Кирилл — Я тебе двадцать восемь раз одно и то же повторяю, Ксюша…Когда Андрей Александрович на встрече-все вопросы через меня, окей? Улыбаюсь Настюхиному разговору. Надо же, какая строгая… И кто бы мог подумать, что наша мелкая, робкая Настюшка вырастет во властную Анастасию Андреевну. — Кошмар какой-то… — ворчит, бросая трубку на мою кровать. Я рефлекторно дергаю ногу, опасаясь… чего-то… просто рефлексы срабатывают раньше. Даже стремно, что я становлюсь таким зашуганным. — Эй, все в порядке… Я тебя не обижу – гладит меня по ноге, громко смеясь. Вот же засранка. — Очень забавно…Согласен — дразню, мечтая зарядить в нее подушкой, но даже не представляю, как выглядит пространство между нами. Вдруг одним ударом разнесу все к чертям. – Рассказывай, что узнала. Громко вздохнув, Настя меняет позу. Вот, что она мне сейчас расскажет и готов ли я это слышать? От Даши я ничего не добьюсь-факт. Ее я хочу целовать. Жадно и эгоистично. — Узнала я немного, Кир. Здесь работают две Дарьи. Одна из них тучная женщина, кардиолог. Ей пятьдесят три, Филимонова Дарья Сергеевна… Я начинаю громко смеяться… Точно не про мою Дашу. Тучная, пятидесятитрехлетняя в окно не пролезет. Настя осуждающе вздыхает, продолжая — Вторая Андреева Дарья Дмитриевна, работает в хирургии медсестрой. Ей тридцать четыре. Не замужем, есть ребенок. Худощавая, но вполне симпатичная. Брюнетка… Худощавая… — Какой у нее рост примерно? Настя замолкает, видимо разглядывая меня, как умалишенного, а у меня не получается думать так, как думал раньше. Как и положено думать взрослому мужику. На время лишившись зрения, я приобрел что-то другое… Я словно стал «видеть душой». Звучит ванильно-согласен! Самого тошнит от подобной романтики, но она меня накрыла… Я понял, что однолюб, еще в нестабильных отношениях с Яськой. Конечно в моей жизни были другие женщины, но возвращался то я всегда к той, которая запала в душу с самого начала… А вот то, что происходит сейчас меня пугает и привлекает одновременно. Меня, блядь, словно в болото засасывает… Если эта тридцатичетырехлетняя и есть моя Дашка? Готов ли я к тому, что у нее есть ребенок? К тому, что у нее возможно был болезненный разрыв, разбитое сердце или еще какой-нибудь херовый багаж? В конце-то концов готов ли я принять такую немаленькую разницу в возрасте в ее пользу? Все-таки с таким я еще не сталкивался. Когда мужчина старше-это норма… А вот когда женщина…Хер знает… — Эм…Мне за ней может с ростомером надо бегать? Тяжело вздыхаю и поворачиваю лицо к окну. Бегай. Подушкой швырнуть хочется все больше. Сегодня солнечно и мне наконец-то сняли слой повязки, теперь я хотя бы немного вижу свет. Понятно, что в палате закрыты жалюзи. Пока на солнце мне смотреть рано. — Забей… Я уже ни раз проанализировал свое положение и понял свою главную уязвимость-я слеп и безоружен. Я сейчас нуждаюсь в женской любви и поддержке, как младенец в матери. И по горячке прилип к незнакомой девчонке, потому что она молится за меня, лазит ради меня в окно и позволяет себя целовать. Это все может прекратиться, как только я окунусь в прежнюю жизнь. А прежняя жизнь у меня начнется уже завтра. Так стоит так терзать свои мысли и отнимать время у сестры? — Кир… — на моих пальцах Наськина горячая ладонь. — Забей – повторяю сухо – целуй меня в щеку и гони на работу, иначе папа Ксюху твою четвертует… Пытаюсь шутить, но голос мой звучит подавленно, потому, что выводы своих же рассуждений мне не нравятся. Я хочу, что бы Даша оказалась той, единственной, которая навсегда сотрет Яську и станет моей женой. Которая наконец-то родит мне детей. Девчонок хочу. В Даринке души не чаю и почему-то сейчас больше о девчонках мечтаю, а не о наследниках… Настя целует меня в щеку и проведя по щеке ладонью, шепчет — Завтра все изменится, Кир…Найдешь ты свою Золушку… Усмехнувшись киваю ей на выход. Голоса обычно приходят оттуда, значит там дверь. Когда уходит Настя я впервые встаю с кровати и иду на свет. Я редко хожу по палате, хотя это не возбраняется. В основном я сижу или лежу и только с мамой гуляю ногами в больничном саду. Мои шаги становятся медленнее, потому что чем ярче становится свет, тем сильнее стучит в голове. Эй…Я все еще в повязке… Не надо. Хочу кое что проверить. Остановившись у окна внимательно изучаю пластиковый подоконник. Окно широкое, подоконник тоже. Ей легко выбираться и залезать, но откуда такие умения у… женщины? Допустим моей Даше действительно тридцать четыре. Просто допустим. Она здесь работает и может меня навещать в свои пересменки. Тогда главный вопрос: почему окно? Почему не через дверь? Заподозрят, что ходит не в своем отделении? Она ведь может договориться. Значит она все же не местная… Все-таки окно и забор – это крайняя мера. Выходит, что… Она знала меня до того, как я сюда попал? Она из моего офиса? В голове словно слайд шоу из фотографий сотрудников. Пытаюсь вспомнить всех. Не то. Нет у меня таких… Янкина подруга? Наськина может? П-ф-ф-ф-ф… Не туда… Капец, как не туда… Почему тогда еле уловимый аромат хлорки? Такой больничный запах дома жить не может… — Кирилл Андреевич, Вы в порядке? Оксана. Вот, кто мне нужен. Я влюбился в ее профессионализм с первых дней пребывания. — У меня все хорошо, Оксана. Подскажите пожалуйста, а… Ко мне кто-то по мимо родственников сможет прийти на посещение? Медсестра обхватив за талию утягивает меня в сторону моей кровати, потому что настало время процедур.