— Давай, маленькая, кричи, — хриплю ей. Она смотрит на меня каким-то потерянным взглядом. Хватает за руку. Вцепляется в нее. И, наконец, из ее рта вылетают первые крики. Пока ещё тихие, сдерживаемые. Она никак не может отпустить себя. Но подносит мою руку к своему рту и засовывает туда два моих пальца. Я замираю на мгновение от этой картины. Выгнутая спина Насти. Растрёпанные волосы. Осоловелые глаза. Мои пальцы, снующие туда-сюда у нее во рту. — Сука, — рычу я. Забираю у нее свою руку. Хватаю ее за талию и разворачиваю к себе спиной. Она покорно встаёт на колени и опирается на локти. Но я беру ее за горло и, наоборот, приподнимаю. Толкаю к спинке кровати, которая упирается в стену. Прижимаю Настю к ней. Она кладет руки на стену. Коленкой раздвигаю ей ноги и опять вхожу. Вдалбливаюсь в нее так, что ее складочки впечатываются в рельефную спинку кровати. Настя стонет, повернув набок голову и прижимаясь одной щекой к стене. — Рус… — различимо в ее стоне. — Маленькая стерва, — отвечаю я. — Теперь заплатишь за все. Поняла? Сжимаю чуть сильнее горло. Из нее вырывается хриплый стон. — Будешь отрабатывать прощение, — у меня у самого стоны глушат слова. — Будешь послушной девочкой? Но Настя лишь стонет в ответ. Мои толчки в нее стали ещё сильнее и ещё чаще. Чувствую приближение долгожданной разрядки. Наконец-то, я кончу в нее. Как раньше. Заполню ее своей спермой. Настя выпячивает зад мне навстречу. Тогда я просовываю руку и сразу же нахожу твердый бугорок. Всего лишь касаюсь его и Настя вскрикивает. Обвожу вокруг него пальцем. — Рус, — стонет Настя. — Как ты должна меня называть? — прикусываю мочку уха и несколько раз быстро надавливаю на клитор. Настя протяжно стонет и пытается свести ноги. — Ну! — рычу я. — Дядя Рустам… — как будто из последних сил шепчет она. Громко рычу и впиваюсь зубами в плечо. Сильно кусаю ее. Но она не обращает на это никакого внимания. Лишь ещё больше выпячивает зад и стоны сменяются криками. Я интенсивнее тереблю клитор и ещё ускоряюсь. Вот сейчас. Я чувствую это. Сейчас. Сука. Замираю и чувствую, как начинают сокращаться мышцы вокруг моего члена. Ещё глубже толкаюсь в нее, хотя и так уже полностью в ней. Зажмуриваюсь и ловлю каждый импульс, посылаемый в мозг. Сука! Как же ахуенно! Как же ахуенно! Не помню, когда в последний раз было так. Крики Насти ослабевают. Но тело ещё дрожит и член сжимает волна наслаждения, накрывшая и ее. Провожу рукой по складочкам. Настя стонет. Отпускаю ее плечо и смотрю на красные следы от зубов. Целую туда. Разворачиваю ее к себе и крепко обнимаю. Впиваюсь в податливые обессиленные губы. Она покорно приоткрывает рот и просто позволяет мне делать в нем то, что я хочу. Ее глаза закрыты и руками она держится за мои плечи. Отвыкла. Быстро выдохлась. Придется возобновить регулярные тренировки. Языком провожу по губам. Потом по шее. Ключицам. Отрываюсь. Беру на руки и иду с ней в душ. — Рус, — непонимающе шепчет она, открывая глаза. — Ты ещё не заслужила прощения, — строго говорю я, ставя ее на ноги и включая воду. Глава 71. Рустам Утром я просыпаюсь от легких прикосновений. Кто-то нежно, едва касаясь, гладит мое лицо. Скулы, нос, лоб, подбородок. Потом ощущаю теплое дыхание на глазах. Открываю их. Рядом со мной сидит Настя. Смотрит на меня и гладит рукой. И этот ее взгляд и эти прикосновения! Что-то бередят во мне. В последний раз так на меня смотрела и так дотрагивалась до меня мама. Это было много лет назад. И вот теперь Настя сидит и заставляет меня нервничать. Нет, девочка! Не надо! Перестань! Не дергай во мне эти струны! Я не достоин. И ты. Ты. У тебя еще будет что-то более светлое в этой жизни. А вот это во мне не трогай. Я уже привык жить без этого. Поэтому беру ее за руку и отвожу от своего лица. Тяну на себя. — Проснулась? — хватаю за задницу. Сколько раз я вчера ее трахнул? Не помню. Мне кажется, это не прекращалось, пока она просто не отрубилась после очередного оргазма. Кончал я в нее уже в спящую, как мне кажется. Она зачем-то надела какую-то тряпку на себя. Это точно лишнее. Поэтому снимаю ее через голову и всасываю сосок. — Рус, — стонет Настя. — А как же конференция? Черт, помнит ведь. Не все сознание вчера вытрахал значит. — А что конференция? — спрашиваю недоуменно я, скользя пальцами по позвоночнику сверху вниз и просовывая указательный палец между ягодиц. Она инстинктивно сжимает их. Член тут же упирается ей в бедро. — Ну, мы же сюда ради нее прилетели? — спрашивает она. Смотрю ей в глаза — она и правда в это верит? И понимаю, что да. — Конечно, — отвечаю и целую ее в грудь. — Но сегодня мы туда не пойдем. — Почему? — дыхание у Насти уже сбилось и я бедром ощущаю, как становится мокро у нее между ног. — Ну, потому что, во-первых, сегодня там организационный день. Нам там делать нечего. А, во-вторых, есть более важные дела. Переворачиваю ее и подминаю под себя. Она руками обнимает меня за шею. Проводит ногтями по затылку. Член сам безошибочно находит нужную дырку и мне остается лишь толкнуться бедрами. Он входит как по маслу — Настя буквально течет.