Парень весь вечер сидит на моих коленях. Мне кажется, что он даже дышит через раз. Переживает, что рядом нет сестры. Чувствую. Да и Даринка у нас такое хулиганье. С ней не расслабишься, поэтому я охраняю парня от ее нападок. Она ведь и по голове игрушкой зарядить может и обозвать. Неуправляемая… Вся в мать! Слежу, как Лешка нерешительно устанавливает фигурку, но та срывается, снося всю конструкцию. Кажется, это должен был быть замок. — Ты че наделал, засруль?! – кричит Даринка, шлепая Лешку по рукам. За секунду взгляд парнишки становится бесцветным и потерянным. Он тяжело сглатывает и, словно перестает дышать. Из глаз медленно скатывается слеза и он, начинает растерянно оглядываться, явно пытаясь поймать в фокус знакомую фигуру, но вот только ее нигде нет. — А ну быстро в угол! – рычу на Даринку, обнимая дрожащего мальчишку. От увиденной картинки у меня сжимается сердце. Даринка в своем репертуаре. Она всегда так себя ведет, но Лешка все воспринимает остро. На свой счет. Небрежно убрав маленькими ручками волосы со своего милого круглого личика, Дарина зависает на мне обиженным взглядом. — Иди-иди! Грубиянка! Зачем Лешу обидела? Продолжаю с нажимом, на что моя внучка отвечает — Потому, что он дурак! — А ну, извинись! – цежу строго и сощурив глаза показываю мелкоте, как я недоволен. Обычно на нее этот взгляд действует убедительно. И сейчас действует, но немного по-другому. Поджав нижнюю дрожащую губу идет к отцу жаловаться на меня, конечно же ни хрена не извинившись. Стерев ладонью слезы с бледных щек, прижимаю парня к себе и успокаивающе покачиваю на коленях в разные стороны. — Пойдем посмотрим зверушек? – предлагаю азартно блеснув глазами. Парнишка зависает взволнованным взглядом на моем лице, а во мне что-то сжимается от тупой боли. Как, блядь можно не любить и обижать своих детей? Я не знаю, что за беда у них творилась в семье, честно не вникал, но мне достаточно того, что их мать пьет, а пацан молчит. Может и при беременности пила, кто ее знает. С Гелей их болячки я тоже не обсуждал. Она вообще старается мне ими не надоедать. Они с Настей всерьез опасаются, что я больше не разрешу брать этих детей на выходные и праздники. Я не то, что бы против, просто для меня такая практика немного непривычна и поэтому я немного растерян. Со своими то порой нервов не хватает, одна Янкина дочь чего стоит. Коза каких еще поискать… Но вопреки своим сомнениям сегодня, я под каблуком у младшей дочери, потому что именно она уговаривала меня забрать ребят с приюта и устроить Даше праздник и она же поручилась за Кирюху. Поэтому ее мелкая задница сейчас горит, а голова забита десятками идей, как им с Киром выйти из воды сухими. Настя шарит в этом. В противном случае она бы у меня не работала. Что-что, а личное и работу я разделять умею. Гелька же не задержалась у меня в помощницах. Зато она училась на совесть и продолжила работать по профессии, подвинув при этом парочку грамотных, опытных дизайнеров. Не по блату, подвинула. Нет. В моих компаниях кумовства не бывает. Леша ползает по моему лицу глазами и доверительно кивает, а я поймав его согласие направляю нас к мини зоопарку, который Геля выпросила у меня, когда Янка родила дочь. Я долго противился этой идее, но потом согласился на парочку клеток с зайцами. В итоге у нас пять зайцев, два енота, несколько белых голубей и куропаток. Этот зоопарк я разместил подальше от дома, потому что запах от животных идет специфический. Я даже не представляю, можно ли Лешке гладить наших зверей, но когда вижу, как загораются его глаза, пускаю все на самотек. Мы на двадцать минут вылетаем с семейной тусовки. Я громко смеюсь, когда мальчик подносит морковку к кролу и довольно скармливает ушастому, его любимое лакомство. Лешка не издает звуков, но по его искренней улыбке я вижу — парню все нравится. Втянув теплый, летний воздух я расслабленно смотрю на Лешкины эмоции. Кажется, он начинает «оживать» и от этого открытия я удваиваю жадность, с которой наблюдаю за парнем. Я увлекаюсь картинкой настолько, что не замечаю, как наше пространство разрезается знакомым парфюмом. — Я вас потеряла – шепчет Геля, присаживаясь рядом и зачарованно следит, как Лешка скармливает морковку самому большому кролу. Ей тоже пришлось по душе Лешкино настроение, но когда мальчишка утыкается в мою жену взглядом с его губ стекает улыбка. Мы с Карамелькой переглядываемся, не понимая, что могло расстроить парня, но тот уже потеряв всякий интерес, выбрасывает морковку и прячется в моих объятиях. Горечь в глазах моей жены настолько отравляющая, что мне хочется утешить и ее. Но Леша так сильно сжимает мою шею, словно боится, что я его оставлю, при этом совершенно не давая мне приблизится к Геле. Под тяжелое молчание мы возвращаемся обратно. — Дело не в тебе… — произношу осторожно, пытаясь поддержать Ангелину, но она меня нервно перебивает. — Не во мне. – роняет тихим бесцветным голосом, смотря себе под ноги. Ее шаги неторопливые, но я вижу, как ее руки нервно сжимают телефон. Ну хорошо хоть она это… — На его глазах мать избивала Дашу. Понимает… Торможу, зависая взглядом в пространстве. Охуеваю настолько, что врастаю в тротуарную плитку. Долго смотрю на газон, чувствуя, как мои глаза наливаются влагой. Что его мать делала? Если это можно расслышать, я эгоистично выберу этот вариант, не рассматривая остальные. В ушах настолько громко стучит пульс, что я блядь глохну. Если б не маленький испуганный комочек на руках, я б что — ни будь разъебал. Впечатал бы кулак так, что б прострелило от боли, на секунду уняв то, что сейчас происходит у меня внутри. А там до какой-то гребанной тошноты противно и от этого я морщусь, с отвращением уводя взгляд в сторону. Неплохо тебя реальностью прихерачило, да, Громов? Я, конечно знал, что есть такие семьи, но… блядь! Я не думал об этом никогда. Лишь один раз гонял подобные мысли в голове — когда Карамелька рассказывала о своем детстве. Но она остужала мою злость убеждениями, что ее никто не обижал. Я верил. Очутившись в беседке, пытаюсь взять себя в руки. С трудом, отклеившись от Лешки, передаю его Тимохе, а тот обиженно зависает взглядом на пацане. Даринка нажаловалась, знаю. — На пять минут, буквально – плююсь словами, нервно дергаясь от его взгляда.