прошло максимально гладко. У меня лишь один вопрос: чью сторону ты займешь, когда конфликт все-таки случится? Собеседник вскинул ладони: — Исключительно нейтральную позицию! — А вот это неправильно, Гай, — сказала женщина. — Ты должен быть на нашей стороне. И на их, и на моей. Они должны понимать, что ты любишь их и любишь меня. И проблемы с ними, как и проблемы со мной, делают тебя несчастным. Твои девочки умницы, уверена, они быстро поймут, что воевать в такой ситуации глупо. — В Энни я почти уверен, — сказал рейдер, снова делая глоток кофе. — А вот Элли… Она так похожа на мать, ты б только знала. Очень вредное создание. Главное — не вступай в откровенное противостояние, иначе ее заклинит, и она будет из одного упрямства гнуть свою линию. С ней никогда нельзя прямо, только с подвывертом… Сюзанна рассмеялась: — Гай, мне не нужен инструктаж, уж поверь, в девочках-подростках я понимаю лучше твоего. Когда-то я даже была одной из них. И, к слову говоря, мне тоже пришлось пройти через то, через что пройдут они. — Отец привел мачеху? — Хуже. Мама привела отчима. А тот оказался типичным жиголо. Мне было четырнадцать, и к моим шестнадцати эта смазливая тварь промотала почти половину наших сбережений, оставшихся после смерти отца. — Ты не рассказывала, — задумчиво сказал Гай. — Не люблю вспоминать… — А что было потом? Ну, куда делся смазливый козел? — Я уже была на курсах при медицинском колледже, — уклончиво сказала Сюзанна. Рейдер посмотрел на нее настороженно: — Отравила, что ли? — Пф-ф-ф… — пренебрежительно фыркнула собеседница. — Построила глазки преподавателю по фарме. Он подогнал мне ингредиенты… Она загадочно замолчала. — Мне уже не по себе, — Гай покосился на кружку с недопитым кофе. — Что за ингредиенты? — Ну, вот есть таблетки, чтобы стоял. А я сделала порошок, чтобы даже с таблеток не поднимался. Мужчина поперхнулся очередным глотком: — Жестоко. — Зато у матери, наконец, открылись глаза, и она вышибла своего красавчика. А уже после я мягко подтолкнула ее к анализу понесенных потерь. Гай заржал. — Ты страшная женщина. Кстати, Энни-то тоже биологией увлекается… — запоздало вспомнил он. — Но я ведь не собираюсь проматывать ваши сбережения. У меня и свои есть. Особенно после того как мы с тобой загнали за Периметр хай-энд препараты. К тому же делать девочек сиротами, не поверишь, в мои планы тоже не входит, как и подсыпать тебе коварные порошки… а нековарные, — она засмеялась, — тебе без надобности. * * * Комната подростка — это то место в квартире, где словно взорвались одновременно одежный и посудный шкафы, а также несколько коробок с постерами. Комната ТревисаБрэйта полностью соответствовала канону — бардак тут царил феерический. Со спинки компьютерного кресла свисали джинсы, толстовки, футболки и худи, на письменном столе возвышались неровные стопки грязных тарелок и несколько коробок из-под готовой жратвы, на полу возле неряшливо заправленной кровати валялись кроссовки, а с плакатов, полностью скрывших под собой стены, взирали на царящий хаос рэперы и звездные МС. Предки Тревиса в комнату сына заходили редко, тем более на двери висел плакат с капитаном могучих рейдеров и надписью: «Прежде, чем постучать, подумай — нужен ли ты здесь?» Так что родаки ограничивались робким стуком и регулярным наймом клининговой службы, которая каждую субботу пидорила квартиру, прилежно выгребая грязь и из комнаты Тревиса. А сегодня как раз была пятница, поэтому бардака поднакопилось. Ну да ничего, завтра в полдень придут со своими тряпками, пылесосами, стекломоями старательные бабы из числа сотрудниц-десять и наведут безукоризненную чистоту. Тревиса расстраивало лишь одно: в отличие от героинек порнушки, в реальной жизни уборщицы были страшными бабищами. Правда, эти бабищи действительно наводили порядок… Впрочем, он быстро заканчивался. Владелец комнаты делал для этого все возможное. Сейчас, например, Тревис сидел с ногами на кровати, жрал чипсы, осыпая покрывало крошками, и смотрел, как Инки с Диком режутся в «За периметр и обратно». — Хватит, а то налакаешься, — Тревис отобрал у Дика стакан с хи-хи-колой, расплескав немного на пол. — Скоро малявки придут, напугаешь еще. И сам сделал большой глоток. — А ты прям не напугаешь, — огрызнулся Дик, не снимая игровых очков. — А я нет. Меня с этой легкоты давно уже не прёт, — Тревис откинулся на кровати. — Просто жить чуть прикольней становится, и все. Да хватит уже! Он двинул приятеля по затылку, привлекая к себе внимание. — Слушай, — Инки первым снял очки, выходя из игры. — Зачем ты вообще их позвал? Вот че делать с малолетками в припериметровом секторе? Разноются еще. Тревис сделал очередной глоток хи-хи-колы и спросил с интонациями бывалого: — А ты запериметровую бабу отодрать хочешь? Чтоб ИД-браслет не спрашивала, возраст не уточняла и за горсть конфет по гланды заглатывала? А за полкреда вообще на троих ее расписать? Это тебе не одноклассниц тискать: так не буду, тут заметят, давай сперва в развлекалку своди… Дик тоже снял очки и хмыкнул: