— Джай… Я качаю головой. Это еще не конец. Еще нет. Я сжимаю зубы, пока не начинает болеть все лицо. Для него все закончится не так. Не так. Не здесь. Не со мной. Затем я чувствую его — легкое биение под моими пальцами. Его пульс. Он есть, но слабый. Мы сейчас же должны вытащить его отсюда. — Хватай его. Помоги мне его поднять. — Он жив? Кивнув, я подхватываю руку Тэда, закидываю себе на шею и поднимаю его. Он наваливается на меня мертвым грузом. — Я буду нести его, а ты убедись, что надавливаешь на его бок. Не хочу, чтобы он потерял еще больше крови. Замешкав, Джоэл чешет подбородок… пока я не смотрю на него. Ему лучше не отказывать мне в помощи. После всего, что случилось, лучше ему, блядь, кланяться мне в ноги, умоляя о помощи. Выдохнув, он хватает другую руку Тэда и прижимает ладонь к его боку. — Держись поближе ко мне, Ник. Хорошо? Моника кивает. — Ладно. Я иду через двор с дополнительным весом на плечах. Чем ближе мы подбираемся к задней части комплекса, тем темнее становится. Не представляю, как мы собираемся вернуться, не сломав себе шею. — Это может оказаться напрасной тратой сил, Джай, — ворчит Джоэл, переступая через большой кусок камня. — Он может… он может умереть по дороге. Я реалист. Знаю, что смерть Тэда вероятна, почти гарантирована, но что за другом я буду, если просто оставляю его здесь? Если произойдет худшее, и он скончается по пути, то я хочу удостовериться, что его мать получит его тело. — Я знаю, — стону я, перемещая вес Тэда, — но не оставлю его здесь. Он должен быть с семьей. Ненависть и отвращение пробивают дыры в моей совести. Я не должен был позволять ему идти. Должен был заставить его остаться в домике у озера с Эмили — или в машине, по крайней мере. Он не должен был быть здесь, помогать мне вести мой бой. Да ради Бога, он целыми днями регулировал движение. Как я объясню это его матери? Держись, приятель. Я крепче прижимаю его к себе. Мы тебя подлатаем. Все, что ты должен делать — это держаться. Пожалуйста, держись. * * * — Мы на месте, — стонет Джоэл, его тело на грани измождения. Я ворчу, переставляя ноги. Колено подкашивается, и я спотыкаюсь, вжимаю руку в грязь, чтобы не упасть. Мышцы дрожат и горят. Тело сводят судороги. — Давай его мне, — говорит Джоэл. — Я уложу его в машину. — Тэд? — орет Хасс, когда вес Тэда ложится на плечи Джоэла. — Черт. Я выпрямляю спину, шипя от острых приступов боли. Хасс выскакивает из автомобиля и хлопает дверью. — Нам нужно доставить его в больницу, — говорит Моника, крепко обхватив себя руками. Ее руки покрыты царапинами и засохшей кровью от прогулки сюда. Мои тоже. Я потерял свои перчатки через пятнадцать минут после того, как вошел в здание. Я тяжело дышу и невероятно радуясь тому, что мы вернулись. Италия, мы уже едем. Хасс открывает заднюю дверь. Внутри машины вспыхивает свет, озаряя ее пустоту. Джоэл секунду колеблется, когда видит пустое заднее сиденье, и искоса смотрит на Хасса. Я подхожу на шаг ближе, затем вижу выражение лица Хасса. Оно такое, должно быть, из-за Тэда. Из-за кого же еще? Джоэл и Хасс шепчутся, пока осторожно усаживают Тэда на пустое заднее сиденье. Я хмурюсь в замешательстве, когда Джоэл закрывает заднюю дверь, поворачивается спиной ко мне и трет лицо ладонями. Мое сердце замирает, когда Хасс поворачивается ко мне, одна его рука засунута в карман джинсов, другая в гипсе и подвешена на повязке у груди. — Где Эмили? — спрашиваю я, пытаясь игнорировать страх, накрывающий меня. — Джай… — бормочет Джоэл, потирая затылок. — Хасс… Эмили… Он низко приседает, обхватив голову руками. Нет. Джоэл поднимает голову, виновато качая ею. Я смотрю на Хасса в поисках ответов, и все, что я получаю — это гребаное заикание. Я бросаюсь вперед, боль в мышцах больше не ощущается, по сравнению с замершим сердцем. — Где она? — требую я, преодолевая расстояние между нами. Он пятится к машине, его ладонь выставлена в знак капитуляции. — Джай. Я… Я набрасываюсь на Хасса и бью его кулаком в уже распухший нос. Кровь брызгает на его капюшон и покрывает мою руку. Я прижимаю его к машине и удерживаю. — О-они забрали ее, — стонет он, крепко зажмурившись. Мое сердце разрывается, и я вздрагиваю. — Кто забрал ее? — Люди Черепа. Я отпускаю его и сжимаю свою грудь, впиваясь пальцами в острую жгучую боль под ребрами. Это невозможно. — Как? — шепчу я. — Как они узнали? Меня осеняет. Я медленно оборачиваюсь. — Почему они не забрали тебя? Он сглатывает, вытирая сломанный нос. — Они узнали, потому что я им сказал. — Ты… — рыча, я разворачиваюсь и снова бью его кулаком по носу. Взвыв от боли, он падает на землю. Гнев, иррациональный и неизбежный, вспыхивает во мне. Я приближаюсь к Хассу и останавливаюсь только перед Джоэлом, когда он становится передо мной, твердо упираясь руками в мою грудь. — Джай. Ну же. Выслушай его. — У меня не было выбора! — Хасс кричит сквозь ладони, сжимая сломанный нос. — Они угрожали моему сыну, Джай. Моему сыну. Он никогда прежде не упоминал тот факт, что у него есть ребенок. Почему сейчас? Первое, что делает родитель — это хвастается ребенком. Почему он скрывал это от нас? Да потому просто врет. У него нет сына. — Чушь собачья! — рычу я через плечо Джоэла. — У тебя нет ребенка! — У меня есть! Есть! — Его испачканные кровью губы дрожат. — Его зовут Брэндон. Ему семь лет, всего семь. Они узнали, где он живет, в какую школу ходит, и в какой день они с матерью ходят за продуктами. Джай, пожалуйста. Я-я не мог подвергнуть своего сына опасности. — Как они узнали, где мы будем? — спрашивает Джоэл. — Мы сами не знали, пока не выдвинулись в путь. Он низко опускает голову. — Я позвонил им. Череп думает, что, забрав Эмили, вы трое придете к нему… поэтому я отдал ее ему. Как он и просил. Резко отвернувшись, я кричу — мой крик разрывает тишину леса. Да твою мать! Что, черт возьми, мне делать? Я оставил ее наедине с Хассом, и это все, что я, блядь, получаю? Он была бы в большей безопасности со мной в этом проклятом комплексе. Кто бы мог так подумать! Я возвращаюсь. Я должен. Обхожу машину, открываю багажник и беру автомат. — Джай, что ты делаешь? — спрашивает Джоэл, подходя ко мне. — Я возвращаюсь. — Ты не можешь. Череп и его парни наводнили это место — ты и сам видел. Я даже не знаю, выбрался ли Джокер живым. Эта миссия — самоубийство. — Не тебе указывать, что мне делать! — ору я, отпихивая его от себя. — Это твоя ошибка! Твоя! Ничего из этого бы не произошло, если бы ты не привел нас в тот чертов бар! Они не загнали бы Хасса в угол! У них не было бы шанса вытянуть информацию из него! Он вздрагивает и хмурит брови.