Мы вошли. Внутри стоял молодой капрал с нашивками СИБ. — Господин курсант! Следуйте за мной! — он повернулся и направился прочь, не дождавшись нас. — И почему СИБовцы все такие борзые? — громко сказал Эрик. По вздрогнувшей спине капрал было видно, что он услышал эти слова, но он никак не отреагировал, продолжая движение. Несколько длинных коридоров и мы остановились перед кабинетом с номером «7022». Капрал постучался. — Входите! — послышался голос изнутри. Капрал заглянул внутрь. — Господин капитан! К вас курсант Ноунейм и… его Тень! — Пусть войдут! Капрал посторонился, пропуская нас. — Входите! Я кивнул и прошёл мимо него. Эрик хмыкнул и тоже прошёл, попутно наступив тяжелым ботинком на начищенную туфлю капрала. Тот зашипел от боли. — Ой, капрал, сорян! — улыбнулся первый сержант, незаметно ему подмигнув. Капрал покраснел то ли от злости, то ли от стыда, но захлопнул за нами дверь. — Сэр! — с порога я кивнул присутствующему. В кресле в небольшом кабинете сидел средних лет мужчина в чёрной форме СИБовца с нашивками капитана. Усталое раздражённое лицо, презрительно опущенные уголки рта, блеклые «рыбьи» глаза. Их специально подбирают, чтобы сразу же вызывать неприяснь или они это потом учатся? — Присаживайтесь, Господин курсант! Я присел на стоящий стул, Эрик хмыкнул и привычно облокотился на стену, скрестив руки на груди. — Антон Ноунейм, курсант Имперской Военной Академии им. Густава Шавацкого. Проходит практику в 134-м гвардейском Имперском пехотном полку полковника фон Шагера… ныне покойного. Всё верно? — Так точно? Капитан вперил в меня свой стеклянный взгляд, пытаясь «залезть в душу». Ну, это он так думал, наверное. У меня же этот взгляд вызывал исключительно тупое раздражение. Мне здесь не нравилось и всё моё пребывание тут было просто потерянным временем. — Вам, наверное, интересно для чего я вас пригласил? — продолжил особист. — Нет! — честно покачал головой я. — А это — зря, Господин Ноунейм, очень зря! Ведь от нашего разговора может зависеть не только ваша дальнейшая карьера а, возможно и судьба? — он даже попытался презрительно усмехнуться. — Судьба каждого человека зависит исключительно от него самого, — в ответ как можно холоднее улыбнулся я. — А карьера? На то она и карьеры, что в ней бывает много неожиданных поворотов! — Это очень интересное замечание, как для такого молодого человека, — покачала головой Манштейн. — Но… — При всём уважении, капитан! — перебил я его. — Не могли бы вы перейти сразу к делу, у меня еще есть дела! — Вот как? — нахмурился особист, не привыкший к такому поведению. С другой стороны — он далеко не каждый день встречался с Одарёнными, а уж допрашивал их — возможно, вообще, впервые в жизни. — Ну, хорошо… Он упёрся взглядом в экран монитора, стоящего передо мной. — У меня есть рапорт ВРИО командира 134-го полка прайм-лейтенантна Тарнавского, где он описывает все события, начиная со смерти заместителя командира майора Кортеса. Во всех них ваше имя, курсант, фигурирует практически постоянно. При чём, иногда при очень странных обстоятельствах! А, учитывая потери полка, мы обязаны разобраться в этом вопросе очень тщательно! — Спрашивайте! — я откинулся на спинку стула и не удержался. — Только побыстрее, пожалуйста. Допрос всё равно затянулся, и некоторые его моменты напоминали фарс. — Как погиб Инквизитор Хокус? — Его убил Демон. — Настоящий Демон? Из Подпространства? — А какие еще бывают Демоны, по-вашему, капитан? — Как у вас оказалось имущество Инквизиции? — Вы о чём, капитан? — Об вот этом мече! — Это подарок. И да, получше изучите Кодекс Инквизиции. Оружие Инквизитора — его и только его собственность! — Как он попал к вам, если его убили? Вы его украли? — Капитан, не несите чушь! Он подарил его мне перед смертью! — Кто-то может подтвердить ваши слова? — Вот этот лысый мужик? — Кто-то еще? — Мог бы Демон, но он мёртв. — Как вы объясните такие потери полка? — Я не занимал соответствующей этому вопросу должности, с достаточными полномочиями для того чтобы как-то влиять на это! — Вы исполняли обязанности командира батальона! — Так точно! — Как же потери в вашем батальоне? — Всё есть в моём рапорте на имя прайм-лейтенанта Тарнавского! — Что произошло в Подпространстве! — На нас напали Сущности, капитан! — Вы в этом уверены? — Абсолютно! — Вы командовали зачисткой эсминца! Почему? Где был в этот момент прайм-лейтенант Тарнавсктий? — Эмм… Он защищал Лазарет! — Но… — Он. Защищал. Лазарет. — Вы Одарённый? — Никак нет! — Как вам удалось справиться с таким количеством «одержимых» в Подпространстве! — Используя боевые навыки, полученные в Академии и с помощью веры в Императора нашего! — Вы понимаете, что я буду вынужден написать рапорт в Инквизицию? — Это ваше право, капитан! — И вам всё равно что я там напишу? — Абсолютно! Я не много знал Инквизиторов в своей жизни, но этот Орган выглядит, на мой взгляд, гораздо адекватней вашей службы… Всё когда-нибудь заканчивается. И этот допрос тоже. Манштейн получил мои показания, ну те, которые я посчитал нужным ему сообщить. Я же получил рассерженного, неудовлетворённого покрасневшего капитана, которому очень не нравилось происходящее, но который не мог с этим ничего поделать. Как я понял из разговора, ему очень нужен был «крайний». Ему очень хотелось оставить им меня, но он здраво понимал, что на меня ему «силёнок не хватит», а вот на прайма Тарнавского он нацелился очень и очень серьёзно. Однако, и с этим вышел облом. — Вы мне ничем не помогли, курсант! — раздражённо сказал Манштейн в самом конце. И решил пойти ва-банк. — Вы понимаете, что я могу вас задержать? — Я понимаю, что вы НЕ можете задержать меня! — меня начало это утомлять.