— Мария Эдуардовна, — начинаю я, но не успеваю договорить. Сверху слышу голос Насти: — Я уже иду, Мария Эдуардовна. Она быстро сбегает по лестнице вниз и идёт к выходу. Когда она проходит мимо меня, хватаю ее за руку. — Настя, не уходи, — прошу. Если бы не Мария Эдуардовна, я бы просто схватил ее в охапку и запер в комнате. Пока она не начала бы здраво мыслить. Но сейчас я могу лишь просить ее. Просить остаться. Чего никогда не делал ни с одной женщиной. Настя смотрит сначала на мою руку, держащую ее, потом мне в глаза. — Позови Лику, Рустам, — буквально цедит каждое слово. — Я ухожу. — Отпусти ее, Рустам, — слышу голос Марии Эдуардовны и послушно разжимаю захват. Они уходят, не попрощавшись. Я остаюсь один. Опять. Хватаю какую-то статуэтку с тумбочки и швыряю в дверь. Глухой звук прорезает внезапно наступившую тишину. И мне мало его. Следующая статуэтка летит туда же. А потом я просто начинаю крушить все, что попадается на пути. Останавливаюсь только тогда, когда замечаю капли крови на полу. У меня разбиты в кровь обе руки. Странно, но я не чувствую боли. Хватаю из бара бутылку виски и иду в спальню. Стою в дверях. Отпиваю прямо из горла. Морщусь и выхожу из комнаты. Не могу тут находиться — все напоминает о ней. Сажусь с бутылкой на лестнице и безразлично смотрю сверху на разгром. И пью. Забываюсь и пью. Глава 81. Рустам Не знаю, сколько это продолжается. Просыпаюсь от жуткой головной боли. Пытаюсь понять, где я. Оглядываюсь. Я в какой-то темной комнате. В кладовке что ли? Потом вспоминаю, что это оказалась единственная комната, которая не напоминала мне о Насте. Поэтому я здесь. Встаю. Надо выйти. Спотыкаюсь о пустые бутылки. Это я один столько выпил? Открываю дверь и в глаза сразу же ударяет свет. Слишком яркий. Щурюсь и прикрываюсь рукой. В доме уже порядок. Горничная прибралась. Ничто не напоминает о погроме. Кроме вмятин на входной двери. Так. Пытаюсь восстановить в памяти события, приведшие к этому. Настя. От меня ушла Настя. Нахожу телефон. Разряжен. После включения обнаруживаю больше десятка пропущенных звонков. Прокручиваю. Ни одного от Насти. Все потом. Сначала я должен увидеть ее. Смотрю на дату. Прошло три дня. Кое-как привожу себя в порядок. Башка так и гудит и руки ещё дрожат. Поэтому прошу водителя отвезти меня к Марии Эдуардовне. Дверь открывает она. Оглядываюсь. Насти нигде не видно. — Что тебе надо, Рустам? — спрашивает Мария Эдуардовна без приветствия. — Добрый день, Мария Эдуардовна, — отвечаю очень вежливо. — Где Настя? Я хочу поговорить с ней. — О чем Рустам? Что тебе от нее надо? Оставь ее в покое. — Просто позовите ее, — прошу. — Она не хочет с тобой разговаривать, Рустам. Не хочет. Ты достаточно причинил ей зла. Хватит. Я больше не допущу. Молчу. Она права. Но и не права. Смотрю в пол как провинившийся ребенок и решаю сказать то, что давно должен был сказать. Но не здесь и не Марии Эдуардовне. — Я люблю ее, Мария Эдуардовна. Люблю. Произношу это и сам поражаюсь, насколько легче мне становится от этого признания. Хочется повторять снова и снова. Но не здесь, а Насте. Шептать ей. Целуя и прижимая к себе. — Что за бред, Рустам? — возвращает меня в реальность голос Марии Эдуардовны. — Какая любовь? Миша тебя не об этом просил. А ты… Бедный Миша. Качает головой. — Это случилось ещё до разговора с Михаилом, — сжимаю зубы. — Я не уйду, пока не поговорю с ней. — Настя! — кричу громко. Она должна меня услышать. — Настя не дома, Рустам. Уходи. Не заставляй меня звать охрану. — Где она? — спрашиваю уже не так вежливо. — Тебя это уже не касается. Займись лучше работой. Тебя обыскались. И она разворачивается и уходит. Понимаю, что здесь бесполезно стучаться в закрытые двери. Я сам найду ее. Бью кулаком в стену и ухожу. В телефоне, действительно, много пропущенных вызовов с работы. Неужели за три дня моего отсутствия случилось что-то грандиозное? Еду в офис. В кабинете приспускаю жалюзи. Свет все ещё неприятно бьёт в глаза. Тут же голос секретаря сообщает мне, что пришел Артур Александрович. Сука. Его я меньше всего хочу видеть. Но вынужден. Он заходит и сразу подходит к столу. Кидает на стол стопку бумаг. — Что это? — спрашиваю недовольно. — Контракт с Робертом. Удивлённо смотрю на него. Какой контракт? — На хуя он мне? Я не собираюсь его подписывать. — А я не для этого тебе принес его, — ухмыляется Артур. — Я уже подписал его. Он не перестает удивлять меня. — Чего? Тогда отнеси эту бумажку в сортир. Там ей самое место. — Ошибаешься, Рустам. Договор вступил в силу. Я подписал его, потому что Настя передала мне свои акции. — ЧЕГО? — Да, Рустам. У меня теперь пятьдесят процентов. Осталось жениться на Маргарите и ты вынужден будешь продать мне свою долю. Так кажется написано в уставе? Пытаюсь понять хоть что-то из сказанного Артуром. — Ну, я вижу тебе нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, — говорит Артур. — Как придёшь в себя, займись поисками работы. Он уходит. Но уже в дверях поворачивается и говорит с усмешкой: