Пойду… к Ляле. Точно. Малышке вчера сильно досталось. Надо бы её проведать. Может, она уже в себя пришла? А я вот, эгоистка такая, даже не сразу вспомнила про кроху. – Хали, постойте, – зову я своего провожатого, уверенно шагающего впереди. И когда он оборачивается, прошу: – Я передумала. Отведите меня, пожалуйста, к племяннице его высочества, Лалерин. – Как прикажете, – почтительно кивает стражник, меняя направление. И вскоре мне уже открывают двери покоев, в которых разместили нашу Ляльку вместе с няней. Но у кровати девочки я неожиданно застаю не только старую Гапку, но и королеву Анэллию. Мать Рэна, присев рядом со спящей крохой, осторожно водит светящимися ладонями над хрупким тельцем, исцеляя бедняжку. Замерев на пороге, я пару секунд наблюдаю за лечением, а потом делаю осторожный шаг назад, не желая мешать целительнице. – Не уходи, Мэл. Я уже заканчиваю, и ты мне не мешаешь, – останавливая, тихо зовёт меня королева, сразу определив мои опасения. Ну раз не мешаю… – Доброе утро, ваше величество. Как она? – спрашиваю шёпотом, подходя ближе. Киваю приветственно Гапке, одним глазом дремлющей в глубоком кресле в дальнем углу спальни. И присаживаюсь на мягкий табурет рядом с кроватью, всматриваясь в умиротворённое личико девочки, спящей на вышитых подушках в обнимку с куклой, которую я ей подарила. Приятно, что мой подарок настолько пришёлся по душе. – Ей уже лучше. Сил эта гадость отобрала у крохи немало, но всё наладится, – уверяет меня королева. – А ты сама как? Я слышала по тебе вчера тоже пришёлся серьёзный удар. И как раз думала, где тебя искать, чтобы посмотреть твоё состояние. – Я… я в порядке. Спасибо, – улыбаюсь благодарно. В этом вся Анэллия Сэйнар. Заботливая. И исцеляющая одним своим присутствием. Я познакомилась с её величеством тогда, когда мы с Кором первыми вошли в свиту десятилетнего принца Тайрэна. И меня всегда поражало, что эту великодушную и мудрую женщину, раньше считали бездушной стервой. Впрочем, мне от многих доводилось слышать, что королева буквально другим человеком стала после того, как её чуть не отравили. Да и Рэн пару раз оговаривался, что не ладил с матерью раньше. Зато потом они стали так близки, как только могут мать и сын. И нам с Кором тоже её заботы не раз перепадало. И исцеляющих объятий. Особенно, когда мы все втроём с Рэном учились в Академии, где без травм не проходило и недели. – Точно? Давай я всё-таки посмотрю, – королева Анэллия, закончив лечить Лялю, бережно поправляет одело крохе и осторожно поднимается с кровати. – Лекарю принца Корима ведь неизвестно, что за удар на тебя обрушился на самом деле. Пойдём, устроимся в соседней гостиной. Можно сколько угодно обманываться её мягкостью, но уж я-то очень хорошо знаю, что спорить с матерью Рэна бесполезно. Если она твёрдо вознамерилась позаботиться о моём здоровье, проще сразу сдаться, чем доказать ей, что я не нуждаюсь в лечении. У этой женщины просто талант убеждать в том, что ей угодно. Поэтому я лишь вздыхаю обречённо и тоже поднимаюсь, чтобы последовать за лучшей целительницей Сэйнара. – Ложись вот здесь, – указывает она мне на один из диванчиков в гостиной, примыкающей к спальне Лалерин. И как только я выполняю это распоряжение, невольно поморщившись от соприкосновения излишне чувствительной кожи бёдер с поверхностью дивана, на мою голову и солнечное сплетение тут же опускаются нежные ладони, омывая потоками света. А сама Анэллия присаживается рядом, как перед этим сидела возле Ляли. Ох, я уже даже успела забыть, как сразу хорошо становится от её лечения. Ни один целитель из тех, чьими услугами мне доводилось пользоваться, не делает это так всеобъемлюще и щедро, как королева Сэйнара. И мало кто способен так хорошо чувствовать состояние пациента. Не зря же она эмпат. И зря я об этом забыла. – Мэл, могу я тебя кое-что спросить? – слышу тихий вопрос, вырывающий меня из состояния лёгкого блаженства. – Конечно, ваше величество, – произношу, не открывая глаз и невольно смущаясь. Я уже даже догадываюсь о чём пойдёт речь. Сложно не заметить, что пятая точка у меня больше не болит. Как и всё остальное. – Не сочти это за вмешательство в твою личную жизнь. Но я кое-что почувствовала. И почувствовала что… ты очень подавлена сейчас. Я ощущаю твою боль и обиду на кого-то, и не могу остаться в стороне. Вы с Кором мне не чужие, ты же знаешь, – королева сжимает мои руку. Вздыхает тяжело с искренним беспокойством. – Скажи, тебя… никто не принуждал ни к чему против твоей воли? Попробовал бы меня кто-то принудить. Без причиндал бы остался. – Нет, ваше величество. То, что вы почувствовали… я сама этого хотела, – и чтобы она даже не подумала, будто бы я выгораживаю одного тиранистого принца, добавляю: – Просто… У меня есть некоторые необычные пристрастия в интимном плане. Мне нравится, когда мужчина ведёт себя жёстко. Не беспокойтесь об этом. Наверное, теперь королева посчитает меня ещё и ненормальной извращенкой в придачу к остальным моим странностям. Но лучше пусть так. А то ещё решит спасать меня от жестокого садиста в лице Корима. А он садист ласковый. Хоть и не мой. – То есть ты добровольно позволила пороть тебя? – дотошно уточняет та, что не раз лечила меня ещё в подростковом возрасте. А мне буквально собственная мать мерещится. Даже интонация голоса похожая на ту, что бывает у мамы, когда она пытается понять меня и не может. То есть довольно часто. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да, – чувствуя, как уже откровенно краснею, открываю один глаз. Осуждает? Кажется, нет. Но удивлена точно. Прищуривается подозрительно. – Ладно. В этом ты не врёшь. Тогда почему так сильно расстроена? Раз уж мы начали этот разговор. Ну-у-у, начала его не я, допустим… В первом порыве я даже открываю рот, чтобы дипломатично увильнуть от ответа. А потом вспоминаю угрозу Корима. И решаю на всякий случай не таиться. Всё-таки наш король Яргард к своей королеве прислушивается. И будет не лишним обзавестись союзником в её лице. Вдруг, его высочество всё-таки решит пойти на крайние меры? – Всё очень сложно, ваше величество, – вздохнув, сажусь я и опускаю ноги на пол. – Ты о своей влюблённости в Корима? – понимающе хмыкает Анэллия. Значит, заметила. Наивно было надеяться на иное. Как же с эмпатами бывает сложно. – Да. О ней, – признаюсь не особо охотно. – Пока он был женат, я находила в себе силы держаться от него подальше. А сейчас вот… не удержалась и уступила соблазну. Но его высочество в результате решил, что я ему подхожу на роль жены. – А у тебя другое мнение? – тихо интересуется её величество. – Он принц Босварии. Самой патриархальной страны на нашем материке. У него был, есть и будет гарем. Он считает, что может решать за меня, и диктовать мне, что делать. И статус его жены обяжет меня стать примерной босварийкой. Он же принц, а в будущем, возможно, даже король. Конечно, у меня другое мнение, – нерадостно фыркаю я. – Я не смогу так жить, понимаете? Просто свихнусь. Не смогу делить его с наложницами. И играть роль послушной овцы. Это нереально. Мы несовместимы. И если раньше я ещё питала какие-то иллюзии, то сейчас понимаю, как наивна была. Потому и расстроена. – Понимаю, – сочувственно хмурится королева. – А ты уверена, что он видит ваш брак именно таким? Он тебе это говорил? – Нет, но… Корим был женат, – хмурюсь я. – И при этом содержал наложниц. Он не откажется от гарема. И от своего образа жизни. – Я так понимаю, что именно гарем самая главная твоя причина сопротивляться этому браку? – окидывает меня проницательным взглядом её величество. – Но ты ведь судишь лишь по тому, как он поступал в первом браке. С другой женщиной. Ты уверена, что с тобой он будет таким же? И снова она выбивает меня из колеи своим вопросом. Уверена ли я? А почему я должна думать иначе? С чего должна ожидать, что он ради меня согласится что-то менять в своей жизни? Но тут же в моей памяти всплывают его вчерашние слова. О том, что жена считала его желания извращёнными. И снова мелькает мысль, что с ней у него и выхода другого не было, кроме как держать наложниц для удовлетворения собственных нужд. А со мной ведь он может быть собой. Вот только… это не меняет всего остального. – Не уверена… Но и слепо надеяться, что как-то оно да сложится, я тоже не могу, – поджимаю упрямо губы. Что-то разговор совсем не туда пошёл. – Зачем же слепо надеяться? – улыбается Анэллия. – Слепые надежды для тех, у кого нет возможности получить информацию. А у тебя такая возможность есть. Ты же одна из лучших разведчиц Сэйнара. Неужели сейчас отступишь, не разобравшись до конца? – Какую информацию вы имеете в виду? – сдаюсь умелому манипулятору. – Личную, конечно. Ту, которую нельзя получить из разведданных. А можно только узнать напрямую. Поговори с ним. Я уверена, вам обоим это нужно, – королева ободряюще сжимает мою ладонь. – Однажды, мы с мужем решили… наладить наши отношения. И начали с того, что обсудили свои ожидания друг от друга. И выдвинули каждый свои условия, на которых были готовы идти друг другу навстречу. Услышав столь личные подробности из жизни монаршей семьи, я удивлённо вскидываю взгляд на её величество. А она тем временем невозмутимо продолжает. – Почему бы и тебе не попробовать обсудить с Коримом, как он видит ваше совместное будущее? Спроси прямо, чего он ожидает от тебя. И объясни ему, чего хочешь ты. Назови условия, на которых ты согласишься стать ему женой. И уже по результату этих переговоров принимай взвешенное решение. Если он откажется выполнить то, что для тебя жизненно важно, или выдвинет условия абсолютно неприемлемые для тебя, то тогда и браку точно не быть. У тебя будет веское основание ему отказать. А то пока по твоим эмоциям всё воспринимается так, будто ты сама себя пытаешься убедить, что он тебе не подходит. А это, согласись, выглядит неубедительно. Глава 16 Как-то так само собой получилось, что с её величеством мы прообщались почти целый час. Окончательно выбив меня из колеи своим советом, королева внезапно перевела разговор на другую тему. Уже гораздо более от неё ожидаемую. Меня попросили рассказать о нашей поездке. Конечно же, тут сложно было не понять, что её больше всего интересовала Рома. Первая невестка всё-таки. Какая мать не попыталась бы выведать больше? А поскольку жена Тайрэна мне искренне понравилась, то я так же искренне и с чистой совестью сообщила об этом её величеству. Пересказав вкратце наши приключения в дороге и в красках описывая достоинства избранницы её обожаемого старшего сына. Но вот, пожелав мне доброго дня, Анэллия ушла, чтобы переодеться к общему завтраку. А я осталась одна в гостиной маленькой Лалерин, опять не зная, куда себя деть. И не зная, что думать. Странное для меня состояние. Слова её величества всё крутятся в моей голове. Задевая за живое и вызывая бурю эмоций. Попытайся она склонить меня к согласию на брак с Коримом, либо наоборот к сопротивлению, меня бы так сильно не штормило сейчас. И точно было бы проще. Сдаваться, или биться до последнего… простой выбор для боевика. Но, как водится в жизни, всё опять гораздо сложнее. И королева очень виртуозно ткнула меня в это носом. После этого, бежать сломя голову, без доказательств убедив себя в своей правоте и не получив от Корима подтверждения своим выводам, будет по меньшей мере глупым. А ещё трусостью и малодушием. Струсишь, Мэл? Или всё-таки выслушаешь своё наваждение? Похоже, мне не оставили выбора. Завтрак уже скоро. И мне бы узнать, что у нас всех сегодня намечается. Так что пойду я всё-таки к брату на разведку. Решив так, я поднимаюсь с диванчика и, заглянув ещё раз к спящей Ляле, покидаю её покои. Но до брата дойти опять не получается. Стоит мне выйти в коридор, и я вижу, что из другого его конца навстречу целеустремлённо движется Корим собственной персоной. Видимо, уже побывал у своей болезной наложницы и решил проведать Лялю. Либо найти меня, что тоже весьма вероятно. Поймав себя на малодушном желании скрыться куда-нибудь подальше – вон как раз поворот в небольшой коридорчик имеется, и вон там, кажется можно выйти на террасу, и вообще тут дверей разных куча – я делаю глубокий вдох и невозмутимо иду, куда шла. Получается, что навстречу ему.