— Ложный вызов, Дрейк. Дира перепугалась, но состава преступления нет. Снять с парня магическую сеть, отпустить и попросить прийти к нам завтра в участок, чтобы закрыть дело. — Как это нет?! — возмутилась я. — Он приставал ко мне. Есть свидетели. — Он не хотел ничего дурного. Молодой человек сказал, что рисовал защитные руны у вас на… теле, — пояснил дракон, стараясь говорить спокойно, но я чувствовала, как он едва сдерживается. — Что-о? — Я возмущенно уставилась на этого гада чешуйчатого. — Какие руны? Заф… зачем их на мне рисовать? — Видите ли, дира, — дракон начинал уже шипеть, — этот молодой человек — маг, ему иногда бывают видения будущего. Он увидел, что вы упадете и ушибетесь, решил обезопасить вас и нарисовал защитные руны. — Вы это серьезно?! — Я встала напротив него в боевую позу, ноги на ширине плеч, руки сцеплены на груди. — Что за чушь? Как я могла упасть и повредить, извините меня, попу? — Вы меня спрашиваете? — надменно поинтересовался дракон. — Видение было у него, а не у меня. Вы, диры, такие непредсказуемые, неизвестно чего от вас ждать. Иногда ваши поступки не поддаются логике. Вот возьмем, к примеру, вас. — Меня? И что же? — Ночью, перепуганный дир Мибалмарр поднимает на уши весь город, всех людей пришлось бросить на поиски его пропавшей дочери, тем самым сорвав две операции, к которым мы готовились несколько месяцев. Целую ночь вся стража, все дружины, все следователи и любые свободные люди рыскают по городу и злачным местам в поисках попавшей в беду невинной малютки. И что?! — рявкнул он последнее мне в бледное лицо. — И что?! — Я постаралась, чтобы мой голос не походил на писк подвешенной за хвост мыши. — А то, что загулявшаяся дуся нашлась еще ночью, но нам никто не сообщил! Дав отбой только утром и даже не извинившись и не поблагодарив за поиски. Как будто мы личные слуги дира Тинтоби Мибалмарра! Странно. Неужели мой отец так поступил? На него совсем не похоже. — Мой отец просто переволновался, и ему стало плохо, — вступилась я за отца. Уступать этому хаму совсем не хотелось. — Не понимаю только, почему вы сразу не могли найти меня по запаху? Ведь у драконов, как у ящеров-охотников, прекрасный нюх. — Ой, все… Я повернулась и недоуменно посмотрела на выдохнувшего это Дрейка, а потом когда повернулась к дракону, попятилась. Желтые глаза того превращались в алое пламя, а изо рта шел пар. Или это дым? Как там у драконов правильно? Мамочки, он меня сейчас зажарит? Так, пришла пора задействовать тяжелую артиллерию. Я заморгала жалобно, постаралась увлажнить глаза. Плакать нельзя, да и не получится, а вот навернувшиеся еще не пролитые слезы, которые вот-вот упадут из моих огромных прекрасных глаз, должны подействовать. Вытянула губки в изумлении. Невинный, просящий о помощи взгляд в сторону Дрейка, и с укором — на страшного дракона. Все, все должны тут же растаять и бежать исполнять мои капризы. — Дир Дрейк, что такое? — обратилась я к младшему следователю. — Ашшур, успокойся, иди, остынь, — Дрейк положил руку дракону на плечо. Тот вздрогнул, кровожадно посмотрел на меня и, сменив алые глаза на желтые, сделал несколько шагов в сторону. Кулаки его были крепко сжаты, а плечи в напряжении, казалось, аж приподняты. Воздух вокруг будто затрещал. — Вы просто не знаете, дира, вы сейчас задели больное место Ашшура. Дело в том что он отбывает тут наказание. Семья лишила его на какое-то время драконьей магии и сослала сюда. — Понятно. Я ни в коем случае не хотела задеть чувства уважаемого дракона. — Я похлопала глазками перед Дрейком, и он успокаивающе улыбнулся. Он мне верит, конечно же он мне верит. — А за что его наказали? — не смогла не полюбопытствовать я. — Никто не знает. — Дрейк с улыбкой пожал плечами. — Семейные тайны драконов. — Не могу устоять перед такой очаровательной дирой. Открою этот секрет, если дусе интересно. — Подошедший дракон ехидно смотрел на меня, ожидая реакции. Мне стало любопытно, что он скажет, и я даже проглотила «дусю». Мама, конечно, не угадала мне с именем. Психанула. Устала от давления родственников, которые навязывали свои имена. А отмахнуться от них, родственников, не так-то просто. Вот бедная, глубоко беременная женщина не выдержала и выдала. А страдаю в итоге от неблагозвучного имени я. Мало того что неблагозвучное, так еще и созвучное, как не преминул заметить дракон, с «дусями». Этим общим словом называли раньше человеческих рабынь другие расы. С того момента, как рабство для представителей человеческой расы было запрещено, ушел в небытие и этот термин. Зато появилось имя Дуся, которым стали называть дочерей тех последних рабынь и их потомков в других странах. Имя, которым можно унизить. Что и пытался сделать дракон, каждый раз «путая» мое имя. Я состроила восторженную рожицу, распахнула в невинном взгляде глаза, которые имели необыкновенный цвет. Не голубой и не зеленый, а прозрачный аквамариновый. Как если холодный хвойный разбавить водой до полупрозрачного акварельного цвета и смешать его с голубым. Получится холодный зелено-голубой цвет. Но примечательны мои глаза еще и тем, что они были разного оттенка. Но чуть-чуть, самую малость. В одном было чуть больше голубого, в другом — больше хвойного. И поскольку эта разница была едва уловима, но мозг сигнализировал о несоответствии, человек надолго зависал, всматриваясь мне в лицо, чтобы разгадать загадку, что его смущает и чему он не может найти ответ. С аквамарином мои глаза сравнивал дедушка, баловавший внучку украшениями, и у меня уже скопился целый сундук драгоценностей с этим камнем, имевшим оттенок, подходящий под мои глаза. И под тот, и под другой. Закрутила золотистый локон на пальце. Пленительные золотистые волосы мне достались от предков эльфов, как и прекрасный овал лица и большие глаза. А вот зеленый цвет глаз разбавила голубым человеческая раса, она же подарила мне аккуратные маленькие ушки. Что сделало во внешности кровь эльфов неявной. Все по отдельности, доставшееся мне от эльфов, могло встретиться и у обычного человека. Но вместе вряд ли. То, что у меня нет ярких признаков присутствия эльфийской крови, радовало меня и многих других родственников, кроме самого прадедушки эльфа. Но у других порадоваться причин было еще меньше. От дедушки-гнома я если и унаследовала что-то во внешности, так это маленький рост, девушкой я была миниатюрной. Во всем остальном — внешне чистая человечка, зато внутри все намешалось в такой коктейль, что иногда я удивляла не только окружающих, но и саму себя. Это, увы, стало причиной того, что мне заблокировали магию, оставив только крохи для самых простых магических действий, необходимых в жизни. Это был почти единственный камень преткновения в нашей семье, не считая постоянных споров о моем замужестве. Но в этом вопросе наблюдались разногласия, поэтому я не особо парилась. Тут можно было всегда играть на разногласиях родственников, что я с успехом и делала. А вот в вопросе магии, увы, все были единодушны, после того как я в пять лет снесла особняк и чуть не убила себя и брата, наследника Мибалмарров. Столько лет прошло, но ситуация и мнения близких не поменялись, и даже мои красивые глазки не помогали. Поэтому я и не могу поехать в академию вслед за братом. А поскольку мне пришлось остаться практически без магии и искать другие пути воздействия на окружающий мир, своей внешностью я пользовалась на полную катушку. Даже строгий во всем отец не мог устоять перед любимой дочуркой, когда я воздействовала на него своим обаянием. Он понимал, смеялся над этим, но уступал всем моим капризам. Особенно чувствуя вину за то, что главную мою мечту исполнить он не может. Единственный человек, который не обольщался моей невинной внешностью и очаровательными глазками и не уступал мне, был мой брат. И вот теперь, похоже, нашелся еще один — Ашер-ящер. — Конечно, мне интересно, — ответила я на его провокацию. Я стояла, хлопала глазками, кокетливо накручивала золотистый локон на пальчик, закусывала нижнюю губку белоснежными зубками, показывая этим свою заинтересованность. Да никто! Никто не мог устоять перед такой картиной, предлагая мне тут же сердце, руку и все остальное в придачу. Вот и стражники наклонились в мою сторону, некрасиво открыв рты, маньячелло мой улыбался еще ярче, наводя ужас своей улыбкой. Дрейк готов упасть к моим ногам. А этот… этот нахально скалится и взгляд такой… ехидный. — Пришла моя пора жениться и выбрать свою избранную, — голосом, от которого вибрирует все внутри, сказал дракон, глядя мне в глаза. — Но я посчитал себя еще не готовым к этому. Мне нравятся человеческие женщины, они такие вкусные. — Ящер хвостатый томно прикрыл глаза, а голос словно перешел в режим урчания. — Я решил попользоваться ими еще. Я за разнообразие, Дуся. Так что если захочется попробовать дракончика, после службы можем встретиться, — подмигнул он мне с наглой улыбкой. Ну все, чешуйчатый, ты мой враг! Сам напросился. Война! — Ашшур! — возмутился Дрейк. — Как ты можешь говорить такие слова этой невинной дире? Дира, извините, похоже, мой начальник еще не остыл после этой ночи. — Ничего, дир Дрейк, — скорбно вздохнула я. — Представители другой расы не всегда вписываются в нашу систему культурных ценностей. Простим им это. — Не понял, ты сейчас меня че, невоспитанным дикарем выставила? — поинтересовался недобро Ашер-ящер. — Вы сами себя выставили, — обвинила его я. А вместе со мной осуждающе на него посмотрели все остальные. Дракон снова вспыхнул гневом. Я перевела понимающий и сочувственный взгляд на Дрейка. — Представляю, как вам тяжело, дир, — вздохнула я и положила руку на плечо младшего следователя. Дракон неодобрительно хмыкнул. Дрейк схватил и облобызал мою руку. — Милая дира, вы такая тонко чувствующая натура. — Его глаза обещали уже мне все звезды с неба. Дракон фыркнул еще громче. — Я прошу вас, дир, взять мое дело под свой контроль. Выясните, пожалуйста, что это за человек и что ему от меня было нужно, — обратилась я к Дрейку. — Конечно, моя дира, — пылко сказал младший следователь, все еще держа мою руку в своих, и слово «моя» ни от кого не укрылось. Стражники фыркнули, но не так, как дракон до этого, а по-доброму. А чешуйчатый закатил глаза. — Я приду к вам домой с отчетом, как только что-нибудь выясню. — Вот еще, — вмешался дракон недобро. — Нечего моих людей от работы отвлекать. Сама придет, не развалится. Дуся, через пару дней приходите. К концу рабочего дня, — и он напоследок похабно мне подмигнул. Отвернулся, пошел. И последнее слово осталось за ним. Что просто возмутительно! Дрейк побежал за ним, выговаривая: — Ашшур, да что ж ты такой грубый. Нельзя так с молодыми очаровательными дирами разговаривать. Это же не девицы твои из кабака… Я фыркнула, не став дальше слушать. Девицы из кабака! Высокие, высокие отношения. Стражники увели моего личного маньяка, все так же улыбающегося и не сводящего с меня глаз. Мы с подругой поблагодарили и распрощались с женщиной, которая нам помогла. Когда все разошлись, Алеора посмотрела на меня и усмехнулась. — Что, война? — Он труп, — подтвердила я воинственно. — Нет, ты видела, каков нахал, а! — не могла я успокоиться по дороге домой. — Приехал тут гад чешуйчатый и думает, что все у его ног должны быть. — Да, восхитительный хам, — подтвердила подруга. — И даже на мою самую убойную моську не повелся, видала? — Кремень! — восхитилась Алеора. — Женщины ему человеческие вкусные! Девки из кабака! А потом и мне еще предложил, как будто я из этих… — кипятилась я. — А сам-то, сам-то! Серо-буро-коричневое нечто. Не красный! Не черный! Не голубой, на худой конец, дракон. А земляной червяк! Фи. Кто ему даст-то еще! Вот и пришлось ехать в нашу глухомань. Здесь и он красавец. — Шикар-рен, — мечтательно протянула подружка. — А еще и Дуськой меня обзывает, — тут я остановилась и подозрительно уставилась на Алеору. — Эй, подруга, а ты на чьей стороне? — На твоей, конечно, — быстро сориентировалась она, но щеки заалели как маков цвет. — У тебя есть план мести? — Есть идеи… Пойдем, обсудим.