Девочка кивнула. Тебе это еще рано. Девочка помотала головой. Ну, что бы тебе… Скажем это. «Люблю, люблю, не в силах передать! Такого счастья им вовек не знать! Враги моей любови беззаконной Пускай коснеют в жизни полусонной!» Такие стихи. Но ты, видно, умная девочка, не сделаешь из этого неправильных выводов. Девочка слегка улыбнулась, глядя на него, но уже обратилась к собственным мыслям, тревожным, смелым… Ни слова не сказав, ушла. Однако оказалось, что она не одна слушала Диделя. У окна покуривали двое в замшевых курточках. Они дерзко озирались. Первый замшевый. Стихи, положим, оставляют желать лучшего. Второй. Ты что, подтекст не понял? Первый. Почему не понял? Понял. Второй. Думаешь, они зря перепугались? Там тоже не дураки. Первый. А кто пикнет — заметут, как этого, и концы в воду. Второй. Всего бояться тоже нельзя. Вот он. Не испугался? Первый. А толку? Второй. Толку действительно немного. Ладно, почесали. А то сам факт, что мы здесь стоим — это для них уже как бы протест. Первый. А то нет. Ведь смо-о-трят, смо-о-трят во все окошки! Второй. А мы что? Спросят — скажем, шли мимо, заговорились, остановились. А где остановились — и не заметили, не обратили внимания. Первый. А спросят, о чем говорили? Второй. А где доказательство? Первый. А вон доказательство. Стоит, маячит… Второй (струхнул). Ну, этот и сам такое иногда ляпнет… Первый. Он ляпнет, а ты сядешь. Озираясь уже менее дерзко, двое замшевых ушли. С опаской глядя им вслед, к окну подошел Луи. Одет неряшливо, опух, словно пил долго. Луи (осторожно окликнул). Эй?! Дидель (обрадовался). Вот, сижу… Луи. А я, признаться, решил было, что вы стукач. Но тогда, соображаю, вы бы не здесь сидели. Стакан есть? Ладно, не ищите, будем пить из одного. (Достал бутылку, граненый стакан, налил.) Штрафной. (Подал через окошко.) Дидель выпил. Луи налил себе, тоже выпил. А здорово мы тогда с вами надрались. Ничего не помню. Полный провал. Дидель. И у меня провал. Луи. Вы — человек. Тяпнули. Тяпнули. Раньше, бывало, после любого бодуна помню все, что было. Фотографически. А теперь — спроси, что было? Убей, не скажу. А вы? Дидель. И я не скажу. Луи. Вы — человек. Дернули. Дернули. С кем, главное, пил-то? Не вспомнить. Дидель. И мне не вспомнить. Луи. А вы что, тоже пили? Дидель. А как же. Все пили. Луи. Вы — человек. Вздрогнем? Вздрогнули. За спиной у Луи появилась женщина в черном плаще. Лицо ее скрыто капюшоном. Женщина. Вы что здесь делаете? Луи (оробел). Беседуем… Женщина. Все не наговорились? Луи (еще более оробел). А когда это мы говорили? Кто слышал? Мы никогда и не говорили вовсе. Женщина. О, уже задрожал. А если и говорили? Как все трясутся! Сверху донизу. Посмотрели бы вы на себя! Мужчина. (Кивнула на Диделя.) Вот, учились бы. Единственный человек. Луи (угрюмо). Зато и сидит. Женщина. А зато его и здесь навещают женщины. Ладно, идите, не мельтешитесь тут. Луи исчез. Женщина вошла в комнату.