— Что ж, я не ошибся. Некромантия, — произнес приговор профессор тоном, по которому нельзя было определить, радует это его или огорчает. Но я точно знала свое отношение к этому. — Это ошибка! — категорично сказала я. — Кстати, сегодня многие на нее жаловались. Да, — наябедничала я. Теперь я была согласна и с Люсей, и с Алеорой. Артефакт дал сбой. — Он, наверное, очень древний, — понесло меня, я не могла остановиться, — вот он и устал. Ему пора отдохнуть. На покой, да. Пенсия и все такое. Развлечения, вино и женщины. Или как там древние артефакты развлекаются? На звезды там смотрят, ностальгии предаются. А новый у вас есть? Замену приготовили? Я требую пересдачи. И там вот, — нервно махнула я рукой за спину, указывая на дверь, — тоже недовольные есть, да. В общем, я подожду… Меня прервал заливистый хохот оборотня. Эльф тоже трясся от смеха, но молча. Демон держался до последнего, но после оборотня и он расхохотался раскатистым смехом. И даже на губах дам и гнома появилась сдержанная улыбка. Смешно им? Я тут расплакаться готова, а им смешно! — Скучать мы не будем, — отхохотавшись, сказал оборотень. — Досифея, — мягко позвал меня профессор. — Посмотри на меня, пожалуйста. Я подняла на него глаза, к которым подступали слезы. — Я понимаю, что для тебя это неожиданно… Неожиданно? Да я в таком шоке даже при виде ожившей богини не была! А может, это сон? Может, я все еще сплю с того момента и это все один сон? — Но это последствия того, что тебе перекрыли магию в детстве, не давая ей развиваться, — между тем объяснял профессор Эрвиндель. — У тебя была ярко выраженная магия жизни. Очень жаль, что твои родители приняли такое решение, ни с кем не посоветовавшись. Ну почему ни с кем? Был собран совет из всех родственников. Не все оказались согласны на такие меры, но папа был в своем праве, большинство его поддержали, и произошло все так, как решил он. — Из-за того что твоя энергия не находила выхода, а ты все равно искала пути применения магии… И надо признаться очень изворотливо и талантливо, — похвалил он меня. — Но магия стала развиваться не по тому пути, что нужно. А потом еще и наложились душевные переживания. Ведь наша магия, особенно жизни и смерти, сильно завязана на психологическом аспекте. — Но какой из меня некромант? — не согласилась я. — Я далека от некромантии, как демоны от моря, а эльфы от гномьих подземелий. Привела я самые понятные для меня примеры. Ведь всем известно, что горячие энергичные демоны не могут долго находиться под спокойными неторопливыми водами царства океанидов. А эльфы, привыкшие к лесным раздольям, задыхаются в подземельях гномьих пещер. Ну какой из мага жизни некромант? — Я никого не поднимала, я вообще нежити боюсь. Даже разговоров об этом, — убеждала я. — Досифея, у тебя уникальный дар. Твоя специализация — не нежить. Ты оживляешь умершие артефакты. Но это тоже некромантия, — объяснял магистр. — Нет, подождите, — встрепенулась я. — Если я оживляю, значит, я маг жизни! Логично же? Вот все и выяснилось! Ура! Я маг жизни. Пусть я им и не собиралась быть. Но лучше так, чем некромантом. Такое даже в страшном сне не приснится. — Логично, — грустно улыбнулся профессор. — Но маги жизни не оживляют. Они только исцеляют. То, что еще живо. В чем сохранилась искра жизни. Оживлять под силу было только энжелам, Досифея. Да, они были великие маги жизни, и при них оживление было частью магии жизни. Но теперь, когда энжелов нет, нет и такой магии. Ты первый маг жизни с такой способностью с тех древних времен. Но оживление мертвого теперь — это некромантия. Все с интересом слушали речь профессора. И снова сверлили меня любопытными взглядами, в которых появился исследовательский интерес. — И артефакт это подтвердил, — забил последний гвоздь профессор. — О богиня… — застонала я. — И что теперь? Я смогу оживлять все? И нежить, что ли? — поморщилась я. — Буду поднимать скелеты и оживлять? Ужас какой! Бе-бе-бе. — Нет, — усмехнулся профессор. — Только артефакты. Но будешь учиться и кто знает? — загадочно подмигнул он. — Ведь в магии нет ничего невозможного. Кхм, задумалась я. Так это я кого угодно смогу оживить потом, что ли? Вот оживлю тогда энжелов, и пусть переводят меня в маги жизни. То обстоятельство, что к этому времени я уже могу окончить академию и вообще состариться, я не рассматривала. Я в принципе могу этому не научиться, так и оживляя артефакты. Но ведь всегда лучше, когда есть надежда на шанс изменить ситуацию в лучшую сторону, правда? — Кстати, магию тебе распечатают. Твои силы возрастут, и даже я не могу прогнозировать, до какого предела. Возможно, они останутся почти на таком же уровне из-за нарушения магоообмена, а возможен резкий скачок. Советую быть осторожными. Вам всем. — Профессор повернулся к коллегам и получил ожидаемую реакцию раздражения будущими хлопотами. — Ты можешь идти, Досифея, — кивнула дама. — Нам с коллегами надо обсудить программу твоего обучения. И попроси пока не заходить, мы сами вызовем. Я кивнула и понуро пошла на выход. — Ну что? — Глаза друзей горели любопытством. Пять пар уставились на меня, не мигая, в предвкушении ответа. И шестая пара за спинами всех смотрела в сторону, но Кантор тоже внимательно ожидал ответ. — Я маг жизни, но буду учиться на некромантском, — быстро выдохнула я новость. Нет, они там как хотят пусть считают. А я буду себя считать магом жизни. Наступила неловкая пауза. Васим, Янтар, Алеора, Кайл, Эйдан ошарашенно смотрели на меня, переваривая информацию. И даже Кантор удивленно развернулся и пытался прочесть на моем лице, шучу я или нет. К такой же мысли пришли и друзья. — Ты шутишь, да? — недоверчиво спросил Васим, и губы дрогнули, готовые к улыбке. — Нет, — вздохнула я. Рассказ занял какое-то время. — Ну и дела, — поскреб затылок братец. — Я только не понял, как лишь по одной икаре сделали вывод, что ты можешь оживлять умершие артефакты. — Ну, не по одной, — замялась я, так как про зеркало тогда умолчала. — Ты еще что-то оживила? Что? — поинтересовался Эйдан. Он учился на артефактора, и его интересовала эта тема. — Ну… как сказать… — Я стушевалась и переглянулась с Алеорой. Ей-то я рассказала. — Говори как есть, — потребовал непонятливый Васим. Вроде бы меня тут некому убивать за то, что видели. И я решилась. Рассказала с самого начала, утаив только увиденное самой. Но это очень заинтересовало Кайла. — А ты что видела? — пристал он ко мне. — Не помню, — отмахнулась я. — Всего понемножку. Я слишком нервничала в тот момент. — Вот ты даешь, сестренка! — изумился брат. — А можешь повторить? Они с ребятами весело переглянулись. — Нет, — отрезала я. — Говорю же, это случайно получилось. — Да, потому что ты маг-недоучка. Теперь всему научишься и придумаешь штуку покруче, — подбодрил Эйдан. — Ага, вот преподаватели обрадуются. Узнав, что я твоя сестра, они дрались за первое место в очередь за веревкой и мылом, — пожаловалась я брату. — Кто, кстати, этот шутник-оборотень? Ты его видел? — А, этот… Это второй принц клана рыси магистр Трамарис. У него классный фамильяр — полярная сова-грифон. — A-а, успели уже познакомиться, — переглянулась я с Янтаром. — Надо же, такой молодой, и уже и магистр, и фамильяр есть. — Да, он крутой, — согласился Васим. — У него там какая-то героическая история в прошлом. Разные слухи ходят. Если интересно, потом расскажу. Я отмахнулась. Мне не до геройства других сейчас. Со своей бы жизнью разобраться. — Ну что, все в сборе, пойдемте оформляться. Эйдан, проводишь Алеору к декану иллюзионистов, — раздавал указания Васим. — Кайл, покажи Янтару наши владения. Фейка… — Я провожу Досифею, — холодно, но твердо сказал Кантор за спинами ребят. — С чего бы это? — набычился Васим. — С того, что ты даже не в курсе, где находится кафедра некромантии. — И че? Узнаю, — пожал плечами брат. — Ты некромант? — обратилась я к Кантору. Так я и предполагала. — Нет, я маг жизни, — спокойно ответил Кантор. — Кафедра магии жизни и некромантии связана, декан один. Я покажу и расскажу. Кантор пошел вперед, словно был уверен, что я пойду за ним. Я переглянулась вопросительно с Васимом, Янтар смотрел на нас умоляюще. Брат пожал плечами. Мол, сама решай. Я решила — пошла с Кантором. ГЛАВА 17,