— Есть, — опять отвечает Рустам, повернувшись к женщине. — И главное доказательство — это воля Михаила. Ты хочешь ее оспорить? — Возможно, — как-то зло улыбается она. — Я, да думаю, не только я, сомневаюсь в ее родстве с моим бывшим мужем. Она встает с места и под стук каблуков подходит ко мне. — Встань, пожалуйста, девочка, — вроде, и просит, но в голосе больше приказа, чем просьбы. Послушно встаю. Она внимательно осматривает мое лицо. — Она не похожа на Михаила. Совсем, — заключает свои наблюдения женщина. — Вот наш сын похож! Вылитый Михаил! — Маргарита, — говорит Рустам, — тебе самой не смешно? Ты пытаешься доказать родство сходством внешности? Ты же, вроде, не глупая женщина… — Хватит, Рустам! — взрывается она. — Откуда мне знать? Может эта девка была последней шалавой у Михаила и поэтому он решил выставить ее как дочь и всучить ей половину наследства? Искусно насосала? Это она говорит уже, глядя мне в глаза. Я вспыхиваю. Мне хочется ответить ей, но не получается. В горле комок. А из глаз того и гляди потекут слезы. — Вы… — все, что выходит из меня. — Да как Вы смеете… Я… И я не выдерживаю и срываюсь с места, бегу к двери. И уже поравнявшись с ней, слышу другой женский, но жесткий голос: — Маргарита, сядь! Перестань истерить! Рустам! Я выбегаю в коридор и нахожу какой-то темный закоулок. Прислоняюсь к стене и стекаю по ней на пол. Сижу, спрятав голову в колени, и рыдаю. Почему они так со мной? Что я им сделала? Слышу шаги. Поднимаю голову и вижу перед собой ноги. Взгляд медленно скользит вверх — Рустам. Он садится рядом со мной и протягивает платок. — Почему? — всхлипываю я. — А ты как думала? Тебя тут никто не любит и не рад тебе. — Я не хочу, — я все никак не могу успокоиться. — Не хочу. Мне не надо ничего. И тут Рустам кладет мне руку на плечо и прижимает к себе. Моя голова оказывается на его груди. — Успокойся, — говорит он. — Будешь меня слушаться и все будет в порядке. С крещением тебя, кстати. Я отрываюсь от его груди и смотрю в глаза. Чувствую, как его пальцы сильнее впиваются в мое плечо. Вдруг он большим пальцем смахивает слезы сначала с одной щеки, потом со второй. А потом его палец, не отрываясь, скользит вниз и проводит по верхней губе, смазывая помаду. Рустам смотрит мне в глаза, а его палец задерживается на какое-то мгновение на моих губах. Но потом он резко отдергивает его и также резко отпускает меня и встает. Поправляет пиджак и подает мне руку. — Пошли, — говорит, уже не глядя на меня, — тебя отвезут домой. Он передает меня водителю, а сам возвращается в ту комнату, откуда я сбежала. Меня привозят в его дом. Я сижу в своей комнате, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. Все события. Машинально провожу пальцем по губам. И трясу головой, пытаясь освободиться от морока. Решаю почитать учебники, чтобы хоть как-то отвлечься. И незаметно засыпаю. Просыпаюсь, когда за окном уже темно. Смотрю на часы. Начало одиннадцатого. Очень хочется пить и я спускаюсь на кухню. Проходя мимо гостиной, замечаю блики огня. Перевожу взгляд на кресло напротив камина и замечаю там руку на подлокотнике и широко расставленные ноги. Я не должна заходить. Не должна. Мне надо на кухню. Но ноги сами переступают порог гостиной. Я иду тихо, аккуратно ступая по мягкому ковру. Подхожу к креслу. Рустам. В костюме, с ослабленным галстуком. И с закрытыми глазами. Он спит. Рядом с креслом стоит бутылка чего-то коричневого и пустой стакан. Я сажусь на корточки рядом с креслом и рассматриваю его лицо. В бликах огня он выглядит особенно жестким и властным. Даже во сне оно не расслабляется. Брови сдвинуты. Только губы выглядят мягкими и податливыми. Пряди волос прилипли ко лбу и мне хочется убрать их. Пытаюсь подавить это желание. Безрезультатно. Рука сама тянется к лицу Рустама. И, вот, когда я уже почти касаюсь его, он вдруг резко открывает глаза и перехватывает мою руку. Берет ее за запястье и заламывает. — Ой, — само собой вылетает из моего рта. И я не знаю, к чему это больше относится — к боли или к испугу. Глава 28. Рустам Совет директоров выдался на редкость поганым. Почуяв, что акции уходят из-под носа, Маргарита и Артур готовы были оспорить не только завещание Михаила, но и, как мне показалось, придушить Настю. Хорошо, что она уехала домой. Рано ей еще участвовать в корпоративных войнах. В итоге успокоить Маргариту смогла только Мария Эдуардовна, мать Михаила. Ее Маргарита боялась. О том, что у нее есть еще и внучка, Мария Эдуардовна узнала уже от меня, незадолго до собрания. Мать Михаила — строгая женщина, избегающая проявлять свои эмоции на людях. Поэтому она сдержанно отреагировала на эту новость. Но я понял, что ее она заинтересовала, потому что в тот же день ее секретарь попросил прислать все, что у меня есть на Устинову Анастасию Михайловну. На совете директоров она впервые увидела ее вживую. И это она одернула Маргариту, когда Настя сбежала из комнаты. Наверное, если бы не она, Маргарита еще долго выносила бы мозг нам всем на совете. Я морально вымотан. В моей жизни стало слишком много сложностей. Я уже отвык от такого. И все из-за внезапно свалившейся на голову дочери Михаила. Придя домой, я почти опустошаю бутылку виски и чуть не засыпаю прямо в кресле перед камином. Но тут вдруг слышу осторожные шаги сзади. Это может быть только Настя. Больше дома никого нет. Но я не двигаюсь, не подаю вида, что слышу ее. А она подходит совсем близко. Я не вижу, а ощущаю это, вдыхая ее аромат. Я так и не смог забыть его. Он сразу же ударяет мне в нос и мысли начинают путаться. Но это происходит под воздействием алкоголя! Я в этом уверен. Близость Насти здесь абсолютно ни при чем! Повисает тишина. Но я нутром чувствую ее взгляд на себе. Приоткрываю один глаз и вижу, что оказываюсь прав. Настя сидит рядом и внимательно рассматривает меня. А потом поднимает руку и подносит к моему лицу. И тут я не выдерживаю и хватаю ее за руку. Она вскрикивает и испуганно смотрит на меня. — Что тебе надо? — зло спрашиваю я. Настя смотрит и молчит. В глаза страх. Она осознает свою вину. Она нарушила границы. — Зачем ты усложняешь мою жизнь? — спрашиваю я. — Я… — начинает было она, но я не даю ей договорить. Что бы она не сказала, это не имеет значения. — Ты. Ты чего добиваешься? Зачем ты сюда пришла? Я все еще держу ее за руку и выворачиваю ее, заставляя Настю изгибаться всем телом вслед за рукой. Она начинает хныкать. — Я просто… — опять пытается что-то пояснить она. — Ты просто испытываешь меня? Мое терпение? Хочешь узнать, что бывает, когда оно у меня кончается? — Отпусти меня! — похоже, Настя приходит в себя. — Я тебя не боюсь! — Ты нарушила установленные правила, — говорю я, глядя ей в глаза и выкручивая руку так, что Настя почти ложится на ковер перед креслом. — Ты невежливо обратилась ко мне.