– Говорю: погода сегодня хорошая, – повысив голос, произнес Феникс. – Рассказывай, зачем пришла. У меня еще много дел. Василиса хитро улыбнулась и протянула Виктору конверт. Парень удивленно поднял бровь. – Уже? Девушка неопределенно дернула плечом. Виктор вынул несколько листов. Пробежался глазами по строчкам. Обойдя девицу, сунул руку под подушку в кресле и извлек оттуда свернутые в рулон купюры. – Твоя плата. – Спасибо. – Она скривилась, перед тем как взять деньги. – Страшно подумать, насколько они грязные. – Деньги не пахнут, детка, – холодно отчеканил парень. Гостья стушевалась и пожала плечами, сунув гонорар в карман. Уходить она не торопилась и присела на край дивана, несмотря на свои предыдущие уверения. – Ты убьешь его? – поинтересовалась девушка. – Апостол Павел сдал заказчика и больше никому не интересен. Даже не знаю, как у тебя вышло добыть инфу. – Он уже дал показания. Я всего лишь скопировала нужную тебе часть. – То есть ищейки тоже знают заказчика? – Ищейки знают все, что творится в Союзе, – просто ответила девушка. – Они редко вмешиваются в происходящее. Это всего лишь сделка. – А Павел? – Получит штраф и выйдет на свободу. – Никакого понятия о чести. – Когда на горизонте маячит острог, каторга или виселица по обвинению в мятеже, все принципы отступают на второй план. Виктор только хмыкнул. – Так, значит, теперь наемник выйдет на волю? – Увы. Павел многое знает. И щедро делится информацией с нужными людьми. Поэтому жандармы и ищейки весьма лояльны к его персоне. Василиса внимательно посмотрела на парня. Тот тяжело оперся о стену, не забыв придержать полотенце на бедрах. – Совсем плохо, да? – участливо спросила она. – Не то чтобы хорошо… – ответил парень. – Думаю, я могу поставить тебя на ноги. Виктор с сожалением окинул ее взглядом, отмечая, как же хорошо чертовка смотрится на его потертом диванчике. Ладная, изящная, с копной рыжих волос и тонкой кожей. Наверняка на такой остались бы отметины от пальцев, если ее сжать покрепче. – Спасибо, но я не играю с дочерьми княжеских семей. Не потому, что боюсь. Меня не цепляют плетения Силы. Я больше люблю простую. Бесцветную. Да и не по вкусу мне эти игры в вашу сохраненную невинность. Василиса тихо засмеялась и легко скинула курточку. – Ну, значит, тебе повезло. Моя Сила бесцветна. Хочешь – проверь. И если у тебя чистые простыни, то мы можем узнать, как… глубоко ты можешь зайти. Она обвила руками его шею и поцеловала. У Силы Василисы действительно не было цвета. Девушка была гибкой, теплой, пахла карамелью и медом. – Не думаешь же ты, что высокорожденный отпрыск Семьи сидел бы делопроизводителем, – отстраняясь, произнесла Василиса. Куртка упала на пол, и длинные ловкие пальцы развязали полотенце. Виктор толкнул девушку на разложенный диван. Она послушно села на матрас. Щеки Василисы покрылись румянцем, а зрачки расширились. Она тяжело дышала. – Ну? Ты готов? – лукаво улыбнувшись, спросила она и уставилась на ответ, который упрямо смотрел в ее сторону. Виктор был готов. Василиса сама расстегнула пуговицу своих штанов и торопливо сняла трусики. Парень потянулся к ней, но был остановлен настойчивым: – Я сама. У меня давно не было… Девушка повалила его на диван и ловко устроилась сверху. Зачем-то она помедлила. Наклонилась к нему и осторожно поцеловала, смакуя каждое мгновенье, не торопя, не открываясь. Парень позволил ей эту малость, а потом подмял под себя, навис над хрупким телом, вжимая в матрас. Василиса оскалилась в предвкушающей улыбке. Охнула, когда Виктор открылся, и она почуяла огонь, смешанный с колдовством. Круглов же чувствовал ее бесцветную Силу и… Это было тяжело сравнить с чем-то другим. Феникс словно бы прыгнул в глубокий бассейн и растворялся в нем, жадно впитывая Силу. Чувствуя, как его охватывает странная эйфория. А его Сила растекается в этом бассейне, окрашивая воду в красный цвет. Эмоции во время соития каждый раз раскрывались как-то по-особенному. Словно подстраиваясь под прирожденного и даруя ему такую эйфорию, которую сложно было с чем-то сравнить. Поэтому избалованные связями с аристократами высокородные часто спали с простыми женщинами. Даже брали их на роль содержанок и младших жен. Наверное, поэтому в Союзе полно бастардов. Виктор почувствовал, как острые ногти впиваются в плечи, оставляя кровавые полосы. Парня обожгло от всплеска, а Василиса выгнулась, застонала и с трудом произнесла: – Не останавливайся… Я сейчас… Она не договорила. Вздрогнула, застыла. Зеленые глаза заволокло огнем. А затем небо над бассейном затянулось, и в пространство ударила молния. Виктора словно прошиб разряд, который мигом вырвал парня из астральных глубин. – Это что такое было? – всполошился он. – Ты же говорила… Но Василиса была удивлена не меньше его. Девушка пораженно смотрела на свои ладони. Между пальцев проскакивали едва заметные голубоватые искры. – Я… я… – бессвязно лепетала она. Виктор положил руки на хрупкие плечи. И почувствовал зарождающийся в девушке синий Вихрь. – Стихия? – удивленно пробормотал Феникс и отдернул руку. – Молнии. Девушка взглянула Феникса большими от удивления глазами, в которых колыхалась ее новая сила. – Это… что? – Случилось чудо. Или в твоей Семье были бастарды, или… Василиса оторопело смотрела на него, не в силах ничего ответить. Она открывала и закрывала рот, но с красивых губ не сорвалось ни слова. Виктор тяжело поднялся с дивана. Подошел к столу и налил в стакан чай, расплескав половину. Тело все еще сотрясали отголоски наслаждения, которое он только что испытал. Так хорошо ему не было… А было ли подобное раньше? – И теперь… это… – вывела его из задумчивости девушка. – Нет. – Феникс покачал головой. – Теперь у тебя впереди долгий путь по овладению силой. Молнии не самая простая школа. Это не лед. Хотя цвет у силы один. Если ты найдешь наставника…. И только теперь Василиса осознала, чем может обернуться для нее благо, дарованное судьбой. Неловко встала на ноги, с заискивающим видом подошла к парню, заглянула в его лицо. И Виктору показалось, что она готова упасть ему в ноги и молить, только бы он помог ей. Но парень покачал головой. – Я не аристократ, девочка. Не купец и не мастеровой. И набирать слуг для обучения я не могу себе позволить. Прости. Девушка умоляюще смотрела на него, но в больших зеленых глазах был и страх. В уголках глаз выступили слезы. Виктор с трудом удержал девицу от того, чтобы та упала на колени. Василиса ухватилась за его взмокшие плечи своими ладонями, которые тонко жалили его отголосками молний. И держалась так, словно стоит расслабить пальцы – и она потонет во тьме. И в этот момент где-то в глубине черной, как безлунная ночь, души Феникса впервые шевельнулось какое-то странное, доселе незнакомое чувство. Такое возникает у ребенка, когда он видит на улице мокрого грязного бездомного котенка. Звереныш с надеждой провожает грустными, полными боли глазами проходящих мимо людей. Потому что, если его не заберут, вряд ли он выживет. Наверняка не выживет. Виктор сам не понял, зачем погладил девушку по растрепанным волосам. Задержал взгляд на припухших губах, которые целовали его собственные. И отчетливо понял: она погибнет. Потому что из простых, потому что не умеет управлять плетениями. И когда она проявит Силу, или, что еще хуже, убьет кого-то ненароком – ее казнят. Медленно, мучительно и напоказ, чтобы другим было неповадно. Простые люди тоже раскрывались. Разблокировали Силу. Редко, но такое бывало. Только Синод рассматривал это как ересь и проделки демонов, потому что сие противоречило «Священному кодексу». Именно там было четко написано, что Силой владеют лишь те, кто может управлять народами. То есть прирожденные. Избранные Спасителем Семьи, которые вели свою родословную от древних племен, основанных Перворожденным и Праматерью. А остальные… остальные были потомками тех, кто потерял веру в Спасителя. И за это они были наказаны тем, что не могли пользоваться Силой. И должны служить обладающим Силой. Аристократы и плебеи были по разные стороны общества. И никто не позволит поменять этот закон. «Ну почему я?» – устало подумал парень, глядя на растерянную и испуганную девушку. Вздохнул и глухо произнес: – Ладно. Сейчас мы поедем к тебе домой, и ты соберешь вещи. Самые необходимые. И попрощаешься с семьей. Виктор внимательно посмотрел на девушку. – Ты все поняла? Она шмыгнула носом, вытерла выступившие слезы и несколько раз кивнула. В ее глазах проступила надежда. – Но! – Виктор поднял указательный палец. – К своей семье ты уже не вернешься. Твой отец напишет заявление в жандармерию, что пропала без вести, ушла из дома и не вернулась. Теперь начинаешь новую жизнь. С чистого листа. И девушка снова кивнула. Торопливо принялась собирать разбросанные на полу вещи. Натянула трусики, быстро запрыгала на одной ноге, неуклюже пытаясь попасть в штанину. – Ты будешь слушаться меня во всем. Это ясно? Она снова кивнула. – Вслух, – потребовал парень.