— …соски альбиноса, — говорю я, прикрывая глаза от солнца. — Ты это уже говорил. — Точно? Я киваю. — Вчера утром, и это побудило Хасса спросить какого цвета… — …ты думаешь эта футболка, — вмешивается он, паника мелькает на его красивом, но мальчишеском лице. — Я спросил тебя, какого цвета, ты думаешь, эта футболка? Я наклоняю голову, не в силах сдержать широкую улыбку, расплывающуюся на губах. Он не признается в том, что сказал, потому что здесь Джай? И кто теперь боится? — О, правда? Помнится, ты не об этом спрашивал. — Я обращаюсь к Тэду. — Как там было? — Если я правильно помню, ты спросил, какого цвета ее сос… эй! Куда ты собрался? Хасс через плечо показывает Тэду средний палец, хромая направляясь в дом. Я закатываю глаза. Джордан Хасстел может выглядеть настоящим мужчиной, но ведет себя, как мальчик. Я не много знаю об отношениях и противоположном поле, но уверена, что мужчины, которые выглядят как мужчины, но ведут себя как мальчишки, хуже всего. Мужчина берет на себя всю ответственность и защищает то, что ему принадлежит. Мальчишка паникует, ведет себя иррационально и бросается наутек при первом же намеке на ответственность. Хасс — мальчишка. А Джай — мужчина. Джай сводит брови в хмуром выражении, которое мне так нравится. — Я что-то пропустил? Тэд хмыкает, быстро потирая затылок рукой. — Пойду, подогрею остатки завтрака, а затем вздремну. Он хлопает Джая по плечу и исчезает за его широкой спиной, оставляя нас наедине. Я с трудом сглатываю, пока Джай вынимает руки из карманов и неспешно подходит ко мне. Тут никак не проигнорировать стук в моей груди, который становится громче с каждым шагом Джая. Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум. Каждый раз смотреть на него при дневном свете поразительно. Не думаю, что когда-нибудь устану от этого. В темных тоннелях он был таинственным и сексуальным, его грубый, покалывающий кожу голос, дополнял его опасную личность, но здесь, на свету, в нем есть мягкость. Здесь тени не скрывают его лицо. Здесь я вижу его более мягкую сторону. Под землей Джай был опасным. На короткое время он убедил меня в том, что там он такой же, как и все остальные — бездушный человек, отчаянно пытающийся завоевать уважение психопата-убийцы. Я реально верила, что Джай жесток и эгоистичен, равнодушный к тем, кому он причинил боль на пути к спасению своего коррумпированного брата. Брата, ради которого он так легко убил. Чего я не видела, так это того, что скрывали тени. Иногда Джай переходил в положение, которое позволяло тусклому свету штормовых фонарей освещать его лицо, прогоняя тени. В эти моменты я видела хорошего человека, которым он мог быть, и это заставляло меня доверять ему. Я рада, что это сделала. С тех пор, как появился свет, он показал эмоции и привычки, которых я не имела удовольствия наблюдать под землей. Как беспокойство на его лице, прежде чем он принимает трудное решение, и беспокойство, которое изнуряет его разум, тело и душу всякий раз, когда он думает о своей младшей сестре. Я благодарна за свет. Благодарна, что стала свидетелем всех его эмоций, которые мерцают в глазах и изгибают его губы. Свет показал те его части, которые мне необходимо было увидеть — те части, которые сделали для меня почти невозможным игнорировать подавляющий шквал эмоций в моей груди. Это открыло мне, что, может быть, я способна позволить кому-то любить меня и заботиться обо мне... и, возможно, только возможно, я способна любить кого-то в ответ. Именно в этом свете я не могу не заметить, что за долгое время моя жизнь стала яркой и, на этот раз, это из-за кого-то другого... из-за того, что кто-то заставляет меня чувствовать. — Эмили? Вздрогнув, я возвращаюсь к реальности. — М-м-м? Джай возвышается надо мной, с протянутой рукой в ожидании моей. — Ты в порядке? Ох, черт. Блядь. Почему я потею? Несмотря на прохладный бриз, меня душит жгучая жара. Кто мне скажет? Кто скажет, почему мое тело отключается из-за Джая? Что за херню я вытворяю? Десять секунд, как влюбилась, и уже устраиваю из этого кавардак. — Э... — Я качаю головой. — Да. Да, я в норме. В отличие от моей, рука Джая сухая и твердая, и когда следующий порыв ветра вызывает внезапное и сильное головокружение, отчего кружится голова, а ноги подкашиваются, он с легкостью поднимает меня на ноги. Моя лодыжка не успевает подвернуться, так как Джай оборачивает руку вокруг моей тонкой талии и крепко прижимает к себе. Я вздыхаю с облегчением, прежде чем вздрогнуть от смущения. Могу ли я быть еще более неуклюжей? — Ты уверена? — спрашивает Джай, хватая меня за плечи и возвращая меня в мой пузырь, где я могу дышать собственным воздухом. Я ненавижу это, свой пузырь. Я хочу быть с Джаем в его пузыре. Его пузырь лучше. Провожу рукой по волосам, аккуратно заправляя их за уши, избегая зрительного контакта. — Теперь, когда ты упомянул об этом: этим утром я не чувствовала себя в норме. — Надеюсь, прошлая ночь не была для тебя слишком тяжелой. — Ухмылка приподнимает уголки его губ. Он быстро сглатывает, когда я хмурюсь. Прошлой ночью? — Это... — Он делает паузу, сжимая губы, чтобы тщательно подобрать слова. — Я уже был так зол, а ты дразнила меня своим языком, доводя до безумия. Я ничего не мог с собой поделать. Ох! Та прошлая ночь. Смущение превращается в жар, распространяясь по моей шее и щекам. Думаю, в следующий раз пропущу массаж спины и светскую беседу, и начну с минета. На это нужно не так много времени. — Нет. Прошлая ночь для меня не была слишком тяжелой. И снова горячий румянец накатывает, обжигая меня самым восхитительным образом. Воспоминания проносятся в моей голове, прерывая ход моих мыслей. …Джай проводит руками по моим волосам, намеренно запутывая пальцы в густых и влажных прядях. Он сжимает и тянет, пока волосы не оттягивают кожу головы, затем слегка отводит сильные бедра назад, позволяя мне наполнить легкие кислородом, которого лишил меня его член. Я хватаю ртом воздух, пока головка члена касается моего рта… Я стону, когда еще один приступ головокружения настигает меня. — Я пошла... — бормочу я, осторожно обходя его. — Эмили? Отмахиваюсь от Джая и, когда он оказывается, по крайней мере, в паре метров позади меня, закрываю лицо руками. Я сейчас блевану. Беспокойство скручивает живот, паника смешивается с эмоциями, которые заставляют меня чувствовать себя счастливой и легкомысленной. Влюбиться — это еще хуже, чем я думала. Теперь я должна беспокоиться не только о себе. Как будто мое сердце за ночь удвоилось в размере, освобождая место для Джая. Не могу в это поверить. Я поклялась, что никогда этого не сделаю... Поклялась, что буду заботиться только о себе... Что никогда не поставлю себя в такое положение, когда меня могут отшвырнуть в сторону и оставить с разбитым сердцем... Но я потеряла бдительность и... Я люблю его. Я чертовски люблю Джая. Глава 7 Удар Джай Вздохнув, я смотрю на маленькие черные часы над кухонным окном. Прошло девять часов с тех пор, как Эмили заперлась в комнате, четыре часа с тех пор, как я поднялся наверх и нашел ее под холодным душем, который был включен, по меньшей мере, уже минут пятьдесят, и полтора часа с тех пор, как я сказал ей собираться к выходу в свет. Я бы списал такое поведение на агрессивного красного демона, который появляется каждый месяц на неделю, но Эмили настаивает, что у нее не может быть менструаций. Так что, либо я что-то сделал не так, либо кто-то другой. — Ты выглядишь напряженным. Глотни пивасика, — заявляет Хасс, сунув холодное пиво в мою руку. Конденсат стекает по холодному стеклу и капает на мою кожу. Хасс. Сегодня и Хасс, и Эмили вели себя странно. Совпадение? Непроизвольно моя челюсть сжимается, а пальцы крепче сжимают бутылку. Она бы не стала... только не с ним. Как сильно мне нужно его ударить, чтобы засунуть обломок бутылки в его мозг? Тэд рассказал мне обо всех вопросах, которые Хасс задавал Эмили, пока меня не было рядом, и уверил, что это просто его манера поведения. Сказал, что мне не нужно волноваться, но есть тонкая грань между прикалыванием и неуважением, и он пересекал ее слишком много раз. Каким бы я был мужчиной, если бы не обращал на это внимания? Хасс воспринял бы меня как простака — как того, кого он не боится. Единственная причина, по которой я до сих пор не надрал ему зад, потому что он уже калека. Он будет бояться меня. Когда дело в Котенке, он должен бояться меня. — Где Эмили? Я смотрю на Хасса снизу-вверх. Ненавижу разноцветные футболки-поло, которые он носит. Сегодня вечером он выбрал странную бирюзовую, сменив ярко-розовую, которую отстаивал вчера.