Я подскочил к Нонне, восторженно наглаживающей зелёные ноздри коня, подкинул её в седло и кое-как вскарабкался следом. Посох был со мной, но картину с Бафомётом пришлось оставить. Потом заберу, при случае. Вряд ли она кому-то там всерьёз понадобится. Из пролома осторожно высунулись Хранители, могучий жеребец царя Петра, грозно фыркнув, притопнул копытом, и они мгновенно ретировались. Адрес называть не пришлось, благородное животное по привычке встало на дыбы, а потом в пять или шесть прыжков доставило нас на Банковую. Спрашивать, как у него это получилось, было даже неудобно. Всё-таки царский конь, сколько лет он стоит в Питере, всякого насмотрелся, наверняка и не на такое способен. Белая лошадь с барельефа издала зазывающее ржание, но я умоляюще поднял руки: – Пожалуйста, не надо! Пусть идёт. Его ждёт хозяин и туристы. – Это тот самый конь Медного всадника? – вдруг опомнилась Нонна, проявив неожиданные познания в литературе. – На самом деле он бронзовый. А бронза это сплав меди и олова, поэтому, естественно, зеленеет. Остальное Александр Сергеевич Пушкин добавил от себя. Я, оперевшись на посох, спрыгнул вниз, чудом не вывихнув колено, и поймал весело скатившуюся девушку. Липицианский жеребец тряхнул гривой на прощанье, неожиданно ловко отвесил ей галантный, низкий поклон (в австрийской школе такому учат!) и взмыл в темнеющее до ультрамарина небо, оттолкнувшись от брусчатки мощным толчком задних ног. Очень надеюсь, что мы уложились вовремя и от Петра Великого не достанется ни нам, ни Фиме Синему. Хотя как знать, при жизни государь был злопамятен и скор на расправу. Идёт, бывало, по стройке набережной, ему мужик кланяется, а он ему палкой по хребту: – Нашёл время шапку ломать, работать надо! Другой мужик, видя это, глаз не поднимает, машет лопатой. Царь идёт мимо и тому поперёк спины – шарах! – Как смеешь царю не кланяться, а?! В общем, его было лучше не провоцировать, он и сам с этой задачей преотличнейше справлялся. Фамильяр вынырнул из кармана моего пиджака, в который до сих пор уютно куталась Нонна, и, мурлыча, закрутился у её ног. Они даже успели переброситься парой фраз типа: – Ох, котик, как же я скучала-а! Хотела всё начать сначала – дом, утро, кофе с круассаном… Прости за то, что мыла в ванной! – Ах, мышка, что же с нами сталось? Не извиняйся, ты старалась. Я всё давно простил, подружка, но просто почеши за ушком… Сценка практически идиллическая, но именно в тот момент, когда Нонна начала гладить котодемона, тот вдруг выгнул спину, зашипел и, оскалив клыки, плотным комом тьмы бросился под арку в парадную. И уж поверьте, ласковая рука девушки не была тому виной – Фамильяр что-то почуял и первым кинулся наверх, на защиту нашего дома! «Да нет, – попробовал успокоить я сам себя, – никаких незваных гостей там быть не может. Защитные заклинания у меня всегда получались на высоте, даже Хранители без спросу не пройдут. А тот же Гэндальф Серый если и решил пересидеть у меня, то дальше коврика перед дверью на площадке и носа не сунет. Всё-таки питерское воспитание, вежливость и тактичность превыше всего, такое и после смерти не пропьёшь». Тем не менее мой чёрный кот не высунулся с балкона, махая лапкой, чтобы дать знак, что всё в порядке. Он вообще не подавал никаких сигналов, и это было… неправильно. Обычно домашние демоны настолько привязаны к своему дому, что, даже люто ненавидя хозяина, они скорее умрут, но нипочём не пропустят на свою территорию чужака. И это не вопрос мифической чести или какой-то там особенной преданности, демоны этими глупостями не страдают. Нет, для него – дом, квартира, жилплощадь, пусть даже драный коврик на кухне – неприкосновенны ни для кого только потому, что это уже ЕГО! То есть это я считаю, что он живёт у меня, а Фамильяр думает несколько иначе. Да, я хозяин, я кормлю, хвалю, наказываю, заставляю, поощряю, но это делаю я, человек, яжмаг. А вот мой дом с того момента, как котик впервые поставил там отпечаток передней лапки, уже его собственность. Не моя. Не наша общая. Но именно и только – его! Без моего разрешения не войдёт ни один гость, но без его ведома – ни один чужак! И в этом смысле демон не будет спрашивать у меня какого-то особого разрешения, он просто сожрёт любого, кто бесцеремонно посягнёт на несанкционированное проникновение в жилище, находящееся под его охраной… «Возможно, как раз сейчас и дожирает», – без малейшей уверенности успокоил я сам себя, подцепил под ручку ничего не понимающую девушку, и мы вместе вошли в парадную. Пока поднимались на третий этаж, я незаметно пристукнул посохом об бетонные ступени, активизируя своё магическое оружие. Заряда в нём ещё хватало как минимум на пять-шесть серьёзных, мощных выстрелов. Дальше перехватывать волшебное оружие на китайский манер и гвоздить нарушителя как простой палкой по голове. Посох крепкий, выдержит, проверено не раз в самых малоприятных ситуациях. Двери были закрыты. Я прикоснулся посохом к замку, нарисовал овал в воздухе, перечеркнул двойным знаком Зорро, но… охрана в порядке, все мои защитные заклинания были активированы, находясь в рабочем режиме. Ничего не отключено, не нарушено, не прорвано. Никто не смог бы пройти в квартиру незамеченным, так с чего же Фамильяр так занервничал? Пустым эмоциональным срывам демоны, как правило, не подвержены, значит, должна быть причина, и весомая. Я отпер дверь своими ключами, вопреки правилам этикета не пропустив Нонну впереди себя, шагнул первым сам. Бегло осмотрелся, втянул носом воздух… и вдруг чихнул! Откуда-то со стороны рабочего кабинета доносился аммиачный запах перегретой мочи, дешёвого пива, сто лет не стиранных носков и чего-то очень давно протухшего… – Нет, нет, не-ет, только не это! – Прозрение настигло меня слишком поздно, когда уже ничего не исправишь и никуда не спрячешься. Я бегом бросился вперёд, перехватив посох в положение «стрельба стоя», и, не задавая вопросов, пальнул гаду прямо промеж глаз! – Ам, – коротко сказал знакомый бомж в носках и серой шинели, попросту проглатывая энергетический заряд. Не поперхнувшись, не постучав себя кулаком в грудь, даже не выпустив струйку порохового дыма из ноздрей. Что же ты такое?! Он сидел развалившись в кресле за моим рабочим столом, перед моим же раскрытым планшетом, а под ногами у него валялась свежесодранная шкура моего кота. Фамильяра. Кажется, я впал в неконтролируемую ярость, поскольку выпалил подряд ещё три заряда, от которых бомжара попросту отмахнулся, как от настырной финской мошкары. Потом за моей спиной тонко охнула Нонна, и я остановился, с трудом переводя дыхание… – Наверное, мне бы стоило попросить прощения за то, что я вломился к вам без приглашения? – чуть изогнув бровь, уточнил негодяй. – Я бы мог, но… не хочу. Не вижу смысла в дальнейшей игре в поддавки. – Ты убил моего кота… – Почти. Но убийство вас двоих доставит мне куда большее удовольствие. В конце концов, иначе зачем я здесь? – Он потянулся, обеими руками снимая живое человеческое лицо, словно резиновую маску, и на нас глянул окровавленный, жуткий череп демона. Настоящего, пугающего, безжалостного, из первых падших ангелов, соблазнённых Люцифером и поднявших кровавое восстание на небесах. В его бездонных, квадратных глазницах плескалась межгалактическая чернота, зубы были гнилыми и длинными, нос провален, и в целом он внушал такой ужас одним своим видом, что сбивалось дыхание… Лично мне не доводилось видеть таких ни разу. Но я кристально чётко осознавал одно: моих сил и заклинаний против него не хватит даже на полминуты. Такую могучую адскую тварь способны остановить лишь санкт-петербургские Хранители, но вот как раз именно они теперь вряд ли приедут за меня вписываться. – Кто ты? – Имя моё Саобнак, – презрительно хмыкнул он, не пытаясь спрятаться за псевдонимами. – Ибо я есть демон, отвечающий за гниение трупов. – Теперь понятно, откуда за тобой тянется такая жуткая вонь. – Я по-прежнему прикрывал спиной впечатлительную Нонну, а она, кажется, уже была близка к обмороку, едва держась на ногах. – Мы тебя сюда не звали, убирайся! – О, я и сам не намерен долго задерживаться. Уйду, как только получу её сердце. Ты вырежешь его своей рукой или мне вырвать его зубами? Я не помню, как выстрелил ещё раз. Эффект прежний. Видимо, этот мерзавец отлично умел провоцировать людей, но никакое человеческое оружие не могло ему навредить. Ждать помощи тоже было неоткуда. Даже все мои немногочисленные друзья единым фронтом не смогли бы его остановить. Разве что… – А ведь я предлагал тебе убить её. Помнишь то недавнее сообщение от неизвестного? – Демон запрокинул лысую кровавую голову и практически дословно процитировал по памяти: – «Убей её. Если хочешь жить. Если хочешь, чтоб жили люди, жил город, жил этот мир. Ты видел её, ты сам знаешь, на что она способна. Убей её. Это не просьба и не приказ. Загляни к себе в душу, ты умеешь это. Ты сам всё поймёшь. Но у тебя мало времени, а у неё впереди вечность». Ты напрасно не принял мой совет, яжмаг… – Ты больной… – Не я, а ты. Ты мог бы избавить и себя, и меня, и многих заинтересованных лиц от неразрешимой проблемы. Даже ваши хвалёные Хранители прекрасно понимали опасность этой девушки, чья кровь в равной степени может служить Добру, как и может стать оружием сил Зла. А простым людям не нужны перекосы, победа той или иной стороны бессмысленна, человечество, знаешь ли, предпочитает спокойствие и предсказуемость. – Говори за себя. Каждый раз, когда при мне заводят речь о некоем общем благе, общих ценностях, общем счастье, – я ищу под рукой что-нибудь тяжёлое… – Мы могли бы долго болтать на отвлечённые темы, но, увы, время поджимает. – Саобнак прокашлялся, выпрямил спину и продолжил: – Итак, поскольку ты сделал за меня всю грязную работу – спрятал девицу, прогнал конкурентов, разобрался с Хранителями и сам привёл её ко мне, – ты заслужил награду, я убью тебя быстро. Это не значит, что ты умрёшь без мук. Нет, твои предсмертные муки будут страшными, обещаю, но недолгими. Я обернулся к Нонне и тихо спросил: – А вы можете прямо сейчас повизжать? – Мне страшно… – Мне тоже. Но ваш визг обладает удивительной силой, попробуете? Она испуганно закивала, высунулась из-за моего плеча и пару раз старательно пискнула. Демон снисходительно улыбнулся ей в ответ, отчего девушка практически поплыла по стене, закатив глаза от ужаса. Похоже, надежд на её волшебный визг питать не стоило. А жаль, ничего другого всё равно в голову не приходило, да и в посохе от силы оставался ещё один заряд. Абсолютно бесполезный. – Мне известна сила её голоса, это ещё от библейского прапрапрадедушки. Мы даже были с ним знакомы лично. Когда-то, ещё до… Но не об этом разговор. Я утомился. Желаешь посмотреть, как я буду разрывать её нежную грудь, выгрызая зубами сердце? Все говорят, что это запоминающееся зрелище. – Кто – все? – Ты прав, – весело смутился он. – Никто. Из тех, кто видел, что я делаю с людьми, никто никому ничего не может рассказать. И ты не расскажешь. Верно ведь, а-а?.. Он зевнул, широко распахивая пасть, и у меня хватило мозгов этим воспользоваться. Один прыжок, и я запихнул ему в глотку последнее токсичное заклинание, в полный голос прокричав латинский текст активации прямо в его кровавую морду. Потом обернулся к Нонне, успевая повалить её на пол и накрыть своим телом. Через секунду голову демона разорвало в мелкие осколки! Вот и всё… Мы сели на полу, обняв друг друга. Стены в комнате и занавеси на окнах покрывали чёрные капельки дымящейся крови, повсюду чувствовался режущий запах серы. Я развернул девушку лицом к себе и хорошенько встряхнул за плечи. – Вы в порядке? – Они… он… бедный котик… он же убил его?! – Этот гад сказал «почти». – Я осторожно разнял её руки, встал и вытащил из ящика рабочего стола непочатую бутылку виски. – Шотландский односолодовый, сорок лет выдержки. Фамильяр оценит… то есть оценил бы… чоткий же Сотона-а! Свинтив пробку, я поспешно вылил на содранную шкуру всю бутылку до последней капли… Виски впитался весь. Потом раздалось слабенькое, еле различимое: – Мяу-а… Наша незадачливая сектантка ойкнула, а я чуть не заплакал, честное слово. Вот уж не думал, что так можно привязаться к болтливому домашнему котодемону. Он мне и достался-то случайно, никакой особой химии между нами не было, чисто рабочие отношения хозяина и слуги, ничего личного, но вот поди ж ты какие бывают реверансы. Фамильяр поднял на меня мутный от боли взгляд, он даже ещё не узнавал меня в полной мере, но всё равно, как и любое раненое животное, тянулся к человеку за спасением… Нонна с круглыми глазами замерла на минуту, а потом прямо на четвереньках, с визгом кинулась нас обнимать, меня и кота. На этот раз её визг хоть и был громким, но никак не соотносился с уже виденными мной разрушениями. Если в ней и была какая-то высокая, полубожественная сила, то бедняжка не умела ею пользоваться. В одних случаях страх помогал ей высвободить эту энергию, а в других он же полностью парализовал её. – Вам предстоит серьёзно учиться управлению собой. – В каком смысле? – не поняла она. Я покачал головой, объяснения были бы слишком расплывчатыми и невнятными. Где-то в глубине подсознания Нонны, в её сердце дремала большая неконтролируемая сила, к которой она и близко не знала как прикоснуться. Но вряд ли я мог сам ей в этом помочь. Да и не представлял даже, к кому можно было бы обратиться за советом.