Как раз подъехал к городу. Вылез около станции метро. И направился в общагу. Надо привести себя в порядок. А то, как бомж, честное слово. Грязный и вонючий. Как только Валя со мной общалась? Коменда в общаге посмотрела на меня поверх очков. — Ага, наконец-то, — сказала она. — Явился, не запылился. Где ты пропадал, блудный сын? Я не стал рассказывать все в подробностях. — К родственникам ездил, — коротко объяснил я. — В Подмосковье. Срочно надо было. Дела. Причина уважительная. Коменда кивнула. — Ну, раз так, другое дело, — сказала она. Снова вернулась к газете. Решать кроссворды. — Родня — это святое дело. Я вернулся к себе. Крылова, конечно же, не было. А вот Антон меня удивил. — Слушай, Витя, — сказал он. — Я слышал, ты свой зал открыл. По карате. Возьми меня тоже. Мне очень надо. Я как раз вернулся из душа. Блаженство, чистое блаженство. Вытер голову. Поглядел на ботана. — А сегодня это ты? — спросил я. — Вдруг надумал? Мне надо знать. Чтобы понимать причины. Твоих поступков. Понимаешь? Антон кивнул. Лицо покрылось красными пятнами. — Тут такое дело, — сказал он. — Я с одной девушкой познакомился. А ее бывший парень не хочет. Чтобы я общался с ней. Подстерег меня. И чуть не избил. Он смущенно потер щеку. На которой я заметил ссадину. Ага, понятно. Значит, получил по башке. И сразу решил научиться защищать себя. Ну что же, похвально. — Конечно, Антон, — кивнул я. — Приходи завтра. Буду рад помочь. Перекусил всякой мелочью вроде пирожков. И завалился спать. Заснул мгновенно. Едва закрыл глаза. Утро началось, конечно же, с тренировки. После воскресных танцев в лесу хотелось просто лежать. Не вставать. Ни в универ. Ни куда еще. Но я заставил себя подняться. Сначала пробежка. Потом тренировка в парке. Через полтора часа я вернулся в общагу. Гораздо посвежевший. Спать не хотелось. Наоборот, полон сил и энергии. Вот что делает хорошая тренировка. Потом универ. Занятия. Встретил многих. Их тех, что приходили на первую тренировку. А потом ушли. Не дождались окончания. Некоторые опускали глаза. Не хотели разговаривать. А другие откровенно говорили, что я задал слишком высокий темп. — Тут уж вы сами решаете, — ответил я. — Кто-то хочет рвать до конца. А кто-то уходит. На полпути. Те, что остались, полны энтузиазма. Отдохнули за выходные. Готовы пахать дальше. — Ну, чего там? — спросила Оксана. — Сегодня будет тренировка? Честно говоря, я не ожидал продолжения. Думал, красотка сдуется. Но она горела желанием. Продолжить дальше. Во дает. — Конечно, будет, — ответил я. Между прочим, парень Оксаны продолжал виться рядом. — Приходите. И после универа в самом деле рванул на стадион. По дороге, недалеко от арены, я зашел в хозмагазин. Купил там доски. Несколько широких и длинных. И еще стальные крепления к бетону. Болты. Не совсем то, что нужно. Но после переделки можно использовать. Я хотел установить в зале макивары. Прикрепить к бетону. Без макивар это не зал для карате. Потом очередь дойдет и до манекенов. Когда я пришел, у проходной уже сидели ученики. Да еще и вчерашние пришли. Те, которые записались после соревнований. — Ну вот, они за час уже заявились, — пожаловался Михалыч. — Сидят тут. Не хотят двигаться. При виде меня ученики вскочили. Я повел их за собой. Открыл дверь, показал раздевалку. Кстати, младший Синегородцев тоже здесь. Пришел, мялся застенчиво в стороне. Рядом с ним стояли трое сверстников. Постукивали легонько ему в грудину. Насмехались над лишним весом. И над выпуклыми очками. А Витя молчал. Только шмыгал носом. Не ругался. Хотя этих школьников я запомнил. Еще с прошлого раза. Убежали при первой возможности. А сейчас опять приперлись. Ну конечно. Карате — это престижно. Нельзя пропускать. Можно ходить на половину занятия. Бить себя в грудь и во всеуслышание говорить, что ты каратист. Удобно. Я сложил доски в зале. Сегодня вечером займусь макиварами. Затем переоделся с учениками. Девушек еще нет. Одни парни. Вошел в зал. И начал разминку. Ученики повторяли за мной. Хотя занятие еще не началось. Постепенно подтягивались и другие ученики. К трем часам опять собралось много народу. Я записал всех. Новеньких опять пришло с полсотни человек. По большей части, парни. Но есть и девушки. Плюс те, кто остался в прошлый раз. Тоже около тридцати. В зале яблоку негде упасть. Но, на удивление, народ вел себя дисциплинированно. Молодцы. Слушались беспрекословно. И выполняли команды. Эта тренировка не очень отличалась от прошлой. Также изучение базовых ударов. И ката тайкиоку. Для начинающих. Ученики оживились. В плане обучения они, как дети. Как чистые холсты. Совершенно нет никаких знаний о карате. Можно рисовать все, что угодно. В их понимании ката — настоящая экзотика. Суть карате. Выполнение ката затянулось. После него я устроил первое драконовское испытание. Как всегда. Сначала отжимания до упада. Потом приседы. Причем в этот раз делал все упражнения вместе. С учениками. Ни один не смог дойти до конца. Когда ученики в изнеможении сидели на полу, я объявил: — На следующем занятии у нас будет кумитэ. Вы будете сражаться друг с другом. Так что, все принесите мед справки. О состоянии здоровья. Без справок к занятиям допускать не буду. А потом поднял их. И заставил снова делать ката. После этого еще раз физические упражнения. К концу занятия отсеялась половина новеньких. Из полсотни тоже осталось двадцать с лишним. Вместе с тридцатью прежними у меня набралось полсотни учеников. Все равно в зале тесно. Ладно. Я уже обдумал систему тренировок. И вскоре постепенно начну воплощать ее в жизнь. Те, кто останутся, станут самыми сильными каратистами. Не только в Москве, но и во всем СССР. А там, глядишь, и на мировой уровень выберемся. Трое мальчишек, обидчиков Синегородцева, кстати, тоже ушли. Витя остался. Продолжал усердно делать упражнения. Несмотря на то, что часто валялся на полу. Не в силах пошевелиться. После окончания занятий мне сдали первую оплату. Принесли не все. Только половина. Я получил двадцать три рубля. Надо же. Первый заработок в этом мире. Старательно записал всех оплативших учеников в тетрадочку. Объявил, чтобы остальные принесли деньги. К следующему занятию. После ухода учеников я занялся макиварой. Провозился до вечера. Но сумел закрепить три доски на полу. В углу помещения. Верх досок обмотал веревкой. Получились настоящие макивары. Это для учеников. Сам я очень быстро сломал бы их. Так что, пусть стоят. В ожидании новых клиентов. — У тебя здесь уютненько, — сказал голос у двери. Знакомый голос. — Тук-тук! Не помешаю? Ну, конечно. Воловников. Собственной персоной. А я все думал, почему он не заходит. Даже обиделся чуток. За то, что обделен вниманием. — Какой там уютно, — проворчал я. — Тут еще много чего надо сделать. Воловников прошел внутрь. На улице уже стемнело. Внутри зала светили лампы. Голые окна казались черными. Офицер госбезопасности в строгом сером костюме выглядел торжественно. И даже чуточку мрачно. И неуместно. Среди матов и гантелей. Я пригляделся. Нет ли в его шевелюре коротеньких изогнутых рожек? Воловников — как чертик из табакерки. Выскочил, непонятно как. — Ну, хоть уюта и не достает, это не мешало тебе собрать целую армию, — как обычно, Воловников любезно улыбался. Но ледяные глаза сверлили меня насквозь. Нет, он мог бы не спрашивать разрешения входить. Я не дурак. На самом деле, это он здесь хозяин. — Как прошло занятие? Сколько осталось? В конечном счете? Не исключено, что он и так знает. Среди моих учеников наверняка есть его люди. Засланные казачки. Но я так и не собирался его обманывать. — Пятьдесят четыре, — ответил я. — Всего за два занятия. Никогда раньше столько не набирал… Сказал, и осекся. Вот придурок. Совсем забыл. Что раньше я учил только в прошлой жизни. Надеюсь, Воловников не заметит.