– Мы проезжали город, затянутый туманом. Там нам под колеса бросился человек. Когда притормозили, чтобы проверить, не повредилась ли машина, еще десяток атаковали нас. Один из них сумел разбить стекло, и в салон попал какой-то газ. А пришли в себя мы уже в той комнате, закованные в браслеты. Я потер подбородок. Интересная история. То, что нелюдь точно был не единственным, предположил еще Мэйхем. Но напрягало, что они действовали заодно. Оставался вопрос: куда пропали остальные? Бродят по болотам? Или вернулись в город-призрак? Я задумчиво сделал глоток поданного молчаливой Еленой чая. А в голове со щелчком сложилась мозаика. Про болота, газ и Оболенского. Глава 22 Карты на стол Я едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Все-таки ты блаженный, Карамазов. Колдун! В легендах говорили: мастера вуду могут зомбировать людей и даже воскрешать мертвых. И ведут активную работу в этом направлении. Правда, в Союзе подобная деятельность строго запрещена Синодом. И за такую практику мастера казнят. Поэтому Легба и забрался в глушь. И вместе с Оболенским эта парочка смогла синтезировать газ. И отправить партию… чего? Мутантов? Самого вещества? Если нелюди попадут в крупные города – начнется хаос и анархия. Подобные обезумевшие уроды, на которых практически не действует Сила, натворят немало дел. Стоп! А если… Вдруг колдун был помощником? А возглавлял разработку Оболенский? Что, ежели глава Семьи был хранителем какого-то неустановленного объекта? Он изменил всех немногочисленных жителей округи. С прирожденными срабатывало не особенно хорошо. Наши способности позволяли сопротивляться изменениям. Делали аристократов слабыми на время. По крайней мере, я на это надеялся. Из доклада Мэйхема я понял, что мутанты в первую очередь отращивают клыки во время перерождения. Во рту у меня были все еще мои собственные зубы, и это успокаивало. Возможно, таких, как я, спасала пустота души. Ведь именно это отличает аристократов от простолюдинов. Им было что терять. Нам – нет. И теперь, когда Оболенский бежал, его стоит найти и остановить. Я потер лоб. Какая-то важная мысль ускользала от меня. Что-то способное дать разгадку. Объект подчинил разум князя, сделал его послушным рабом. Следуя злой воле вещицы, князь хочет сотворить как можно больше этих вырожденцев. В городах Оболенский не появится, потому что его найдут Юсуповы. Найдут и казнят без суда и следствия. Значит, он уйдет через границу. И ищи его потом. Или вернется на болота. Потому что места там необитаемые. И упыри, которые ему подчиняются, будут его защищать. Стоп. Я зажмурился. Там Оболенский нашел объект. А судя по тому, что я узнал из бумаг деда, зачастую активный хранитель остается привязанным к месту, где был обнаружен объект. Стоит человеку начать пользоваться проклятой вещью, как та тянет его вернуться «домой». Такова воля этих артефактов. – Мастер Алексей? Голос Юсупова вырвал меня из раздумий. Я вздрогнул и поднял взгляд. – Простите, князь. Я задумался о том, где может прятаться наш общий знакомый. – Хороший вопрос, – подтвердил Михаил Александрович. – Судя по данным, которые мне удалось собрать, Оболенский не появлялся ни в одном населенном пункте округи. Или он ушел лесами к границе… – Не успел бы, – возразил я. – Слишком мало прошло времени. Юсупов задумчиво потер ладонью подбородок. – Тоже верно. Ладно, рано или поздно он объявится. Не сможет же мерзавец скрываться всю жизнь в лесу отшельником, как святой страдалец. И когда он объявится… Михаил недоговорил, многозначительно усмехнувшись. А передо мной возник образ болота. Каменного трона в его глубине. Я увидел улыбающуюся демоницу с глазами… Кристины или Ольги. Она протянула ко мне руку, маня к себе, и шепнула: «Займи свое место, отомсти за меня…» В грязи извивались тела мутантов… Пахнуло серой. Я тряхнул головой, прогоняя морок, и потер глаза. – Ладно. К чему обсуждать того, кто уже считай мертв. Вы согласны с тем, что я вам предложил? – проговорил хозяин дома. – Прошу прощения, мастер, я еще не до конца пришел в себя. Юсупов нахмурил брови, недовольно поджал губы, но тут же попытался придать лицу приятное выражение. – Я хотел бы предложить вам кровное родство. Через клятву крови. Тут я застыл, едва ли не открыв от удивления рот. Истинное братство? Серьезно? Ритуал этот был древним, но редко применялся среди Семей. Давая клятву, каждый «кровник» брал на себя множество обязанностей. Например, родичи не могут причинять физический вред друг другу, обещают взаимную поддержку. И главное – в случае если одну Семью затронут, Семья-кровник должна помочь осуществить месть. Данную клятву было очень сложно нарушить, поэтому в обиходе она применялась крайне редко. Оттого предложение Юсупова меня удивило. С чего вдруг крупной Семье брать под протекцию Карамазовых, бойцов у которых меньше десятка? Ясно, что Михаил Александрович делает это отнюдь не по доброте душевной. И не потому, что мы с Виктором спасли его и дочерей. Хотя подобное могло стать формальной причиной для родства. Но Юсупов не из тех, кто будет играть в благородство. Иначе его Семью давно бы уничтожили. – Это большая честь, – осторожно ответил я. – Мне стоит хорошо подумать. Решить, могу ли я быть достойным этого предложения. Михаил Александрович прищурился, и на его губах зазмеилась хитрая улыбка. Мы оба понимали, что его предложение щедрое и только безумец стал бы отказываться от него. – Простите, Михаил Александрович, мне нужно идти. – Я встал из-за стола и слегка качнулся. – Меня ждут неотложные дела. – Я не подумал, что вы еще не отошли от ранений. Возможно, я мог бы попросить Кристину помочь вам. – Буду вам премного благодарен. * * * Машина Юсуповых остановилась у дверей моего особняка. Я кивнул встретившим меня Мэйхему и Ивану. Вынул из кармана телефон и набрал номер Калинина. – Алексей Викторович, добрый вечер, – уверенно начал я. – Так получилось, что вчера я попал в страну болот. И… – Мэйхем уже мне доложил, – холодно ответил начальник охранки. – Как и про некую партию, которую Оболенский отправил из особняка. «Ищейки» подняты по тревоге. Ваша задача – найти Оболенского. Существо подобное ему представляет повышенную опасность для государства. Вам одобрены любые действия в отношении этого… хм… бывшего человека. Телефон замолчал. И я с удивлением посмотрел на черный экран. Интересно, в Семье хоть что-то делается с моего ведома? – Виктор, жду вас с Настей в кабинете, – сообщил я и вошел в дом. Боковым зрением я заметил, что Феникс удивленно поднял бровь, но лишь кивнул. Я же на ходу открыл почту. Так и есть. Привалов прислал экземпляр договора найма. Бегло пробежав глазами по тексту, я удивленно присвистнул. В контрактах был выделен пункт о секретности первой степени. Значит, ушлый адвокат уже был предупрежден Калининым. Или Беломорцевым. Я прошел сквозь холл и коридор, приложил ладонь к сканеру. В кабинете все оставалось на своих местах. Я сел за стол и быстро сложил брошенные ранее документы в папку. – Позвольте войти, князь? – послышался от двери голос Феникса. Я поднял взгляд. Круглов и Настя уже стояли у порога. Девушка заметно нервничала, переминаясь с ноги на ногу. Да что с ней не так? Откуда такое волнение? – Подпишите договор о приеме. – Я протянул им планшет. А следом достал из ящика стола чашу и нож. – Ну и некоторые формальности. Виктор вошел в комнату. И мне показалось, что объекты на стенде сдвинулись, а дверцы шкафов выгнулись. Круглов вздрогнул и выронил монету из ладони. – Что за… – удивленно произнес он, глядя на металлический диск. – Никогда не падала. Начальник охраны подхватил монету с пола и подошел к столу. Цепко пробежал глазами по строкам контракта. Дополнительное соглашение о секретности он воспринял спокойно. – Меня все устраивает, – флегматично сообщил парень и приложил палец к месту подписи. Легко взял нож и полоснул по ладони. В чашу, дно которой уже успело нагреться, упали красные капли. – Сталью и кровью клянусь хранить верность Семье Карамазовых и действовать в первую очередь в интересах Семьи. Клянусь хранить все тайны Семьи, и да покарает меня Спаситель, если я нарушу клятву, – буднично произнес он. Поднес руку к губам и слизнул кровь. Затем подтолкнул робеющую Настю к планшету. – Теперь твоя очередь, детка. Она немного запиналась, но повторила слова правильно, словно накануне заучивала их наизусть. Нож в ее пальцах задрожал, и Виктор положил на плечо девушки свою ладонь в успокаивающем жесте. – Все хорошо, – тихо сказал он, и кровь Насти выступила под лезвием. После этого Белова робко улыбнулась. Я заметил, что она бледна, словно потеряла много сил. – Формальности соблюдены, – сказал я удовлетворенно. – Виктор, мне нужно с тобой поговорить. Наедине.