— Скоро, Ермолов. Очень скоро. Ты должен быть на пике формы. Вот все, что от тебя требуется. А остальное мы организуем. Щепкин теперь жевал бутерброд. — Ладно, иди, Ермолов. Мы на тебя надеемся. Пухленький тоже кивнул. — Мы поэтому и критиковали тебя на экзамене. Чтобы ты понял. Там будет все намного жестче. И требования больше. Да уж представляю. Утвержденных правил нет. Место проведения далеко от столицы СССР. Очень далеко. Туда съедутся все, кто считает себя каратистом. Хотя учился по фильмам в кинотеатрах. И статейкам в иностранных журналах. Так что, это будет беспредел. Полный беспредел. Кровавый. Бойня на юге. — Понимаю, — я медленно склонил голову. — Ну что же, буду готовиться. Еще усерднее. Да, только это и остается. Тогда Щепкин указал на дверь. — Ладно, Витя, иди. Готовься. Про чемпионат пока никому ни слова. Понял? Даже нашим в клубе. Как только будет можно, я сам сообщу. Мы все туда поедем. А ты, как победитель городского турнира, обязательно. Я вышел. Оставив их в подсобке. Сидеть дальше. А сам отправился в раздевалку. Наши все уже разошлись. Даже Крылов успел убежать по своим делам. Я переоделся и вышел наружу. Сегодня у меня встреча с Настей. А потом тренировка и спать. Поэтому из зала я поехал к девушке. Время обеденное. У нее как раз должны закончиться занятия. Заберу из универа. Я подстерег девушку у входа. Поймал, когда она вышла с подругами. И еще с двумя типами. Ботаниками, судя по чистенькой одежде. И аккуратным прическам. Один прям прилип к Насте. Держал ее за руку. И всячески старался рассмешить. Я усмехнулся. Надо же, поклонник. Неудивительно. Настя красивая девушка. За ней должны увиваться стаи кавалеров. — О, привет, милый, — она увидела меня. Подошла, поцеловала в губы. Ботаник на заднем фоне быстро увял. — Ну, как все прошло? Получил новый пояс? Я еще подумывал, надо ли проучить ботаника. Но потом решил, что это неспортивно. Он хуже подготовлен. Поэтому просто улыбнулся девушке. — Да, все сдал. Получил. Настя обрадовалась. — Молодец, поздравляю. Она обернулась к подругам. И к поклонникам. — Ладно, мы пошли. Распрощались с ее компанией. Ботаники пожали мне руку. Рожи кислые. Будто лимона обожрались. Мы прогулялись по городу. Я угостил девушку мороженым. В круглом стаканчике на железной ножке. Сверху насыпана шоколадная стружка. Себе взял чебуреков. Настя рассказала новости. Про новые дисциплины. Про смешного профессора. Он очень забавно картавит. Когда разговаривает. Потом рассказала, что видела бродячего котенка. И хотела взять его на дачу. К бабушке. Но у нее нет времени отвезти туда зверька. А домой взять нельзя. Мама не разрешает. Вот дьявольщина, какие проблемы у девушек. Мирового масштаба. — Возьми все равно домой, — посоветовал я. — Поставь маму перед фактом. Настя покачала головой. — Ты не знаешь мою маму. Она выкинет меня вместе с котенком. Из дома. Мы болтали до вечера. Я и не заметил, как быстро пролетело время. Потом зашли в парк. Целовались там. Страстно и самозабвенно. Как только может молодежь в восемнадцать лет. Да так, что я не отказался бы от продолжения. Вот только у студента осталось мало денег. Надо что-то решать с этой проблемой. Меня это не устраивает. А сейчас были бы деньги, можно снять квартиру. На ночь. Хотя, такой сервис очень сложно найти. Разве что, вселиться к знакомым. Или опять уехать на дачу. Опять сразиться с бычком. — Мне надо идти, — я вспомнил про тренировку. И про чемпионат в Ашхабаде. Надо готовиться. С сожалением отстранился от Насти. Она тоже вздохнула. Хотя, по-моему, не переставала жалеть котенка. Даже во время наших объятий. Я проводил девушку до дома. Мы еще стояли возле подъезда. Тоже целовались. А потом Настя ушла домой. А я отправился в общагу. Когда явился в общагу, то увидел Антона. Ботаник все также корпел над учебниками. Чудак человек. Не успела начаться учеба, а он уже занимается. Не иначе, как профессором хочет стать. — Тебя Олег искал, — сообщил Антон. — Очень волновался. С чего бы это? Я не успел ничего ответить. В комнату вошел Крылов. Увидел меня. Я поразился ему лицу. Бледному, с огромными горящими глазами. — Где ты был? — спросил он. — Я тебя искал везде. Сволочи из Белого лотоса Леню избили. До полусмерти. Он лежит в реанимации. Глава 4. Изломанный Через минуту мы уже очутились на улице. Поймали попутку. Отправились в больницу. За окнами уже темно. Тускло мелькали фонари. Народу на улицах еще немало. Прохожие ходили по тротуарам. Задумчивые, с сумками в руках. Торопились по домам. — Ты знаешь, как это случилось? — спросил я. Обернулся к Крылову. — И когда? Олег пожал плечами. Мы сидели на заднем сиденье «Москвича». Водитель ехал впереди. Окно открыл. Локоть держал наружу. Вроде не особо слушал нас. — Я знаю только то, что Ваня рассказал. Он раз двадцать звонил в общагу. Тебя искал. Крылов замолчал. Наморщил нос. Вспоминал, что там говорил Бурный. — Короче, он сказал, что ученики из Белого лотоса подстерегли Леню где-то на улице. Еще вчера, вечером. И где-то неподалеку от нашего зала. Их было пятеро, по меньшей мере. Он не стал убегать, ты же знаешь Смелова. Они там устроили мясорубку. Потом соседи вызвали скорую. Когда нашли Леню. Кто-то из прохожих видел там группу парней, избивших одного. И никто не вступился. Ну да, это похоже на правду. Смелов — отчаянный тупица. Не стал отступать. И получил разбитую голову. — А кто знает, что это Белый лотос? — спросил я. — Всякое может быть. Вдруг, это местные хулиганы? Спросил, но сам уже знал ответ. Нет, конечно, это наши соперники. Я вспомнил, как их коричневый пояс грозил мне. Хотел свернуть шею. Меня не нашел. Зато попался Смелов. — Ну, а кто же еще? — резонно усмехнулся Крылов. — Какие еще местные хулиганы? Они к каратистам на пушечный выстрел не подойдут. Обходят. Ну, и с ними Смелов бы справился. Кто знает. В уличной драке применяются самые разные удары. И запрещенные тоже. Поэтому местная гопота все-таки тоже могла завалить Леню. Правда, современные хулиганы редко нападают разом. Нет, это могут быть только наши соперники. Обозленные недавним проигрышем. Но, в этот раз они перегнули палку. Мы приехали к больнице и выпрыгнули из машины. Побежали к приемному покою. По темной аллее. Освещенной редкими фонарями. Белые навершия в виде шара. Давали хороший свет. Дорожка усеяна опавшими листьями. Красными и желтыми. Приземистые здания больницы погружены в темноту. Только кое-где горел свет. Ну, и у главного входа тоже все освещено. Конечно же. Мы ворвались в приемный покой. В помещении сидели несколько человек. Печальные. Тоже, наверное, ждут новостей. О своих больных, лежащих здесь. — Мы к Смелову, — сказал я дежурной. Заглянул в окошко, за которым она сидела. Женщина заглянула в журнал.