Все-таки инстинкты сидят во мне глубже, чем эмоции, поэтому я втягиваю голову и закрываю глаза по привычке готовясь к удару. Ничего не могу с собой поделать. Наверное я никогда не буду, как все, потому что я совершенно не умею доверять людям и если я оказываюсь на чужой территории, то в первую очередь пересчитаю все окна и двери, запоминаю в какую сторону они открываются и где хранятся ножи. Сколько лампочек в доме и где находятся рубильники. Я поломана до такой степени, что когда этот мужчина меня целовал, на его больничной тумбе лежал раскрытый раскладной нож. Одно его неверное движение могло привести к его гибели. Я поломана и меня вряд ли можно починить... Я черт возьми не имею права умереть или стать инвалидом, потому что на моих руках маленький ребенок, которого не кому защитить. Я не знаю, что задумал мужчина, от фамилии которого отступают в сторону бандюги, продающие несовершеннолетних девочек за деньги. Открыв глаза вижу на лице Кира изумление. Он вглядывается на меня с легким прищуром. — Они тебя били? Отрицательно качаю головой. Боже. Я не хочу этих разговоров. Потому что это… Слишком. Я подумаю, что дорога ему и привыкну. Не жалей меня пожалуйста. Со мной так нельзя. Я мгновенно прилипну к тебе, потому что меня редко жалеют и делают это не с таким обеспокоенным взглядом, как будто черт возьми своими глазами увидели все то, что происходит в моей жизни. Мы смотрим друг другу в глаза и я почему-то не тороплюсь с ответом. Через несколько секунд для меня это становится слишком откровенным и я увожу их в сторону. — Да-а-аш… — Кир поддается вперед, но его прерывает телефонный звонок. Поворачиваюсь на звонкую трель и прежде чем он на него отвечает, я успеваю заметить на экране счастливую парочку. На фото ухоженная блондинка прижимается губами к моей любимой ямочке на щеке, в мужчине я ожидаемо узнаю Кирилла. Надпись «Яська» мне не о чем не говорит, но я уже почти уверенна, что буду сегодня шерстить о ней все, что есть в интернете. Это больно. Мои внутренности сжимаются от мысли, что у них все серьезно. Настолько, что она может позволить себе вот так открыто его целовать. Это глупо, ревновать взрослого, богатого мужчину к его девушке, а возможно даже…невесте. Я настолько глубоко о нем не копала и как-то упустила тот момент, что такой мужчина просто не может быть один. И пусть бы он был не один и счастливо прожил всю жизнь, но мне эгоистично хочется забрать этого красивого мужчину себе. Мысленно луплю себя по голове. Я и Кирилл это так же неправдоподобно, как… Как то, что мой брат когда-нибудь заговорит… Прогнозы в этом плане у нас очень неутешительные. Невольно смотрю на Кирилла, когда слышу его голос. — Яся, я занят…На свое усмотрение… — тяжелый вздох, короткий взгляд на меня и вновь его хриплый голос – До вечера не потерпит? Чувствую себя вором. Я не должна слушать их разговоры и занимать его время, но…Он же сам приехал… Против всякой логики и здравого смысла во мне зарождается обида. Эти эмоции мне не нужны. Я не должна была в него влюбляться, знаю. Но я это сделала… Неприятное чувство не проходит, а с каждым вздохом лишь усиливается. Быстро моргаю, что бы прогнать слезы и когда Кир завершает звонок вновь пытаюсь увести взгляд. — На меня посмотри… Рука Кирилл снова возле моего лица. Он осторожно тянет мой подбородок вверх, заставляя на себя посмотреть. — Все хорошо. Говори, что хотел… — выпалив нервно дергаю подбородком и вновь кошусь на дверь. Кирилл недоверчиво проезжается по моему лицу глазами. — Тебе нечего есть? – выпаливает бесцеремонно. Пф-ф-ф-ф… Идите в задницу, мистер великолепие. Я злюсь на него. Это низко, знаю, но я злюсь, потому что он настолько недоступен… Мы никогда не будем вместе-очевидно же… — По мне похоже, что мне нечего есть? –сложив руки на груди упрямо пожираю холод его голубых глаз. Дурацкий вопрос. — Похоже, что нечего… — произносит убирая руки в карманы джинсов. Мне стыдно. За свой внешний вид, за свой статус, за то, что он такой красивый, опрятный и пахнет дорогим парфюмом, а на мне потертые кросовки и униформа, напрочь пропитанная ароматами кухни. Пропасть между нами с каждой мыслью увеличивается. — Ты не беременна? – оглушает меня следующим бесцеремонным вопросом. Пф-ф-ф-ф… Это все слишком взросло, для моих несовершеннолетних ушей, потому что я понимаю же, как появляются дети и от его вопроса вспоминаю свой первый раз. Я тогда ожидала чего угодно: что возненавижу его, что мне будет противно… К сексу у меня очень брезгливое отношение. Мне часто доводится слышать пошлые стоны за стенкой. Я не знаю, сколько их там в комнате и насколько далеко они заходят, но желание выпрыгнуть в окно всегда равно ста процентам. У нас с Лешкой есть наушники и в такие моменты я обычно включаю нам музыку. Теперь, когда у меня появился более менее нормальный телефон — я включаю мультики или сказки. И лучше бы мне было противно, но… Все тогда было настолько эмоционально остро, что я… у меня просто не оставалось шансов. Я потерялась в этом мужчине раз и навсегда. От смущения зажмурив глаза отвечаю — Нет. — Я на слово поверить должен? Я уже не смотрю на Кирилла, поэтому совершенно не понимаю с какой эмоцией его голубые глаза сверлят меня сейчас. Брезгливость? Усталость? Раздражение? Судя по голосу все вместе… — Я — бесплодна… На секунду решаюсь взглянуть в его глаза и вижу, как слегка дергаются его брови. Это правда. Частичная, но все же… У меня первичная аменорея. То есть…Когда мои одноклассницы закупались тампонами и прокладками я спокойно вычеркивала эту статью расходов из своего бюджета. Ведь у меня еще ни разу не было месячных. Это заболевание может носить наследственный характер, а может быть вызвано частыми стрессами, бессонницами, нарушением питания и изнуряющими физическими нагрузками. Думаю, в моем случае все очевидно. Хочу уже завершить это наглое копошение в моем белье. — Сделай тест – Кирилл протягивает мне коробку с тест-полоскам на беременность. Он по-прежнему серьезен.