— А как я потом выберусь оттуда? — беспокоилась Регина. — Что-нибудь придумаем по ходу! Пока будешь сдавать анализы, не сразу же операция? А потом, что это ты так тревожишься? Если тебя прооперируют, ты только радоваться должна, ты же этого хочешь! — решительно заявила Екатерина. — Ага, сами говорите, что Франческо — маньяк, разберет меня на запчасти, а потом скажет, что так и было, — вздохнула Регина. — Отступать поздно! — нравоучительно заявила Катя. Оказавшись в палате, Регина поняла, что действительно отступать некуда, и, вздохнув, с мыслями о свежем, холодном пиве разлеглась на кровати. Катя впервые попала на съемочную площадку, и это действо захватило ее с головой. Она даже на мгновение забыла о своем безумном плане. Поразительно было то, что Тина очень гармонично смотрелась во всех сценах. — Прирожденная актриса, — шептал довольный Сергей Сергеевич и косился на Илью, тот только показывал знак «о’кей», что означало — ни одного запоротого кадра. — Надеюсь, ты не ревнуешь Германа ко мне, когда мы целовались? — спросила у нее Тина, снимая грим. — Самую малость. — Не дури! Герман, несмотря на свой имидж суперзвезды и плейбоя, очень даже порядочный и скромный человек, и это не для меня. Мне нужен безбашенный тип, который всегда смог бы держать меня в напряжении и подогревать во мне интерес, — ответила Кристина. — Я потом расскажу тебе, как это делается, чтобы выглядело натурально, а на самом деле ничего и нет, — подмигнула Кате Кристина, — и вообще, ты не забыла, что Регина ждет? — Конечно, нет… Когда ты пойдешь к ней? — спросила Катя. — Прямо сейчас! — стянула волосы в маленький хвостик Кристина и рванула к выходу. В дверях Тина столкнулась с Сергеем Сергеевичем. Режиссер улыбался. — Кристиночка, вы просто бальзам на мою душу! Вы настолько органичны и непосредственны. Я думаю, что фильм удастся. Вы очаровательны, да и с Герой составляете прекрасную пару, я имею в виду кинематографическую, конечно, — режиссер покосился на Катю, сидевшую в номере Германа. — Мне лестно это слышать от вас, — сказала Тина. — Я вот… вам букет и хочу пригласить на ужин с целью это… дальнейшего обсуждения творческого процесса. — Очень тронута, но спешу. — Тина взяла у него букет розовых роз и демонстративно посмотрела на часы. — Ну что ж… — разочарованно протянул режиссер. — В следующий раз, — заверила его Тина, и Сергей Сергеевич ушел несколько воодушевленный. Тина метнулась к Кате и отдала ей букет. — Поставь, пожалуйста, куда-нибудь, все, я побежала… Кристина устремилась опять к выходу. Проем двери загораживала фигура внушительной комплекции. Юрий Владимирович пришел с букетом алых роз. — Кристина, с удачным началом вас! — И вам того же, — буркнула Тина, нетерпеливо постукивая ногой. — Приглашаю вас на романтическое свидание, на котором я хочу сделать некое предложение вам… у вас будут неограниченные возможности при моем материальном спонсировании. Обещаю, скучно не будет. Лобстеры на льду и джаз-оркестр нас уже ждут. Катя, ставшая невольной свидетельницей его речи, улыбнулась. Юрий Владимирович поставил в один ряд и лобстеры, и музыкантов. Конечно, для него все это имело свою цену, все покупалось и продавалось. — С удовольствием, но в другой раз, — вырвала у него букет Тина и попыталась закрыть дверь. — Уж не Герман ли меня опередил? — насупился Юрий Владимирович. — Я спешу к Регине, — ответила Кристина. — К Регине? Так у вас… это… нетрадиционная ориентация? — У меня традиционная сексуальная ориентация, человек в больнице, и я обещала! Не злите меня, Юрий! — захлопнула перед ним дверь Тина и, подождав, когда он уйдет, осторожно открыла дверь. Сначала она подумала, что у нее начались глюки, так как в проеме опять маячил букет, на этот раз из белых роз. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Илья. — Я… — начал он. — В следующий раз! — прервала его Тина и закрыла дверь. Она подошла с цветами к Кате и отдала ей. — Вот еще два веника. Что это их всех прорвало? Впору вылезать через окно. Регина, наверное, уже нервничает. — Может, мне устроиться твоим секретарем и записывать желающих пригласить тебя на свидание в ежедневник? — рассмеялась Катя. — Ага, этот же дневник потом показывать женщинам, которым за тридцать и которые думают, что жизнь, в том числе и интимная, уже закончена, — поправила прическу Кристина, прислушиваясь к шуму за дверью. Катя встала и принялась искать какую-нибудь посуду под букеты. — Интересное дело, трое мужчин, которые могут перевернуть твою жизнь полностью, пригласили тебя явно на романтическое свидание. Но признался честно в этом один продюсер, который не привык юлить и берет от жизни все, что хочет, за свои деньги, в том числе и женщин. — Чисто конкретно! — передразнила его Тина, выпячивая живот. Катя засмеялась. — А вместо этого ты бежишь к мужчине, который хочет отрезать то, что, собственно, и делает его мужчиной. — Да, жизнь — непредсказуемая штука, — согласилась Тина, — но у меня было много мужчин, пытавшихся изменить мою жизнь, а я птичка вольная и в клетке не живу. — И все-таки кого бы ты из них предпочла? — спросила Катя. — Я бы на твоем месте выбрала Илью. Чувствуется, что парень порядочный и был первым, кто разглядел в тебе способности. А ты? — А я выбираю Регину! — ответила Кристина, осторожно выглядывая в коридор. — Кажется, толпа поклонников исчезла, вот так всегда, только задерешь нос… Чао! — Кристина рысью припустила по коридору. Катя покачала головой и поплелась в ванную налить воды в какую-то эмалированную посудину с фигурными ручками. Больше ничего подходящего она не нашла, чтобы поставить цветы. За этим занятием Катю и застал Гера. — Ого! Кто это моей даме принес столько цветов? — спросил он. — Это не мне, это Тине, — смутилась Катя. — Мы исправим эту оплошность, — пообещал Герман, — а почему ты их ставишь в ночной горшок? — Ой… я не знала… — Ладно, пусть стоят в нем, я им все равно не пользовался, он выполнял скорее декоративную функцию, — смеясь, сказал Герман. Он подошел к Кате и, взяв ее руку, надел ей на палец кольцо с голубым топазом. — Давно хотел подарить тебе это. Прости, что задержался, мне его только что доставили из аэропорта. Это — брат-близнец того, что у меня украли бандиты. Не факт, что их найдут, и я заказал новое, — пояснил он. Катя, как завороженная, смотрела на кольцо. Она не в силах была оторвать взгляда от такой красоты. — Мне впервые дарят кольцо и сразу такое красивое… — Ну, что ты скажешь? — Ну, что ж… стоило ради такого и подождать. — Я рад, что тебе понравилось, боялся, что начнешь отказываться. — От такого невозможно отказаться. — На маленьком, тоненьком пальчике Кати камень играл всеми своими гранями в свете электрических ламп. Герман наклонился и поцеловал ее, потом сказал: — Подло воспользовался отсутствием твоего внимания ко мне, рад, что не получил пощечину. Катя привстала на цыпочки и поцеловала его в ответ, чем приятно удивила Германа. — Знаешь, я так рада, что ты у меня есть… Не надо никакой вереницы поклонников, если никто не трогает сердце, достаточно одного, но любимого. — Знаешь, я… — воодушевленно полез обниматься Герман, но Катя отстранилась от него. — У меня будет к тебе одна просьба. — Все, что ты пожелаешь! — радовался он, что Катя наконец-то оттаяла. — Всего не надо… а вот скоро Тина принесет восковой слепок, и надо будет где-то по нему изготовить ключ, и чтобы никто не узнал, — сказала Катя. Герман решил перевести все в шутку. — Это ключ от твоего сердца или от сокровищницы древних скифов? — Я не шучу. Это ключ от морга, — ответила Катя, наблюдая, как улыбка медленно покидает это красивое лицо.