— Ничего-ничего. Я просто хотела видеть… тело. Энни нагнулась, намереваясь дотронуться до руки трупа, с которой Мэтт как раз смахивал грязь. Их пальцы соприкоснулись, и они тут же их отдернули. — Еще буквально минутка, — попросил Мэтт. — Хорошо-хорошо. — Энни выпрямилась и повернулась к сопровождающим ее мужчинам. — Готовьте носилки, — распорядилась она. — Мэтт скоро закончит. Митчелл обошел захоронение и снова повернулся к Джейкобу: — Похоже, на ней была тренировочная одежда. — Наверное, совершала пробежку, — предположил тот. — Возможно. — Она совершала пробежку в парке, где ее и подстерег убийца. — Думаю, это случилось ранним утром или, наоборот, поздним вечером, — сказал Митчелл. — Когда в парке было немноголюдно. — И после содеянного, он ее здесь же и закопал, — поставил точку Джейкоб. — Верно. Они оставались на месте преступления, пока Энни оформляла документы, а тело упаковывалось в черный мешок. Мэтт поместил в пакет ключи от машины, найденные в заднем кармане трупа, плюс еще несколько образцов. Два детектива и два криминалиста еще раз осмотрели место преступления. В дополнение к пивным бутылкам и презервативу они нашли старую иссохшую ручку, сигаретный окурок и обертку от шоколадного батончика — все это в радиусе пятнадцати метров от могилы. Документов при жертве не оказалось. * * * Торопить расследование не было ни причин, ни смысла. Преступление не относилось к разряду «свежих»: Энни быстро установила, что оно имело место как минимум неделю назад, и не было ни простого способа опознать тело, ни семьи, куда сообщить об этом. Короче говоря, никаких поводов для оплачиваемой сверхурочной работы. Шеф полиции поспешил сообщить капитану Бейли, что его отдел может подождать и начать работать над этим делом с понедельника. Неудивительно, что никто не стал оспаривать заявление. Остаток уик-энда прошел без происшествий. Все они уже видели мертвое, разлагающееся тело; но ни детективы, ни бригада криминалистов не позволили этому инциденту испортить свои планы на выходные. Однако смерть умеет просачиваться и в спокойные, задумчивые моменты. Она не спрашивает разрешения, нередко прокрадываясь в сознание людей прежде, чем те замечают ее присутствие. …Во время субботнего ужина дочь Джейкоба, Эми, попросила отца передать ей салатницу. Свою просьбу она повторила трижды, и всякий раз отец смотрел сквозь нее, словно она была невидимкой. Наконец он откашлялся и передал ей солонку. Эми переглянулась с Мариссой, женой Джейкоба. Остаток ужина прошел в молчании… …Мэтт ехал по шоссе, когда на него вдруг нахлынула волна неимоверного одиночества. Ощущение было настолько щемящим, что на следующем съезде он остановил машину у обочины и вышел. На глаза навернулись слезы. Мэтт вынул телефон в безотчетном желании кому-нибудь позвонить. Прокрутил список контактов, но нашел в нем лишь одного человека, с которым ему действительно хотелось поговорить. Но на это он не решился и вместо этого открыл «Твиттер», пытаясь придумать что-нибудь остроумное или хотя бы просто умное. Не вышло и с этим. Пришлось репостнуть что-то из «Оутмил»[2]. Непонятно почему, но на душе полегчало, и Мэтт спокойно продолжил путь… …Митчелл с Полин целовались голые в постели. Рука Полин скользнула ему по ноге, ее теплые пальцы вкрадчиво коснулись бедра, и тут он, вздрогнув, отодвинулся. — Ты чего? — сонно мурлыкнула она. — Ничего, — ответил Митчелл, не в силах объяснить, что ее тело почему-то вдруг напомнило ему об останках покойницы в истлевшем спортивном бюстгальтере, едва прикрывавшем разлагающуюся плоть. Митчелл легонько поцеловал Полин в губы. Она улыбнулась, но в ее глазах блеснула обеспокоенность. Вскоре Полин заснула, а Митчелл лежал, обняв ее сзади, и вслушивался в ее глубокое размеренное дыхание. Он невольно задавался вопросом: был ли у той мертвой девушки кто-то, кто скучал по ее телу, ее любви, ее ласке… …Энни, в силу своей профессии повидавшая смертей больше, чем кто-либо другой, была почти спокойна. Но когда она стояла под душем, в ее мысли на какое-то мимолетное, совсем крохотное мгновение вдруг вторглось воспоминание о лице той девушки. Она отогнала его, вышла из душа, обтерлась, надела халат и села у телевизора. В понедельник утром Энни произвела вскрытие тела убитой. Этим она занималась сама, предпочитая для таких занятий одиночество. Ей не нравилось использовать ассистентов для вскрытия трупов, хотя она и не могла сказать почему. Закончив, Энни позвонила Джейкобу и сообщила, что у нее есть некоторые выводы, которыми ей хотелось бы поделиться. Глава 2 Во избежание каких-либо казусов в морге, Митчелл решил помазать себе под ноздрями ментоловым бальзамом, чтобы замаскировать трупный запах. Однако, стоя у металлической каталки, на которой лежала незнакомка, сделал досадный для себя вывод, что ментоловый бальзам носовые проходы не сужает, а наоборот, расширяет, что помножало его ухищрения на ноль. Запах был невыносимым, и от него крутило желудок. Это ощущение Митчелл превозмогал, с удвоенным вниманием слушая монолог Энни, обращенный к нему и Джейкобу. При разговоре она указывала на тело, залитое резким белым светом морга, только подчеркивающего обесцвеченную кожу трупа. — Покойная: двадцать один год, белая, волосы рыжие, рост метр семьдесят четыре, — голосом ментора излагала Энни. — Точный вес определить сложно, но телосложение худощавое. Время смерти тоже только примерное — во всяком случае, пока. Земля на месте захоронения была влажной, а температура в летние месяцы сильно колеблется. Но Мэтт извлек из полостей трупа и окружающей почвы несколько личинок, так что сегодня днем проконсультируемся с судебным энтомологом. Думаю, уже к вечеру получится установить приблизительное время смерти. — Понятно. — Джейкоб кивнул. — На момент обнаружения тела желудок и кишечник были уже разжижены, так что об их содержимом сказать ничего не могу. Тем не менее в пазухах тела я нашла несколько интересных образцов. — Она подошла к полке, где стояло несколько склянок, и взяла одну из них, чтобы показать коллегам. — Что это? — поинтересовался Митчелл, щурясь на какой-то черный комочек. — Какая-то растительность, — ответила Энни. — Она ее… вдыхала? — осторожно спросил Джейкоб. — Похоже на то. Это могло произойти по нескольким причинам, но одна из наиболее вероятных — утопление. Жертвы, пытаясь дышать, иногда вдыхают водную растительность. Кроме того, во рту у нее обнаружились песчинки, не соответствующие почве, в которой она была захоронена. Они находятся вон в той колбе, я их туда специально собрала. — Энни указала еще на одну склянку. — Но и это мало о чем говорит: теоретически частицы могли попасть при пробежке в ветреный день, вместе с частицами пыли в воздухе. Однако я проверила ее костный мозг и нашла там несколько диатом… — Что ты нашла? — не понял Митчелл. — А вот дослушай. — Энни строго посмотрела на него. — Диатомовые водоросли — одноклеточный фитопланктон, который обитает везде, где влажно, в том числе и в воде. Когда люди тонут, они вдыхают эти организмы, которые позже накапливаются в костном мозге. — Но разве нельзя определить утопленника по воде в легких? — спросил Митчелл. — Не всегда, — парировала Энни. — Примерно пятнадцать процентов утоплений — так называемые сухие, когда легкие остаются совершенно не затронутыми. — Так, получается, она утонула? — с нажимом спросил Джейкоб. — Гм… — Энни помедлила с ответом. — Тест на диатомы стопроцентной уверенности не дает. И все же вероятность утопления имеет место. А если приплюсовать сюда растение, найденное в носовых пазухах, то вероятность и подавно высока. — Высока насколько? Энни пожала плечами. — Может быть, растительность и песок появились из пруда в парке? — Совершенно верно, — подтвердила она. — Ты можешь проверить их на совпадение? — Как раз сегодня думаю связаться со знакомым экспертом. — Ладно, — сказал Джейкоб. — Женщина двадцати одного года, вероятно, умершая от утопления. Что-нибудь еще? — Образцы ДНК я отправила в лабораторию, на проверку КОДИС[3], — сказала Энни. — К сожалению, отпечатки пальцев отсутствуют напрочь. Зато я нашла корневой канал пульпы зуба, хотя и застарелый. Видно, с самого детства. Можно прогнать по базам дентальных карт, вдруг отыщется совпадение… Джейкоб и Митчелл разом кивнули. Это было полезно, хотя они надеялись на что-то большее. — Еще что-нибудь? — спросил Лонни, полагая, что это всё. — Думаю, что в детстве она подвергалась насилию, — огорошила Энни. — Опа… С чего ты взяла? — Джейкоб вопросительно приподнял бровь. — Вот, видите? — Энни подошла к одной из стен, где висели несколько рентгеновских снимков. — Два старых перелома на третьем левом ребре, и еще один на четвертом. Дважды ломалась левая рука, а также есть несколько переломов на пальцах. — Может, последствия какой-то аварии? — предположил Митчелл. Энни скептически покачала головой. — Переломы произошли в разное время. Нет, такое бывает, если человек по какой-то причине ломает кости снова и снова. Иногда подобное наблюдается у спортсменов-экстремалов, но здесь переломы реально старые, еще из детства, в возрасте десяти или одиннадцати лет. Версия об экстремальных видах спорта здесь явно не вяжется. — В самом деле, — задумчиво согласился Джейкоб. — Есть признаки, что перед убийством она подвергалась еще и сексуальному насилию? — спросил Митчелл. — Стопроцентно сказать нельзя, но я ничего характерного не заметила. К тому же шорты и нижнее белье так или иначе в целости. — Хорошо, — Джейкоб кивнул. — Спасибо, Энни. Получалось, что пока их незнакомка таковой и оставалась.