– Капитан Ваймс… э-э… разбирается с делами, – пояснил сержант Колон. – Учиться гражданской жизни – это не просто, знаешь ли. Так… Он снова посмотрел в блокнот, затем на стражников. Стражников… ха! Пошевелив губами, он пересчитал подчиненных. Между Шнобби и констеблем Дуббинсом сидел очень маленький оборванный человечек, чьи борода и волосы настолько отросли и засалились, что он стал похож на хорька, выглядывавшего из кустов. – …да по-мо-жет мне скоб-ка вы-ше-упо-мя-нутое Бо-жес-тво скоб-ка точ-ка. – О нет, – произнес сержант. – Что ты тут делаешь, Здесь-и-Сейчас? Спасибо, Детрит – не отдавай честь! – теперь можешь сесть. – Меня задержал господин Моркоу, – мгновенно ответил человечек. – Исключительно в целях безопасности, сержант, – пояснил Моркоу. – Опять? – Колон снял ключи от камер с гвоздя над столом и бросил их вору. – Ну хорошо. Третья камера. Возьми ключи с собой, мы крикнем, если они нам понадобятся. – Весьма вам благодарен, господин Колон, – ответил Здесь-и-Сейчас и пошел вниз, к камерам. Колон покачал головой. – Самый ужасный вор в мире, – пробормотал он. – Но он выглядит не настолько ужасно, – возразила Ангва. – Нет, под словом «ужасный» я подразумеваю не внешность, – пояснил Колон. – Скорее способность выполнять свою работу. – Помните, как он хотел пробраться в Дунманифестин, чтобы выкрасть у богов Секрет Огня? – ухмыльнулся Шнобби. – А я сказал: «Но он у нас уже есть, Здесь-и-Сейчас. Мы пользуемся им не меньше тысячи лет», – подхватил Моркоу. – И тогда он ответил: «Ага! Значит, огонь обладает антикварной ценностью!»[4] – Бедняга, – вздохнул сержант Колон. – Ну ладно. Что мы еще забыли… Моркоу? – Теперь каждый из них должен получить Королевский Шиллинг, – подсказал Моркоу. – Правильно. Да. Конечно. Колон порылся в карманах и вытащил оттуда три крошечных анк-морпоркских доллара, в которых золота содержалось примерно столько же, сколько в морской воде. Он швырнул монеты новобранцам – по очереди каждому. – Это и называется Королевским Шиллингом, – сказал он, бросив на Моркоу тревожный взгляд. – Не знаю почему, но вы должны получить их при вступлении в Стражу. Таковы правила, видите ли. Чтобы показать, что вы к нам присоединились. – На мгновение смутившись, Колон закашлялся. – Вот. Ах да. Толпа камнежо… в смысле, какие-то тролли, – поправился он, – устроили нечто вроде шествия по Короткой улице. Так, младший констебль Детрит – не позволяйте ему отдавать честь! – ты можешь объяснить нам, что происходит? – Ента тролльский Новый год, – ответил Детрит. – Правда? Полагаю, нам следует изучать такие вещи. А еще тут написано, что низкосра… в смысле, гномы собрались на митинг или что-то в этом роде. – Сегодня годовщина Кумской битвы, – отозвался констебль Дуббинс. – День знаменитой победы над троллями. Он огляделся с самодовольным видом, судя по гордо вздернутой бороде. – Нападать из засады все герои, – проворчал Детрит, сердито взглянув на гнома. – Что? Да это тролли… – начал было Дуббинс. – Заткнитесь оба! – прервал их Колон. – Слушайте, здесь написано… написано, что они маршируют… маршируют прямо по Короткой улице. – Он перевернул бумагу. – Это правда? – То есть тролли и гномы идут навстречу друг другу? – уточнил Моркоу. – Такой парад ты точно не захочешь пропустить, – сказал Шноббс. – А в чем, собственно, дело? – поинтересовалась Ангва. Моркоу неопределенно помахал руками в воздухе. – Господи! Там сейчас такое начнется! Надо срочно что-то делать. – Гномы и тролли ладят между собой, как огонь и солома, – пояснил Ангве Шноббс. – Тебе когда-нибудь доводилось бывать в горящем доме? Обычно красное лицо сержанта Колона стало бледно-розовым. Он застегнул на талии ремень с мечом и взял в руку дубинку. – И помните, – сказал он, – главное – проявлять осторожность! – Ага, – согласился Шноббс. – Давайте проявим осторожность и никуда не пойдем. Чтобы понять, почему тролли и гномы не любят друг друга, надо обратиться к далекому прошлому. Они похожи друг на друга, как сыр и мел. Серьезно, именно как сыр и мел. Один органического происхождения, другой – каменный, но запах от них исходит похожий. Гномы зарабатывают на хлеб насущный, разбивая камни с ценными минералами внутри, а такая кремниевая форма жизни, как тролли, в основном и есть камни с ценными минералами. В дикой природе тролли бо́льшую часть времени проводят, валяясь в спячке, но это не то агрегатное состояние камня, в котором ему следует находиться, если по округе рыскают трудолюбивые гномы. Гномы, в свою очередь, терпеть не могут троллей. Согласитесь, неприятно, когда ты с большим трудом отыскиваешь камень с богатой жилой внутри, а он вдруг поднимается и отрывает тебе руку лишь за то, что ему в ухо воткнули кирку. В конце концов, дело дошло до состояния перманентной межвидовой вендетты, которая, как всякая добрая вендетта, уже не нуждалась в конкретной причине. Достаточно было того, что она существовала всегда[5]. Гномы ненавидели троллей за то, что тролли ненавидели гномов, и наоборот. Стражники притаились в Трехламповом переулке, что находится примерно на середине Короткой улицы. Издалека доносился треск фейерверков. Гномы с их помощью отгоняли злых шахтных духов. Тролли же ценили фейерверки за то, что они весело взрывались во рту. – Не понимаю, почему бы нам не позволить им подраться, а потом просто арестовать проигравших? – выразил недоумение капрал Шноббс. – Мы же всегда так делаем! – В последнее время патриция крайне раздражают межэтнические конфликты, – угрюмо ответил сержант Колон. – А когда его что-то раздражает, грустно становится всем. Вдруг его посетила мысль, от которой он даже немного оживился. – Есть какие-нибудь идеи, Моркоу? – осведомился он. Вслед за первой мыслью пришла вторая: в конце концов, Моркоу – простой деревенский парень… – Капрал Моркоу? – Сержант? – Разберись с этим, хорошо? Осторожно выглянув из-за угла, Моркоу осмотрел сближавшиеся стены из троллей и гномов. Они уже видели друг друга. – Слушаюсь, сержант, – сказал он. – Младшие констебли Дуббинс и Детрит – не отдавай честь! – вы пойдете со мной! – Ему нельзя туда ходить! – забеспокоилась Ангва. – Это же верная смерть! – Этот парень знает, что такое чувство долга, – ответил капрал Шноббс, после чего извлек из-за уха короткий сигарный окурок и чиркнул спичкой по подошве башмака. – Не беспокойтесь, девушка, – сказал Колон. – Он… – Младший констебль, – перебила Ангва. – Что? – Младший констебль, – повторила она, – а не девушка. Моркоу сказал, что, пока я на службе, у меня такие же половые признаки, как у вас. Шнобби отчаянно закашлялся, а сержант Колон очень быстро проговорил: – Я хотел сказать, младший констебль, что у юного Моркоу имеется огромная кризма. – Кризма? – Ага. Невероятных размеров! Тряска прекратилась. Теперь Пухлик был по-настоящему раздражен. Очень-очень раздражен. Послышался какой-то шорох, и край мешковины отодвинулся. На Пухлика уставился еще один дракон мужского пола. И он тоже выглядел раздраженным. Пухлик отреагировал единственным известным ему способом. Моркоу встал посреди улицы, скрестив руки на груди, и стал наблюдать одновременно за двумя приближавшимися шествиями, пока два новобранца пытались укрыться за его широкой спиной. Колон считал Моркоу простым, как три цента. Моркоу часто поражал людей своей простотой. Собственно, таковым он и был. Но люди часто ошибаются, считая простоту синонимом глупости.