Сержант Колон из Анк-Морпоркской Городской (Ночной) Стражи оглядел незамутненные лица новобранцев. И вздохнул. Ему вспомнился его первый день на службе. И старый сержант Вымблер. До чего бешеный был человек! Язык как кнут! Если бы старик дожил до нынешних дней… Как это называется? Ах, да… «Антидискриминационная процедура приема на работу» или типа того. Лига защиты прав кремниевых существ надавила на патриция и вот тебе пожалуйста… – Попробуй еще раз, младший констебль Детрит, – сказал он. – Фокус в том, чтобы суметь остановить руку чуть выше уха. Просто встань с пола и попробуй отдать честь еще разок. А теперь, хм… младший констебль Дуббинс? – Здесь! – Где здесь? – Прямо перед вами, сержант! Колон посмотрел вниз и отступил на шаг. Выпуклый изгиб его более чем выдающегося живота сдвинулся назад, открыв смышленое и предупредительно запрокинутое лицо младшего констебля Дуббинса с одним стеклянным глазом. – О, действительно. – Я выше, чем кажусь. «О боги, – устало подумал сержант Колон. – Если сложить их и разделить на два, то получатся два нормальных человека. Правда, нормальные люди не пойдут служить в Стражу. Тролль и гном. А ведь это еще не самое плохое…» Ваймс побарабанил пальцами по столу. – Только не Колон, – повторил он. – Он уже не молод. Большую часть времени проводит в штаб-квартире, занимаясь бумажной работой. Кроме того, у него полон рот… – Судя по комплекции сержанта, у него всегда полон рот, – заметил патриций. – Полон рот забот с новобранцами, я имею в виду, – многозначительно сказал Ваймс. – Вы же помните, сэр? «…о том, как вы их мне навязали», – добавил он про себя. Разумеется, их бы ни за что не приняли в Дневную Стражу. Даже подонки из Дворцовой Стражи прогнали бы их взашей. М-да уж… Их запихнули в Ночную Стражу (над которой и так потешается весь город) только потому, что ночью они никому не станут мозолить глаза. По крайней мере, так называемым «уважаемым людям». Ваймс согласился на это только потому, что знал: скоро новобранцы станут не его проблемой. Не то чтобы он не был толерантен к человекообразным существам, но Стража – это все-таки работа для настоящих мужчин. – А как насчет капрала Шноббса? – осведомился патриций. – Шнобби? Оба мысленно представили себе капрала Шноббса. – Пожалуй, нет. – Нет. – Тогда, конечно же… – патриций улыбнулся, помедлив с ответом, – капрал Моркоу. Прекрасный молодой человек. Как я понимаю, он уже прославил свое доброе имя. – Это… да, – произнес Ваймс. – Возможно, пришло время продвинуть его по службе? Я с удовольствием выслушаю твое мнение. Ваймс мысленно представил себе капрала Моркоу… – Вот это Пупсторонние ворота, – сказал капрал Моркоу. – Ворота к целому городу. Именно их мы охраняем. – От кого? – поинтересовалась младший констебль Ангва, последняя из новобранцев. – Ну, знаешь… От варварских орд, враждебных племен, разбойничьих шаек… и всякого такого. – Что? Только мы одни? – изумилась Ангва. – Одни? Ну конечно нет, – рассмеялся Моркоу. – Это было бы глупо, верно? Просто если заметишь что-нибудь из перечисленного, звони как можно громче в колокольчик. – И что в этом случае произойдет? – Сержант Колон, Шнобби и все остальные примчатся сюда со всех ног. Младший констебль Ангва окинула взглядом туманный горизонт. И улыбнулась. Моркоу густо покраснел. Констебль Ангва первой научилась отдавать честь. Хм… в служебном смысле слова, разумеется. Правда, с обмундированием возникла большая проблема, вернее две большие проблемы, которые вряд ли решатся, пока кто-нибудь не возьмет, хм… ну, скажем прямо – нагрудник, и не отнесет его старому оружейнику Ремитту, чтобы он выбил две выпуклости – здесь и здесь. Кроме того, ни один шлем в мире не в состоянии скрыть всю массу пепельно-светлых волос. Впрочем, подумалось Моркоу, констеблю Ангве ничего из этого особо и не нужно. Мужчины и так будут выстраиваться в очередь для того, чтобы она их арестовала. – Что теперь будем делать? – спросила она. – Пожалуй, проследуем в штаб-квартиру, – ответил Моркоу. – Сержант Колон зачитает ежевечерний доклад. Она успела перенять даже это «следование», то есть особую походку, которой в совершенстве владеют патрульные офицеры во всех уголках мультивселенной – осторожное поднятие стопы, плавное передвижение ноги, и так шаг за шагом, улица за улицей. Такой шаг можно поддерживать часами. Конечно, младший констебль Детрит не сразу освоит эту непростую науку – пока ему нужно хотя бы научиться не вырубать себя всякий раз, когда он отдает честь. – Сержант Колон? – спросила Агнва. – Это который толстый, да? – Совершенно верно. – А зачем ему дрессированная обезьяна? – Хм… – удивился Моркоу. – Наверное, ты имеешь в виду капрала Шноббса? – Так он человек? У него лицо как головоломка «соедини по точкам и раскрась». – Это да. У бедняги богатейшая коллекция прыщей. Что он с ними только не делает! Мой тебе совет, если он стоит перед зеркалом, лучше обходи его стороной. На улицах было немноголюдно. Стояла жуткая жара – даже по меркам Анк-Морпоркского лета. Каждая поверхность дышала теплом. Река угрюмо ползла по дну своего русла, как студент по улице в одиннадцать часов утра. Люди, не имевшие неотложных дел, прятались в подвалах и выходили из домов только по вечерам. Моркоу, слегка покрытый честным трудовым потом, шествовал по раскаленным улицам с самым хозяйским видом, время от времени здороваясь с прохожими. Здесь все знали Моркоу. И немудрено – ведь ростом он был около двух метров и волосы имел пламенно-рыжие. Кроме того, он всегда ходил так, будто город принадлежит только ему. – А кто был тот человек с гранитным лицом, которого я видела в штаб-квартире? – спросила Ангва, пока они следовали по Брод-авеню. – Это тролль Детрит, – ответил Моркоу. – Раньше он был слегка преступником, а теперь ухаживает за Рубиной, и она настояла на том, чтобы он… – Нет, я про настоящего человека, – перебила Ангва, осознав, как и многие другие до нее, что понимание метафор Моркоу дается нелегко. – С таким лицом, будто он… чем-то недоволен. – А, капитан Ваймс! Никогда не видел его другим. Вообще-то к концу недели он выйдет на пенсию и женится. – Выглядит он не очень счастливым, – заметила Ангва. – Сложно сказать. – Я думаю, ему не нравятся новобранцы. Одной из черт, присущих констеблю Моркоу, являлась полнейшая неспособность лгать. – Ну, он не очень любит троллей, – признался он. – Мы не могли вытянуть из него ни слова после того, как он узнал, что нам придется принять на службу тролля. А после тролля нам пришлось взять гнома, чтобы остальные гномы не возмутились. Вообще-то я тоже гном, но местные почему-то не верят. – Да ладно! – удивилась Ангва, посмотрев на него снизу вверх. – Мать меня усыновила. – Ясно. Слушай… но ведь я-то не тролль и не гном… – сладким голосом заметила Ангва. – Да, но ведь ты же ба… Ангва резко остановилась. – Так вот значит как! Хорошенькое дельце! На дворе век Летучей Мыши, между прочим! О боги, неужели он действительно такой? – Ну, он немного старомоден в своих при-вычках. – Ископаемое чудовище!