Олдридж, вздрогнув, проснулся. Обрывки сна никак не отпускали. Он зашарил руками, желая убедиться, что Мигель все еще с ним. Ладонь Олдриджа коснулась гладкой мускулистой груди. Мигель. Олдридж облегченно вздохнул. — Тебе плохо? — прошептал Мигель. — Да, — прошептал в ответ Олдридж. — Что мне сделать? — Мигель погладил пальцы Олдриджа. — Ты уже все сделал. — Люблю тебя, papi. — Я тоже тебя люблю. Олдридж повернулся на бок и, как обычно, свернулся калачиком. Мигель его не касался, но тем не менее Олдридж никогда еще так не ощущал заботу и беспокойство, исходившие от другого мужчины. Профессор заснул снова, и больше этой ночью Уэсли в его сны не вторгался. Глава 39 Мигеля атакуют близнецы Среда, 15 января. Постель Олдриджа. Эванстон, штат Иллинойс. Мигель проснулся в довольно непривычном положении: Олдридж использовал его грудь в качестве подушки. — Доброе утро, — хриплым ото сна голосом проговорил Мигель. Он едва ощутимо погладил растрепанные волосы Олдриджа. Парень, наверное, целую вечность был одержим волосами профессора. Но прикоснувшись к ним, зная, что ему позволено это делать, Мигель ощутил подступивший комок к горлу. Они были мягче и шелковистее, чем парень себе представлял, и ему хотелось зарыться в них пальцами, а потом и лицом. Олдридж приподнялся на локте и посмотрел на Мигеля. — Я думал всю ночь. Ну или большую ее часть. — Прозвучало очень зловеще. Олдридж хмыкнул. — Я, хоть ты тресни, не могу понять, за что ты меня любишь. Мигель не хотел начинать этот разговор, пока не выпет кофе. — Мать твою, papi. Швырять мне в лицо подобную фигню, не успел я открыл глаза — очень хреново. Хотя бы беконом накорми для начала. Лицо Олдриджа вытянулось от разочарования. — Хорошо. Мигель вздохнул. Видимо, им придется поговорить об этом сейчас, не смотря на трагическую нехватку кофеина в организме. — Я люблю тебя, потому что люблю. А ты за что меня любишь? — ответно поинтересовался парень. — Потому что ты идеален. — Олдридж, фыркнув, плюхнулся на кровать и перевернулся на спину. Мигель возвел глаза к потолку. — Док, да ты сумасшедший! Молчание Олдриджа было осязаемым. — Ладно-ладно. Я люблю с тобой разговаривать, люблю то, какой ты умный и что никогда не разговаривал со мной свысока. Люблю быть с тобой рядом. Люблю, как мило падают волосы тебе на глаза, особенно по утрам. Я люблю тебя за то, что ты отсосал мне во вторую нашу встречу. Я люблю, что ты настоящий извращенец, но знаю об этом только я. Я люблю, что ты купил мне грейпфруты и Lucky Charms, и теперь я смогу нормально завтракать. Я люблю, что ты можешь творить с моим телом такое, о чем я раньше даже не подозревал. Я могу продолжить, если настаиваешь. Олдридж по-прежнему молчал. — Или нет, — Мигель сел, чтобы видеть лицо Олдриджа. Его профессор лежал с пораженным лицом. — Что? — Ничего, — ответил Олдридж, подозрительно задрожавшим голосом. — Ты что плачешь? — спросил Мигель. Глупый вопрос, конечно, очевидно, что этот великовозрастный болван плакал и, несомненно, из-за слов Мигеля. — Нет, — соврал Олдридж. — У меня аллергия. — Э-эм. От этого не плачут, papi. Олдридж прорычал в ответ что-то невразумительное. — Почему ты, блин, заревел? — Мигель чувствовал себя беспомощным. Он ненавидел, когда плакали женщины, и как оказалось, ему ничуть не нравилось, когда плакал Олдридж. — Что я буду без тебя делать? — мужчина сел, обхватил руками согнутые ноги и уткнулся в колени щекой. И начал икать. — Что я буду д-делать, если ты меня о-оставишь? Мигель осторожно провел ладонью по ноге профессора. — Олдридж, я тебя не оставлю. И не хочу, чтобы ты от меня уходил. Хорошо? Я понимаю, что в прошлом у тебя был дерьмовый опыт и трахаться с недавно сменившим ориентацию парнем не самое умное решение, но я клянусь, что буду носить тебя на руках. Клянусь. Я люблю тебя. Честно. — Он смахнул слезу с щеки Олдриджа. — Пожалуйста, перестань плакать. Ну, правда. Я больше этого не вынесу. — Я постараюсь. — Олдридж шмыгнул совершенно не сексуально, но почему-то для Мигеля это показалось чертовски милым. — Я люблю тебя, — продолжил неуверенно и запинаясь Олдридж, — потому что ты относишься ко мне, словно я что-то значу и потому что ты видишь меня. По-настоящему видишь, как никто другой прежде. Я люблю тебя, потому что рядом с тобой мне хорошо. Но временами, а постоянно. Даже, когда мы спорим, ты никогда не заставляешь меня чувствовать себя ужасно. Я люблю тебя, потому что ты позволяешь смотреть на себя столько, сколько мне хочется, и, кажется, это тебя не беспокоит. Я люблю тебя, потому что ты лучший любовник за всю мою жизнь, и несмотря на то, что список небольшой, можно не подвергать это сомнению. Я люблю тебя, потому что... — Олдридж пожал плечами. — Потому что просто люблю. — Мы отвратительны, — проговорил Мигель. — Ты ведь понимаешь? — Возможно, чуть-чуть, — согласился Олдридж. — Приготовь для меня кофе и бекон и я буду любить тебя всю жизнь, даже когда ты такой противный и требуешь от меня обсуждения чувств и прочей херни с утра пораньше. — У меня нет бекона, — признался Олдридж. — Так, все, отменяем свадьбу. Олдридж покрылся очаровательным румянцем. — Но есть же грейпфруты и Lucky Charms. — И кофе? — И кофе, — подтвердил Олдридж. — Круто. Можешь жить дальше. — Я люблю тебя. — Олдридж улыбнулся, в его глазах практически плясали маленькие мультяшные сердечки. Это намного лучше слез. — Я знаю, — с улыбкой произнес Мигель. Он склонился и поцеловал своего парня. — Ну так что, приготовишь мне кофе? *** Среда, 15 января. Квартира Мигеля. Эванстон, штат Иллинойс. После занятий Мигель вернулся к себе в квартиру. Он хотел переодеться и прихватить на завтра чистую одежду, потому что ни капли не сомневался, что сегодня снова будет ночевать у своего парня. Отложив одежду в сторону, Мигель сел за эссе, дожидаясь возвращения Олдриджа домой. Стук в дверь отвлек его от сосредоточенной работы.