– Это… – начал он медленно, – это подчеркивает цвет твоей кожи. – Это хорошо или плохо? Он резко покачал головой, словно мой вопрос показался парню абсолютно нелепым. – Мы… нам действительно пора. Уилл завел мотор, и мы двинулись вдоль улицы. И только тогда он нарушил молчание. – Когда ты ушла под воду вместе с остальными, то сильно повернула время вспять, – без лишних вопросов начал объяснять мне. Возможно, просто искал тему для разговора, чтобы нарушить неловкое молчание, и но я не возражала. – Нерон был потрясен и старался успокоить остальных, потому что сразу стало ясно, это связано с тобой. Я уставилась на него. – Я повернула время вспять? Он кивнул и остановился на красный свет. Его глаза сфокусировались на мне. – Повернула его с другим идором, но именно ты стала причиной того, что вы оказались в прошлом более чем на час. Это очень необычно. Только старейшины могут возвращаться на такой промежуток времени. – Но… разве не очевидно, что я могу повернуть время вспять, раз уж мой отец – идор? – И да, и нет. В детстве тебя проверяли огнем и водой, но им никогда не приходило в голову, что ты можешь получить доступ к своему дару только вместе с другими одаренными. Постепенно все становилось яснее. Теперь имело смысл и то, что я не повлияла на прыжок во времени, когда Эвелин нырнула под воду. – Значит, это мой дар? Могу болтаться в прошлом в два раза дольше, чем остальные? Ах, как здорово, это, конечно, объясняет, почему все хотят убить меня. Улыбнувшись шире, он двинулся дальше. – Сомневаюсь, что это твой дар. Всего лишь верхушка айсберга. Я нахмурилась. – Скажи, а почему ты вдруг стал таким разговорчивым? Тебе обещали больше денег, если для разнообразия будешь вести себя как человек? Не сдержавшись, Уилл рассмеялся. – Я обещал тебе, что исправлюсь, не так ли? – Как хорошо, что я никогда не давала этого обещания, – проговорила я, еще больше позабавив его. – Мы разберемся с этим, вот увидишь. Я хотела ответить что-нибудь обидное, но потом подумала о Дарии, Каспере и Нейте и о том, что для возвращения Эвелин мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы мой сталкер был на нашей стороне. Наверное, мне все-таки стоит быть милой, хотя его перепады настроения невероятно раздражают меня. – Ну, расскажи мне что-нибудь, чего я еще не знаю, – весело попросил он. Я закипала уже в который раз, и Уилл вовсе не облегчал мне задачу. – Ты имеешь в виду то, чего не понял во время своих преследований? – поинтересовалась я приторно-сладким тоном. – В сущности, я понятия не имею, кто ты, – спокойно ответил Уилл. – Я знаю только оболочку, поверхность. Его честный ответ обезоружил меня. – Как насчет того, чтобы рассказать, что, по твоему мнению, знаешь обо мне? Я ожидала, что он сменит тему, но на самом деле, казалось, у него очень общительное настроение. – Когда я начал охранять тебя, у меня сложилось впечатление, что ты не особо переживаешь по поводу истории с парнем твоей лучшей подруги. Ты училась в университете, работала, внешне вела себя нормально. В баре всегда выглядела так, будто развлекаешься, шутишь с коллегами и флиртуешь с клиентами, в галерее всегда вежливо улыбалась. Мне потребовалось несколько недель, чтобы понять: это такой защитный механизм, не только внешний, прежде всего защита от себя самой. Ты будешь играть в нормальную жизнь, пока не рухнет стена… Я всеми силами старалась при его словах не переживать заново тот момент, когда одиночество проникло в каждый уголок моей жизни. – Ну, теперь, наверное, стены нет, – сухо прокомментировала я. События последних дней развивались слишком бурно, и даже мой защитный механизм, как он его красиво назвал, не удержал слез. – Какая музыка тебе нравится? – внезапно вырвалось у него. Я бросила на парня насмешливый взгляд, но втайне была благодарна за резкую смену темы. – Ты знаешь мой гардероб наизусть, точно знаешь, какие книги моих любимых авторов я еще не читала, и хочешь сказать, что понятия не имеешь, какую музыку мне нравится слушать? Он пожал плечами. – Твоя учетная запись Pinterest общедоступна, а вот плей-листы в Spotify – нет. Я бросила на него ошеломленный взгляд. Ответ был каким-то слишком… нормальным. – «Hey hey, my my», – ответила я, потому что это была первая песня, которая пришла в голову и которую я могла слушать снова и снова. – Нил Янг. – Лучше сгореть, чем исчезнуть, – пробормотал он, и прошло одно-два мгновения, прежде чем я поняла, что Уилл цитирует слова из песни. – Как в тему. Волосы на шее встали дыбом, когда я осознала иронию происходящего, сообразив, куда мы направляемся. – Интересный выбор, – высказал он мою мысль с многозначительным подтекстом в голосе. – Знаешь ли ты, что Курт Кобейн процитировал эту строку в своем прощальном письме, прежде чем лишить себя жизни? Я кивнула, немного смущенная. – Угу. В чем-то он прав, не так ли? – Не знаю, в медленном угасании тоже что-то есть… – пробормотал Уилл и закашлялся. – Но можно также привязать это к смене взглядов, а не к смерти. – Что ты имеешь в виду? – Ну, он перестал делать музыку, которую от него ожидали, и вместо этого делал только то, что нравилось ему. Так что смысл угасания жизни в том, чтобы начать новую. Не для того, чтобы потерять ее навсегда. Так, по крайней мере, можно его интерпретировать. И все же он тогда покончил с собой. Я откинулась на спинку сиденья и, погруженная в мысли, смотрела на расстояние между следами, оставленными каплями дождя на стекле. – Я тоже должна начать новую жизнь, так ведь? – Во всяком случае, этого ждут от тебя, – заметил он. – И это сделало бы все намного проще. По крайней мере, так я успокаиваю себя. Несколько секунд мы слушали успокаивающий шум дождя, и я неожиданно осознала, что мы уже на шоссе и набираем скорость. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, я проследила указательным пальцем следы дождевых капель, в то время как легкий туман снаружи, казалось, укрывал все мои чувства. Я отодвинула в сторону грызущие сомнения, все оставленные без ответа вопросы и внутреннее беспокойство и представила себе, каково это – просто ехать, без цели, без спешки и без обязанностей. Только красивый парень рядом и вибрация двигателя, напоминавшая нам о километрах, которые мы оставили позади. Восемь Ляпис Мой желудок заурчал, когда я наклонилась над раковиной, чтобы плеснуть себе в лицо холодной воды. Последние четыре часа я набивала рот всякими закусками, которые нашла на заднем сиденье. Уилл действительно подумал обо всем, от различных шоколадных батончиков до чипсов с солью и разноцветных смузи, только теперь мне хотелось чего-то горячего. После нескольких часов езды по горам и побережью мы остановились на заправке, потому что у нас потихоньку заканчивался бензин. Уилл специально ехал, потратив полчаса на объезд, чтобы заправиться в небольшом городке. Таким образом он надеялся сбросить потенциальных преследователей, так как Нерон, по его заверениям, будет медленно и мучительно сворачивать ему шею, если нападение на меня повторится. Мы все еще находились в Шотландии. Пришлось признать, что Уилл и в самом деле мог быть весьма занимательным собеседником, когда этого хотел. Последние несколько часов пролетели в мгновение ока, и, хотя я не стала больше разбираться в том, что касалось Омилии, намерений Нерона и своего дара, парень рассказал мне все о своей жизни до Тессаректа. Даже казалось, между нами установилось негласное перемирие. Он имел степень в области психологии и до недавнего времени работал в психиатрии, в основном с психически больными преступниками. Помимо учебы, у него имелась вторая работа, чтобы платить за обучение. Кто бы мог подумать… Я бросила отрешенный взгляд на свои новые темные волосы, к которым еще не успела привыкнуть. Мне пришло в голову, что нужно срочно сделать еще кое-что. Здесь Уилл меня не достанет. Я заперлась в одной из узких туалетных кабинок и нащупала в кармане пальто телефон, о котором в последние несколько часов совершенно забыла. Как и ожидалось, на дисплее мигало несколько сообщений и два пропущенных вызова. Я нажала на значок мессенджера и начала читать. Каспер: Все в порядке, принцесса? У тебя были неприятности из-за того, что покидала западную часть города? И последнее сообщение, поступившее чуть меньше часа назад.