По крайней мере, если они живы. На бежевом коврике перед камином темнели брызги крови — давным-давно засохшей. Ариес пробежала мимо Мейсона и устремилась вверх по лестнице. Он услышал, как она топочет по ступенькам. Вздохнул, подошел к окну, чуть раздвинул жалюзи и глянул в щель. На улице все еще было пусто. Хороший знак, но все равно не стоило задерживаться здесь дольше чем на пять минут. Мопед, каким бы маленьким он ни был, издавал шум, а шум привлекал вовсе даже не милых людей. Вполне возможно, что за ними уже следят. Безопасность прежде всего. Он осторожно поднялся по лестнице, слушая, как Ариес переходит из спальни в спальню. Наверху коридор разветвлялся, и каждое ответвление заканчивалось белой дверью. Мейсон не знал, в какой комнате сейчас Ариес, и наугад открыл первую дверь. Внутри обнаружилась хозяйская спальня со следами бойни. Разорванная рубашка, покрытая ржавыми пятнами. Кровавый отпечаток руки на стене. Дорожка из капель крови, ведущая в соседнюю комнату — небольшую спальню в персиковых тонах. Разбитое зеркало. Но никаких тел. Ариес он нашел в ее бывшей спальне. Она стояла посреди комнаты, рядом с тумбочкой, сжимая в руке щетку для волос. Плакаты на стенах, ноутбук на столе, большая кровать, заваленная подушками и мягкими игрушками… В такой комнате ей следовало бы жить — а не в случайном доме с кучкой бродяг. Она заслуживала намного, намного большего. Мейсон вдруг вспомнил ту ночь, когда он стоял посреди своего дома — за секунду перед тем, как его спалить. — Как ты? — Он спросил единственное, что пришло в голову. Ариес не обернулась на его зов. Он увидел, что у нее дрожат руки. Она чуть-чуть выпрямилась и подошла к шкафу. — Я думала, может, взять с собой какие-нибудь вещи, — проговорила она. — Ну, знаешь, косметику там. Она же никогда не будет лишней, верно? Было бы здорово снова хорошо выглядеть. Уверена, что Клементине и Джой подойдут мои вещи. Еве тоже, но у нее размер меньше, чем у нас. Жалко, что у меня не было младшей сестры. Может быть, нам удастся пробраться в магазины на Робсон-стрит. Думаю, Ева с удовольствием с нами сходит. — Тебе не обязательно так себя мучить, — сказал Мейсон. Ариес достала из шкафа спортивную сумку. Открыла ее и вывалила наружу содержимое. Старую обувь. Пару спортивных штанов. Бутылочку жидкого мыла, маленькое полотенце. Потом Ариес начала снимать с вешалки одежду. Что-то она кидала на пол, что-то запихивала в сумку. Ее действия не казались хоть сколько-нибудь осмысленными. — Ариес! Не обращая на него внимания, она подошла к тумбочке и вытащила ящик прямо на пол. Опустилась на колени и стала в нем рыться. — Ариес, не надо. Каблук какой-то туфли запутался в бретельках майки. Ариес дернула на себя майку, и та разорвалась пополам. Мейсон присел рядом с Ариес на колени и взял ее за руку: — Хватит. — Нет! — Она отшатнулась от него и ударилась спиной о кровать. В глазах у нее блестели слезы. Они сбегали по щекам и капали на ковер. Ариес посмотрела на разорванную майку, повертела ее в руках и бросила на пол. Мейсон сел на пол рядом с Ариес, облокотившись на кровать, застеленную сине-зеленым покрывалом. — Мои родители мертвы. — Это было утверждение, не вопрос. — Я не знаю. — Здесь были загонщики. Потом они за собой убрали. — Может быть. — Как ты думаешь, что они делают с телами? — Не знаю. Может, сжигают. Или закапывают — но это, по-моему, слишком долго. — Ага, наверное. Они немного посидели в тишине. Наконец Ариес встала и открыла окно. В лицо Мейсону тут же ударила струя свежего воздуха — но ее было недостаточно, чтобы прогнать запах затхлости; наоборот, он стал чувствоваться еще острее. Ариес подошла к сумке, которая лежала на полу посреди комнаты, и пнула ее. Подняла с пола щетку и вернулась к Мейсону. Повертела щетку в руках, вытащила из нее несколько запутавшихся волосков. — Я не справлюсь, — сказала она. — Все думают, что я сильная, но это не так. Они хотят, чтобы я их возглавила, но мне некуда их вести. Что мне делать? Из-за меня они все умрут. Мейсон ничего не ответил. Да и что ему было сказать, если он постоянно думал о том же? — Прости, — шепнула Ариес. — За что? — За то, что я так расклеилась. Для меня это было слишком. Ты был прав. Не стоило возвращаться. Надо было предвидеть, что это меня пришибет. Прошлого не вернуть. Но что же нам теперь делать? — Думаю, выживать. — Да, пожалуй, ты прав. — Она поднялась с пола и протянула ему руку. — Надо отсюда выбираться. Мы и так слишком долго тут пробыли. Может быть, они уже подкарауливают нас в кустах. Мейсон встал, и Ариес прижалась к нему и крепко обняла. Он чуть было не отшатнулся, чувствуя, что весь напрягся от ее прикосновения. Мейсон глубоко вдохнул, взял себя в руки и обнял ее в ответ. Он чувствовал, как ее волосы щекочут щеку, чувствовал тепло ее тела. Ариес прижалась еще сильнее. От нее хорошо пахло — хотя в последние месяцы с гигиеной была беда. А потом все кончилось. Она высвободилась из его объятий и опустила голову — будто стыдилась того, что прикоснулась к нему. Подошла к окну и закрыла его. Задернула шторы — и в комнате тут же стало темно. — А ты когда-нибудь думал о том, чтобы вернуться? Не хотел узнать, что стало с твоей семьей? Ты проделал такой далекий путь… Его мама, возможно, все еще гнила в госпитале на кровати. Его дом был сожжен дотла. Его друзья были похоронены под обломками взорвавшейся школы. — Мне некуда возвращаться, — ответил Мейсон. — У меня ничего не осталось. Ариес кивнула. — Пора идти, — сказала она. Мейсон хотел было сказать ей, что надо обыскать дом до конца и посмотреть, не осталось ли в нем каких-нибудь припасов. Но она так быстро сбежала по лестнице, что он передумал. В конце концов, в магазинах на прилавках еще оставалась еда, хотя ассортимент истощался день ото дня. Ариес ясно дала понять, что больше не хочет иметь с этим местом ничего общего. Он решил ей в этом не препятствовать. Да и потом, если им когда-нибудь придется обыскивать дома в поисках провизии, он всегда сможет сюда вернуться. Они вышли наружу, в угасающий день. Ариес шла не оглядываясь. Мейсон отлично ее понимал. Возвращаться не было смысла. Он пытался сказать ей об этом раньше — пока они еще не покинули безопасное убежище. Но она не хотела слушать. Теперь она поняла. Это был жестокий урок. Клементина «ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ГОРОД ЗАКРЫТ…» — Да, да, мы вас слышим, — проворчала она. — Мы и в предыдущие пятьсот раз вас слышали, так что не могли бы вы заткнуться? По улице катился белый фургон. Закрашенные окна скрывали водителя. Клементина с Майклом стояли в шести метрах от фургона и наблюдали за ним, спрятавшись между огромным кустом гортензии и чьим-то крыльцом. Фургон двигался медленно, проезжая каких-нибудь несколько километров в час; очевидно, незримый водитель оглядывал улицу в поисках выживших. Клементина не хотела представлять себе, что будет, если их заметят. Хорошо еще, если сразу застрелят; кто знает, что скрывается внутри фургона и куда их могут увезти, если поймают? — Слабо выбежать туда и показать водителю сиськи? Клементина толкнула Майкла в плечо. Побольнее. Он хихикнул и подмигнул ей. Оба затихли, когда загадочный фургон проплыл в нескольких метрах от них. Клементина задержала дыхание, думая, хватит ли ее инфаркт, если фургон сейчас остановится. Но он не остановился. Через несколько минут он доехал до конца квартала и повернул в сторону Бродвея. Клементина и Майкл подождали, пока задний бампер не исчезнет за поворотом. — Сколько же их тут? — поинтересовалась она, хотя знала, что Майкл не сможет ответить. — Это уже третий. — Откуда ты знаешь? — спросил Майкл. — Они же все белые. — У первого был поцарапанный бампер, — ответила Клементина. — Второй был «Фордом». Этот — «Дженерал моторз». Может, Майкл, я и девочка, но в машинах разбираюсь. Ну, или в фургонах. — Ну ладно, ладно, я парень, и для меня они все белые, — отмахнулся Майкл. — Завязывай с этими стереотипами. Ты говоришь как сексистка. Тебе не идет. Клементина закатила глаза. — А теперь давай выбираться отсюда, пока они не вернулись. — Так или иначе, — сказала Клементина, поднимаясь на ноги и отряхивая с джинсов грязь, — они тут повсюду. Может быть, ездят по всему городу. Надеюсь, с Ариес и Мейсоном все в порядке. Они не сказали, куда пошли? — Ариес сама о себе позаботится. — Майкл вытащил из ее волос листик. — А Мейсон, как по мне, надежный парень. Уверен, с ними все хорошо. Клементина взглянула на него с удивлением и сарказмом: — Ты так считаешь, серьезно? По-моему, Мейсон — просто молчаливый угрюмый тип, который всегда ведет себя так, будто хотел бы оказаться где угодно, только не здесь. Майкл рассмеялся: — Да, он не особо разговорчивый. Я бы сказал, что с ним случилось что-то ужасное — как и со всеми нами. Но кажется, он подавлен сильнее, чем мы. — Это еще мягко сказано.