Он перелистнул бумажки. — И вот это. Спасение людей во время пожара. Прямо дядя Степа великан. Мы говорили со специалистами. Они все уверяют, что выжить в том месте, откуда вы вывели людей, невозможно. Капитан захлопнул папку. Огляделся. — Кстати, вас представили к награде. За проявленное мужество. Поздравляю. Вот только скажите, Ермолов, кто вы такой? Мда уж. Никогда не думал, что из-за карате окажусь под колпаком. — А что в этом противозаконного? — спросил я. — Из того, что вы сейчас перечислили? Я ведь ничего не нарушил? Воловников покачал головой. — Нет, конечно. Разве что, по мелочи. Разведение костров, проживание на территории заповедника. Без ведома госорганов. Представление ложных данных о прохождении практики. Ерунда, одним словом. Он по-прежнему улыбался. Но глаза холодные и неподвижные. Все ясно. В случае чего, эта мелочь превратится в большие проблемы. Мне надоели эти игры. — Что вы хотите? — спросил я. — Я не иностранный шпион. Просто парень, который хочет развиваться. Для себя. Воловников перестал улыбаться. — В том-то и проблема. В нашей стране люди должны развиваться для народа. На пользу общества. И не под влиянием восточной философии. А в соответствии с принципами марксизма-ленинизма. Я не стал спорить. — Разве это противоречит друг другу? Пользу можно принести в любой форме. Например, эта восточная философия помогла мне. Спасти людей во время пожара. Капитан поморщился. — Слушай, Ермолов. Давай не будем толочь воду в решете. Парень ты неглупый, как я вижу. Я тоже буду с тобой откровенен. Короче, расклад такой. Он помолчал, нахмурил брови. — Мы предлагаем тебе сотрудничество. И покровительство. Не спеши отказываться. Ты не поверишь, сколько ваших на самом деле уже сотрудничают с нами. Не ты первый. Не ты последний. Ага, какое прекрасное предложение. Я должен восхититься. Слюни пустить от восторга? — Меня это не интересует, — тут же ответил я. — Я же говорю. Хочу просто развиваться в карате. И никого не трогать. Воловников ухмыльнулся. — Карате — это спорт. И восточная философия, как ты сам сказал. Ты не сможешь вечно заниматься им в лесу. Ты должен будешь общаться с людьми. А тогда тебе обязательно понадобится наша поддержка. Это не вербовка, Витя. Это сотрудничество. Взаимовыгодное. Я покачал головой. Но капитан тертый калач. Наверняка, не одну вербовку провел. Он собрал документы и поднялся. — Я еще не ставлю точку. А запятую. В нашей с тобой беседе, — достал из кармана пиджака визитку. Положил на стол. — Если передумаешь, звони. В любое время. Он вышел. Не прощаясь. Двигался бесшумно. Я даже шагов во дворе не слышал. Посидел немного. Посмотрел на прямоугольник картона. Сначала думал порвать. Потом убрал в сумку с документами. Вышел на улицу. В темноте пели сверчки. Над лампочкой у двери кружили мотыльки. Продолжил тренировку. Постарался отвлечься от посторонних мыслей. Это не удалось. Чертов капитан госбезопасности здорово меня встряхнул. Против воли я думал, чего он сюда явился. Чтобы отвлечься, я устроил себе нечто вроде водопада. Набрал два ведра с холодной водой. Разделся. Вылил на себя. Одно за другим. Отряхнулся, как собака. Вот теперь все лишние мысли исчезли. Я доделал тренировку. И лег спать. Утром я встал засветло. Как привык. Сначала сделал пробежку. Минут на сорок. Потом провел занятия. Десять кругов силовых, как обычно. И ударные. Потом опять облился ледяной водой. Собрался и поехал в город. Взял сумку с ги. Рюкзак с вещами. У меня полно дел в универе. В общаге. И надо, наконец, заглянуть к Щепкину в спортзал. Проведать, как там дела. Но все эти планы еще в универе чуть не порушились. Когда я закончил и вышел на улицу, то столкнулся с Юлей. Она как раз шла с подругами. Я ее даже не заметил сначала. Шел задумчивый. Анализировал вчерашнюю схватку. С дружками Нокина. Мне не понравилось, что один меня зацепил. Значит, моя защита хромает. Или я двигался слишком медленно. С другой стороны, у меня сейчас жесткое карате. Силовое. Совсем не мягкое и тягучее. Значит, я должен уметь защищаться. Жестко блокировать удары противника. Принимать самые сильные его атаки. И отбивать их. В итоге, мне надо включить в тренировки приемы обороны. Пожестче. Чтобы одновременно помогали отбить атаку. И наносили противнику вред. — Витя, это ты? — знакомый женский голос. Я недоуменно оглянулся. Ох ты, это же Юля. Зеленоглазая симпа. Она еще больше похорошела. — Юля? Рядом с девушкой ее подруги. Одну я знаю. Высокая и смуглая Вика. Другую вижу впервые. — Что с тобой случилось? — Юля подошла ближе. — Ты такой загорелый. Возмужавший. Я тебя не узнала. Ее подруги с любопытством осматривали меня. — Наверное, в Сочи загорал, — предположила Вика. Юля с неудовольствием оглянулась на подруг. Она была в белом платье. Подол внизу надувался, как колокол. Волосы подоткнуты заколкой. Девушка махнула рукой. — Идите, девчонки. Я сейчас догоню. Подруги кинули на меня прощальные взгляды и удалились. Хотя явно не прочь остаться. И продолжить общение. Юля подошла ближе. Потрогала меня за руку. — Как ты себя чувствуешь? Пойдем, пройдемся. Поболтаем. Вообще-то, ты сама отказалась со мной разговаривать. Три месяца назад. В самый херовый день моей новой жизни. А теперь сама лезешь. Но причин отказаться не было. Я решил пройтись с ней до автобусной остановки. — Ну что же, пошли, — и мы отправились вместе. По дорожке рядом с универом. Глава 22. Додзе Вот несносная девушка. Я размышлял о чертовски важных вещах. Гораздо важнее, чем эта краснеющая девица рядом. — Тебе идет этот загар, — сказала Юля. — Ты как будто моряк. Прибыл из дальнего плавания. Она украдкой глянула на меня. Мы прошли уже сотню шагов. Я молчал. Вокруг на обочине росли деревья. Листья уже начали желтеть. А еще высажен кустарник. Густой. Дальше, с одной стороны, тянулась улица. По ней изредка проезжали машины. С другой стороны, высился длинный семиэтажный дом. В фасаде арки для въезда во двор. Одна, другая, третья. — Спасибо, — вежливо ответил я. — Ты тоже прекрасно выглядишь.