— Не очень, — озадаченно признался Пёс, — Но ладно, задачу я понял. Но для ее выполнения мне потребуется кое-какое оборудование: мощная рабочая станция, выделенный канал в Глобальную Сеть… — Все что тебе нужно купишь с Антонио, он мой квартирмейстер, — прервал я бывшего раба, — Еще ты говорил, что ты специалист по охранным системам, так? Наркокартель Ацтеки открыл контракт на мою голову. Сумма не сказать что сильно большая, так что прямого штурма базы можно не бояться, но попробовать достать меня с помощью дрона-камикадзе или из снайперской винтовки охотники за головами вполне могут попытаться… — Я понял, базу надо оборудовать противоснайперским комплексом и минимальными средствами ПВО и РЭБ, — кивнул Пёс, — Но это недешевое удовольствие! — Жизнь дороже, так что покупай все что нужно, — пожал плечами я, — Можешь привлекать в помощь любого свободного человека на базе, кроме дежурных. Найма сторонних рабочих желательно избежать, сам понимаешь. — Само собой, — осклабился в своей кривой ухмылке Пёс, — К системам безопасности посторонних пускать — себе дороже! Да я сам все смонтирую, опыт есть, не переживай босс! — Теперь я вижу, что не ошибся, когда брал тебя в команду, — кивнул я ему, извлекая из кармана костюма свой коммуникатор и высохший палец, — Я дам тебе авансом пять сильверкоинов, это не на оборудование, а просто на обустройство. Нижнее белье там, зубная щетка и новые штаны. У тебя личного счета еще нет? Ну не беда, залью в монету — заодно и коммуникатором обзаведешься. Пёс озадаченно наблюдал, как я разблокирую коммуникатор пальцем Мейсона, но вопросов задавать не стал. То-ли не посмел, то-ли решил, что его новый босс просто чокнутый. А может то и другое, но мне это было не интересно — лишь бы дело сделал. А не сделает, получит пулю в лоб и всего делов. Своим он для меня пока еще не стал. Когда дверь за озадаченным ворохом задач Псом закрылась, я с усталым вздохом упал было обратно на свой стул, намереваясь потратить остаток вечера на просмотр шоу в компании пакета чипсов и стакана холодной газировки, но не тут-то было. Дверь снова скрипнула, и в мой кабинет как к себе домой ввалился Антонио светящийся довольной улыбкой: — У тебя получилось, Эндрю! Я даже не ожидал, а у тебя все получилось! Наткнулся на мой неприязненный взгляд и его радостная улыбка разом подувяла. — Тебя сюда кто-то звал, Антонио? — раздраженно спросил я, — Или случилось что-то очень важное, что ты сюда вломился без спросу? Может быть, нашу базу штурмуют боевики ацтеков?! — Да нет, никто нас не штурмует, — растерянно протянул толстяк, — Просто я узнал, что у тебя получилось, и пришел узнать, когда ты мне… — Твоя наивная хитрожопость меня просто изумляет, — холодно сказал я своему квартирмейстеру, — Ты сделал все возможное, чтоб настроить команду против меня, а теперь у тебя хватает наглости вломиться сюда с требованием что-то для тебя сделать? Антонио, я делаю тебе последнее предупреждение — еще один подобный трюк и я просто спишу тебя с моего корабля! Я даже убивать тебя не буду — просто отправлю пинком за ворота базы, и посмотрю, чего ты стоишь, без двух десятков бойцов и троих суперов за спиной! — И что ты будешь делать без моих деловых связей и контактов? — возмущенно завопил толстяк, — Ты только и делаешь, что сидишь в этом кабинете важно надув щеки, а заниматься делами приходится мне и только мне! Без меня ты здесь никто, Эндрю просто потому что никто тебя тут не знает! Сказал и осекся под моим яростным взглядом, и даже попятился от меня. Я со всхлипом втянул в себя воздух, стараясь успокоиться и обуздать ярящегося Шороха, который требовал вышибить у наглого придурка мозги. Тихо, тихо я сказал, я хозяин своему гневу, а не наоборот! Вдох-выдох, в моей голове глухая стена. Я спокоен, черт меня побери, я весь как ледяной айсберг! — Я смотрю ты мнишь себя незаменимым, Антонио, — сказал я, когда более-менее успокоился, — Но знаешь, в России в прошлом веке был великий тиран, его звали Сталин, может быть слышал? Ага, слышал. Так вот он однажды сказал умную вещь: не бывает незаменимых людей, зато бывают пока еще незамененные. Сегодня ты сделал две большие глупости и потерял мое доверие. Следующая глупость будет для тебя последней, ты меня понял? Кивни, если понял. Вот и хорошо, вот и замечательно, а теперь свали с глаз моих нахуй и больше без веской причины в мой кабинет так не заваливайся! Антонио, растрепанный, красный и с закушенной губой развернулся и отправился на выход. Когда он уже взялся за ручку двери, я, широко осклабившись сказал: — Ах да, ты же хотел спросить насчет твоего рабского импланта, верно? Так вот, мой бывший друг Антонио, такие одолжения я делаю только своим друзьям, а ты из этой категории сам себя вычеркнул. Так что и этот вопрос тоже закрыт, увы… Толстяк выбежал из моего кабинета и так шарахнул дверью, что с потолка посыпалась штукатурка. А я, довольно хмыкнув, взял со стола свой планшет отхлебнул из стакана колы и приготовился приятно провести время. Сделал гадость — на сердце радость! Я так-то суперзлодей вроде бы, а не спаситель человечества какой то! Глава 18 Утро красит нежным цветом, трущобы города воров. Что-то настроение с утра меланхоличное — на поэзию вон потянуло. Чего-то хочется, а чего не знаю. Алексис что-ли в спальню зазвать да повалять? Да вот только занята ушастая, как всегда с утра готовит завтрак на всю мою банду. Вот так пойдешь на поводу у своих желаний ниже пояса и получишь полторы дюжины голодных мужиков, которые порвут меня на британский флаг. Тяжела ты шапка атамана! Шорох, а ты чего разошелся с утра? Предлагаешь пойти кому-нибдь морду набить, а лучше голову оторвать? Да уж, другого от тебя, сука, не дождешься, чего б хорошего хоть раз посоветовал. Помню-помню как из-за твоих подначек я неделю лежал в подвале крыс с температурой под сорок! Иди ты на хер балаболка! Однако пора подниматься и идти на завтрак, валяться на своем двухметровом траходроме не вариант, хоть и хочется — после вчерашних моих резких телодвижений надо держать руку на пульсе, люди взбудоражены, да и Антонио надо двигать с роли серого кардинала в команде и задвигать куда-нибудь подальше. Хоть и не хочется, а надо, иначе он меня сам подвинет когда-нибудь. Например, в придорожную канаву с пулей в затылке. Сейчас, проспавшись, я осознал ясно и четко: если человек в ответ на дружеские жесты раз за разом поворачивается к тебе жопой, то смысла продолжать метать бисер перед свиньей, просто нет. А значит мне с этим жирным мудаком не по пути. Завтрак прошел мирно, сегодня почти вся команда была в сборе — то-ли пробухали уже все бабло за три дня, то-ли здоровья уже не хватает так пить. Я, потешаясь, любовался опухшими, испитыми физиономиями моих пиратов. У некоторых с перепою руки так тряслись, что они ложку до рта без потерь донести не могли! Когда как обычно свежая и улыбающаяся как утреннее солнышко Алексис принялась разливать кофе, я постучал вилкой по стакану и когда все взгляды обратились ко мне, сообщил: — Извещаю команду, что я принял решение снять Антонио с должности кварирмейстера! Все хозяйственные вопросы теперь решаете через меня. Немая сцена, мои головорезы переглядывались, морщили лбы, потом до них начало доходить и я увидел явно негативную реакцию: люди хмурились, сжимали кулаки, стараясь не смотреть на меня. А хорошо Антонио их накрутил! Ох, как вовремя я решил этот нарыв вскрыть! — Извини капитан, но это не по обычаям берегового братства! — высказался наконец Карлос, — Квартирмейстер это выборная должность и не тебе решать, кто им будет! Не знаю, что вы там не поделили, но команду наш квартирмейстер устраивает полностью! Сказал и втянул голову в плечи, как будто ожидая, что в ответ на слова прилетит удар или что похуже. Судя по одобрительному ворчанию остальных пиратов, он высказал общее мнение. Ой, полюбуйтесь вы на этих пупсиков! Всего три дня минуло с момента первой и единственной успешной пиратской операции, а они уже обычаями пиратскими козыряют! Некоторые даже татуировки берегового братства успели сделать, только сейчас заметил. И ведь все сидят и зыркают на меня так, как будто ожидают, что я сейчас начну из своего пистоля налево и направо шмалять, или молниями кидаться, но упорно стоят на своем! Упертые сукины дети. Жаль что не мои сукины дети, а Антонио. Сам Антонио сидел с напряженным лицом, похоже, что происходящее его всерьез испугало. Ну, еще бы — сидеть за моей спиной и исподтишка шпильки в спину вкручивать гораздо комфортнее и безопаснее. А сейчас какой бы ни был финал этой замятни, ему придется выходить на первый план и, что гораздо неприятнее, объясняться с Виктором, зачем он устроил раскол в команде. Ну, ничего, ничего, толстячок, ты сам этого долго добивался — обтекай теперь. Я даже не разозлился ничуть, только опечалился. Жаль, конечно, что так получается, но что-то мне подсказывает, что если дело дойдет до раскола команды, то будучи членом Морского Братства, набрать новых моряков я смогу без труда. Пусть они будут похуже, чем нынешние, без той слаженности, к которой я уже привык, но — смогу. Так что нарыв надо резать здесь и сейчас, пока корабль стоит в доке, а мы на берегу. Я демонстративно спокойно отхлебнул кофе из кружки, промокнул губы салфеткой и сказал: — Ты спрашивал, чего мы не поделили, Карлос? Тебе это действительно интересно? Да не жмись ты так, я своих не обижаю, а ты для меня давно уже свой, так же как и все остальные здесь присутствующие! Хочешь? Ну, так слушай, и вы все тоже слушайте. Я встал, прошелся по обеденному залу собираясь с мыслями, подмигнул застывшей с кофейником в руках Алексис и сказал: — Вчера я выяснил, что с помощью своей Силы я могу жечь рабские импланты! Присутствующий здесь новобранец, бывший раб по кличке Пёс не даст соврать! Переждав удивленный гул голосов, я продолжил. — Я ненавижу работорговлю и само рабство как явление и в вашем присутствии даю сам себе слово, что приложу все силы, чтоб освободить как можно большее число рабов и оторвать головы как можно большему числу работорговцев! На этот раз гул голосов был гораздо громче и был он одобрительным. Не соврал мне Антонио, работорговцев даже в среде пиратов и контрабандистов никто не любил. — И вот вчера я поручил вашему — это слово я подчеркнул голосом — квартирмейстеру купить и привезти мне раба. Более того, он точно знал, зачем мне он понадобился — чтоб попробовать избавить его от импланта! — Я сделал все, как ты мне приказал! — подал, наконец, голос красный как рак Антонио. — Сделал, — кивнул я, — Но я как тебя просил это сделать? Тихо и без лишнего шума, потому что я совсем не был уверен, что тот не умрет в процессе. Ну а ты как все обставил? Что, сука, молчишь, сказать нечего?! — Алекс, ты стоял на часах возле моего гаража, что тебе сказал ваш квартирмейстер, когда привез раба? — обратился я к пирату в черной бандане. — Эээ… сказал, что привез живую игрушку на потеху нашему психу-капитану, — промямлил мужик, отводя глаза, — И это… сказал, что надо раба закрыть подальше, потому что не хочет слушать его крики под пытками… Снова поднялся гул голосов, но на этот раз парни гомонили возмущенно. Теперь до самого тупого дошло, какую игру вел их квартирмейстер и к чему она привела. — Раз за разом я протягивал вашему бывшему капитану руку дружбы, — повысив голос и перекрикивая гомон, сказал я, — И каждый раз получал в нее плевок! Но последний случай был уже за гранью! Тихо! А ну тихо я сказал, разгалделись! Я дождался, пока установится относительная тишина и резюмировал свою речь: — Мне искренне жаль, что дело дошло до этого, парни. Вы отличные моряки и, как оказалось, смогли стать отличными джентльменами удачи. Но работать с Антонио я больше не хочу. Так что если вы хотите остаться со своим бывшим капитаном, неволить и держать силой никого не буду. Выход вон там! Можете сперва забрать свои вещи, разумеется. Я стоял, скрестив руки и наблюдая за пиратами. Мужики сидели, переглядываясь, но никто не поднялся, чтоб уйти. Алексис продолжала стоять столбом, обняв кофейник и изумленно лупая своими голубыми глазищами. Пёс увлеченно жрал, не обращая внимания на происходящее вокруг. Мне кажется, что он уже давно доел свою порцию и стырил чужую, благо, что парни совсем забыли про завтрак. Антонио сидел красный и молча глотал воздух ртом как большая рыба. Что, сучок, не нравится когда твои грязные делишки полощут на виду у всех?! — Я рад, что мы решили эту проблему, — резюмировал я через пару минут, когда убедился, что никто не собирается уходить, — И, раз уж ты у нас такой храбрый, Карлос, предлагаю тебе должность квартирмейстера! Кто за, поднимите руки! Семь, восемь, двенадцать… так, достаточно, явно большинство за Карлоса. Поздравляю, братан, ты теперь новый квартирмейстер и твоя доля в добыче увеличилась вдвое! — Ээээ, вы чо творите! Я же не знаю как это! — завопил наш рулевой. — Вот и узнаешь, — хохотнул Эрик, хлопая того по плечу, — А мы все тебе поможем! — Антонио, чего сидишь как не родной? Топай собирать вещи! Ты списан на берег! — не удержался я от шпильки, выходя в двери. Уфф, это что же получается, я сейчас провернул первую в своей жизни интригу? Да еще как успешно! Расту над собой! Антонио конечно даже близко не Виктор, но надо же на ком-то тренироваться! * * * После обеда я занимался чисткой своего пистолета, когда в дверь кабинета заглянул Джим. — Босс, там Виктор приехал! С ним эта девка рыжая, как ее… Эвелин! — Скажи им, чтоб зашли, я заканчиваю, — ответил я. Когда вслед за Виктором в мой кабинет вплыла Эвелин, я с трудом удержал челюсть от падения на пол. Девушка выглядела сногсшибательно по блядски. Или по блядски сногсшибательной. Длинное черное платье в пол имело разрез на бедре до самой талии, демонстрируя отсутствие нижнего белья, глубокое декольте свидетельствовало об отсутствии бюсгалтера. Довершали образ яркий макияж и узкая полоска ошейника на шее. Последняя деталь меня поразила больше всего. Этот идиот, Виктор, вставил церебральный имплант в Эвелин?! — Челюсть подбери, мужлан неотесанный! — а вот характер рыжей не поменялся совершенно. — Принимай свою заложницу. Как тебе образ? — весело мне подмигивая спросил Виктор. — Заложницу? Виктор, какого черта у нее на шее ошейник делает?! Виктор объяснил, что согласно сценарию девушка становится моей личной игрушкой, заложницей и фактором воздействия на Стражей. Соответственно я держу ее возле себя, издеваюсь, унижаю и заставляю обряжаться как шлюху. Ошейник означал вовсе не наличие импланта, как я сначала подумал, но должен быть стать дополнительным фактором раздражения Стражей… — Никаких ошейников! — прервал я Виктора, — Рыжая, немедленно снимай эту хрень!