— Ты охренительная Дашка… Хватит смущаться… По моему телу проезжается разряд тока и ударяет по яйцам, потому, что я не хера не соврал. Она охуенна. Ее смущение подстегивает меня дразнить эту мелочь бесконечно, но мой организм требует разрядки. — Да Кирилл, блин… — не унимается моя пискуша, за что получает по мелкой заднице. Тихо хихикнув откидывает голову на подушки. — Это насилие. Она на меня не смотрит, потому, что щеки ее горят сильнее. — Насилие, ага? – провоцирую, проводя языком по влажным губкам. От ее протяжного стона меня дергает. Блядь… Как же меня от нее ведет. Пару раз вытащив наружу возбужденные выдохи Даши, не выдерживаю и спустив боксеры и расставив ее ноги шире вхожу в свою узкую девочку. — Сума сведешь меня, Дашка… — шепчу в аккуратное ушко, прихватывая мочку и задавая быстрый темп. Уверен, что своей девочке не делаю больно. Напротив, ее громкие стоны свидетельствуют о том, что ей хорошо. Так же, как и мне. — Я люблю тебя – шепчет между выдохами и я набрасываюсь на ее губы. Я когда то планировал ждать ее восемнадцатилетия? Бред… Эта девочка сведет сума даже святого. В ней столько природной сексуальности, и я уверен, что она даже не подозревает, какая она охрененная. Ловлю ее крик губами, погружая в ее раскрытый ротик свой язык и через пару толчков догоняю Дашку, успевая вовремя выйти. Рано ей беременеть. Я не знаю, как у нее обстоят дела с циклом, рисковать не стоит. Такой наглый поступок не оценит никто. Падаю рядом с Дашкой и глядя в потолок пытаюсь выровнять дыхание. — Ты живой? – хихикает мелкая засранка. Улыбаясь, перевожу влюбленный взгляд на румяные щеки. — Живой — тяну Дашкину прохладную ладошку и укладываю ее себе на грудь. Под тонкими пальцами моё взбесившееся сердце. Огромные глаза напротив до сих пор пьяные, а я чувствую, что сердце моё наконец то там, где должно быть. Теперь я отчетливо понимаю, что авария была не гребанной случайностью, а настоящим подарком судьбы, ведь наши с Дашей миры настолько разные...Вряд ли бы мы встретились при других обстоятельствах. — Оно твое — сообщаю, оценивая, как спокойно я могу произнести эти слова. Потому, что...это правда. Это такая же правда, как то, что я больше не отступлю. Хватит. Нашагался уже назад. У меня было дохера времени, что бы понять и принять тот факт, что это на всю жизнь. — О, Боже...Как пафосно.....-фыркает рыжеволосая голова, но ее глаза блестят и я знаю наверняка-мои слова попали точно в цель. Дергаю губы в улыбке. Она кокетничает и мне, черт возьми это нравится. Прячу глубоко в сердце очередное открытие. Моя девочка выбралась из клетки, в которую ее загнала собственная мать. Я не смогу стереть ее прошлого и белый шрам на ее пояснице будет напоминать мне о том, что эту девочку нужно любить и баловать, потому что все сложности она уже прошла в другой жизни... Любить , баловать и защищать, Громов! Вшиваю себе это правило глубоко в сознание. Теперь только так! — А оно твое – Даша делает ответное движение, укладывая мою ладонь, на свою аккуратную грудь, которую я тут же сжимаю – один : ноль – хрипло смеюсь, потому, что эта девчонка меня уделала. Я у ног ее с самого нашего знакомства. Слепым еще был, почувствовал, что это мое. Дашка целует меня в губы и завернувшись в покрывало сползает с кровати. — Я в душ. Моя расслабленная рука, пытается дотянуться до Дашиной, но моя вредина пискнув срывается с места и скрывается в проеме двери, ведущей в ванную. Я закрыв глаза расслабляюсь. С души словно огромный валун скатился. Дашка теперь точно моя… « Надо бы с папой объясниться» — мелькает в моем расслабленном мозгу, но эта мысль промелькнув теряется сразу же, как на меня накатывает сон. Во сне я вновь управляю Дашиным телом. Вновь ласкаю ее, выбивая стоны. Сквозь тонкую пелену чувствую влажное прикосновение к коже. — Эй — ворчит на меня Даша, когда я дергаясь, просыпаясь. Она пакостила, по хитрым глазам вижу. — Что ты натворила? – повернув голову разглядываю хитрые, зеленые глазки. Улыбаюсь. Я ж как поехавший идиот все время давлю улыбку. Я не знаю, сколько мне понадобится времени, что бы привыкнуть к ее очаровательной мордашке… Наверное вечность. И кстати… У Даши тоже ямочки на щеках. — Я сделала тебе татушку – вертит перед моим лицом черным фломастером — Проверяла покупки. Я дернув вверх бровями усмехаюсь. Что она сделала? — И что ты там нарисовала? – интересуюсь, надеясь, что у меня за ухом не написано матерного слова, потому что влажность ощущается именно там. — Я нарисовала тебе смайлик, потому что ты так красиво улыбаешься– смеется, зажимая ладошкой рот, а я зависаю на этом моменте. Я ни за что, никогда не пожалею о своем выборе, потому, что этой девочке просто необходима любовь. Она расцветает, когда ее любят, когда ее заряжают и отдают ей максимум из возможного. Я отдал все. Всего себя. — Вот ведь хулиганка-осматриваю область за ухом в карманное зеркало, которое мне выдала Даша. Получилось мило. Она неплохо рисует. Поймав Дашку за ногу, тяну на себя, под звонкий визг. Я наполнен счастьем до краев. Я тону в этом чувстве с головой, ощущая гармонию и умиротворение. В семнадцатилетних глазах искры беззаботности. Вот так должны выглядеть юные девочки, а не втягивать голову, когда их хотят коснуться. — Я мороженку хочу! – выдыхает мне в губы, когда я усаживаю ее верхом и тянусь за поцелуем. Подняв брови тихо смеюсь. Милая такая… Сожрал бы еще раз десять. Хочу! Сума меня сводит. Но мне ничего другого не остается, как отправиться вниз за заказом. Кто я такой, что бы отказать такой хорошенькой девочке в порции мороженого? Неохотно выбираюсь из объятий и натянув футболку и джинсы спускаюсь вниз. На кухне сидит Настя, которая что-то набирает на ноутбуке. Методичное щелканье клавиш противно долбит по мозгам. — Ты почему не дома? – удивляюсь, открывая холодильник. Настя поднимает задумчивый взгляд и продержав его на мне пару секунд отражает вопрос. — То же самое могу спросить у тебя? Достав мороженое, ставлю его на столешницу и растягиваю на губах улыбку. Не могу удержаться… Мне кажется, что в меня зашили капсулу с гормоном счастья, которая активизируется при малейшем воспоминании о Даше. А я о ней думаю всегда. — Да ладно… — тянет Настя, откладывая ноут в сторону — Вот это пипе-е-е-ец… слопал и не подавился, да? В меня летит шариковая ручка, но я успеваю увернуться и поэтому она звякает о вазу с фруктами.