— Сегодня же выходной! — Вот именно, Лунтик, сегодня суббота и нас с тобой сегодня распишут. Я обо всем договорился еще вчера, не хватало только справки. — Ты больной, — заторможено произнесла она, но продолжила шагать следом за мной, словно находилась в трансе. И уже, когда я снял с нее и с себя куртки и кинул их на резную скамеечку, тогда Лунтик пришла в себя. — Я не пойду. Слышишь? Я никуда с тобой не пойду! — Ева, — подошел к ней вплотную и проговорил в самые губы, — даже не надейся избавиться от меня так легко, как от Мирона. Мы пойдем с тобой туда, — махнул рукой в сторону закрытой двери, но говорил тихо и спокойно, — и станем семьей. Как минимум ради ребенка. — Ты забыл? — ехидно произнесла девушка, словно специально меня провоцировала, — Это может быть ребенок Мирона. — Срать я на это хотел. Поняла? — Ева захлопала глазами, напоминая мне прежнего Лунтика, который был не в состоянии предать меня, который был моим. Черт! Только моим. — Раз брат не может взять на себя ответственность, то этим займусь я. — Так значит все дело в ответственности, — хмыкнула Ева и вздернула вверх подбородок, — я справлюсь без вас. — Трофимовы, — послышалось из открывшийся двери. — Пошли, — взял Еву за локоть, но она начала сопротивляться. Как маленький бык, встала и уперлась своими рогами. Только из нас двоих рога были у меня! — Не беси меня, Ева, а то я и забыть могу, что тебя беспокоить и волновать нельзя. — И, что тогда? — она недовольно шепнула. — Трофимов, — очередной оклик, — у тебя, что невеста еще и против? — Нет, вы что, — нагло улыбнулся и повернулся к женщине. — Просто моей невесте плохо, у нее этот… спер… точно! Токсикоз у нее. Ева, что-то замычала, а я потянул ее дверной проем, мило открытый специально для нас. — Ты ненормальный. — Паспорт давай, — сквозь широкую улыбку, полушепотом выдавил я из себя. — Не дам. — Ева, давай разберемся со всем потом. Но этот ребенок, мальчик или девочка, не важно кто так, он будет носить мою фамилию. И мать этого ребенка должна носить ту же фамилию что и он сам. Понимаешь, я много думал об этом и решил, что ребенок не виноват, в том что его мамочка так и не смогла определиться с тем которого из братьев она хочет. Ничего. Я сделал это за тебя. Паспорт давай, — прорычал я, теряя последнее терпение. Видимо, я ее все же убедил. Иначе как объяснить то, что она все же протянула мне свой паспорт, который я еще вчера должен был принести в ЗАГС, но рассудив, что лучше Лунтика заранее не оповещать о таком важном событии в нашей с ней жизни, я оставил все на сегодня и не прогадал. Иначе, уверен, что Ева бы сбежала, сверкая пятками. Церемония прошла как в тумане, ни свидетелей, ни друзей, ни родственников, ни белого платья на невесте. Я почувствовал укол вины, а потом принялся успокаивать себя. Ева сама виновата. Не заслужила она платье. Повторил про себя это пару раз, но так и не убедил, особенно когда начал надевать кольцо на тоненький пальчик. А вот, когда мне разрешили поцеловать невесту, тогда то я и оторвался. Набросился на ее губы, помещая в поцелуй всю свою боль, обиду, и удушающую меня ненависть. Причем, я не понимал, кого ненавидел сильнее, Еву или самого себя, за то что все вышло именно так. После поцелуя Ева не произнесла ни слова, и я был рад. Мы поставили подписи в актах записи и забрали свое свидетельство о заключении брака. Уже сидя в машине я понял, что не испытал ни капли облегчения, все вышло через одно место, не правильно и не так как должно было быть. Но менять что-то или давать заднюю я не планировал. — Сегодня уже останемся здесь, — рассеянно произнес, сразу как мы вошли в квартиру, — завтра помогу тебе собрать вещи. — Кирилл, ты головой точно нигде не стукался? — В голубых глазах Евы зажглись огоньки, словно до этого она выбрала выжидательную позицию и готовилась к нападению, тщательно его продумывая. — Стукался, — ухмыльнулся и, скинув ботинки, прошел мимо нее. — Когда с тобой познакомился. Как раз о твою машину и стукался. — Идиот. — Да уж лучше быть идиотом, чем шлюхой. — Да ты… ты… — Что? — сложил руки на груди и сжал крепче их в кулаки, сдерживаясь из последних сил, мне безумно хотелось ее поцеловать. Закрыть глаза на ее предательство и просто сжать в своих объятиях. До боли, до тихого, но такого манящего стона. — Ну ничего, будешь себя хорошо вести, обвенчаемся в церкви с платьем и всеми прочими свадебными делами. Ах да! Даже не рассчитывай на то, что сможешь что-то закрутить с Мироном. Я его отселил. Так, что эта квартира теперь только наша с тобой, — шутливо развел руки в стороны и совершенно не ожидал, что получу по лицу. Ева, как ангел мщения подлетела ко мне и влепила пощечину, я не то, что сделать ничего не смог, я даже понять ничего не успел. — Ненавижу, — прорычала она сквозь зубы и замахнулась на меня во второй раз.  Глава 36 Ева Выхожу из себя за считанные минуты. Бью Кира сначала раз, потом второй, но на третий он уже перехватывает мою руку и зло смотрит в лицо. — Что? — ухмыляется. — Неприятно слышать? Вот и мне тоже было неприятно, когда я увидел вас… трахающихся. Выплевывает мне и зло смотрит в глаза, а я отвечаю, высоко задрав голову: — И что? Прямо все видел? Рассмотрел? Его лицо как-то меняется. Из гневного и раздраженного становится каменным, а взгляд падает на мою грудь. Замечаю, как он вдыхает полной грудью, как пытается что-то сказать, но не успеваю даже рта раскрыть, когда Кир с силой тянет меня на себя и впечатывается в мои губы жестким поцелуем. — Отпусти меня, — колочу по его груди кулаками и отстраняюсь. — Я хочу, — отвечает он. — Я пиздец как хочу, но не могу. И снова поцелуй. Дикий, необузданный, всепоглощающий. Из моей груди рвется стон удовольствия, как бы я не пыталась сдержать его. Я отвечаю на его поцелуй, но тут же с силой прикусываю Киру губу, чтобы он отстал от меня, чтобы прекратил. И он прекращает. Отпускает меня из объятий, но лишь затем, чтобы двинуться на меня снова. Я шагаю назад, но останавливаюсь, когда чувствую твердую стену за моей спиной. — Не смей меня трогать! — пищу я, правда, самой кажется, что нихрена это неубедительно. Кир будто не слышит меня. Подходит ближе, заводит руку за мой затылок и слегка оттягивает мою голову назад, ухватываясь за волосы. — Помолчи, Ева, — просит он хрипло. — Просто помолчи, потому что я пиздец как хочу тебя. Он прижимается ко мне сильнее, буквально вгрызается в мой рот и проникает языком внутрь. Мне кажется, что он отравляет меня каким-то ядом, иначе как объяснить тот факт, что я обхватываю его голову руками и отвечаю на поцелуй. Жадно припадаю к его губам, чувствую его вкус и понимаю, что у меня голова кружится от того, насколько я по нему соскучилась. — Уже течешь? — спрашивает и опускает руку к моей груди, которая за последнее время стала очень чувствительной. — Течешь для меня? — Иди… в задницу, Трофимов, — говорю на выдохе и распахиваю глаза. Отталкиваю его от себя и зло рычу: — Не трогай меня! Не смей! — Миру отказала же, так что не так? — Все не так, придурок! Захотелось снова его ударить. Да так, чтобы на этот раз ему было больно настолько, насколько было мне. — Даже не думай, — рычит он и снова приближается. Хватает меня на руки и несет в спальню. Я пытаюсь брыкаться, но Кир не позволяет и просто кладет меня на кровать. Я хочу что-то сказать, но парень нависает надо мной и снова целует. Проводит рукой по моей груди, слегка сжимая ее, спускается ниже и замирает на животе. Отстраняется, а я смотрю в его потерянный взгляд. — Кир? — Я хочу потрогать, — едва выдает он. — Хочу увидеть. Я прикрываю глаза, мысленно посылая все к черту, тянусь руками вниз и приподнимаю свитер, оголяя живот. Он округлился только слегка, но Кир, видимо, улавливает изменения, потому что его взгляд меняется. Я завороженно смотрю за тем, как он тянется рукой к моему животу, как дрожат его руки, когда он приближает ладони к коже, как гладит меня. Я закрываю глаза и… всё. Моего Я больше нет в этой комнате. Сейчас я думаю только о том, как сильно скучала по Киру, как думала о нем и мечтала, чтобы он узнал. Теперь я совершенно точно уверена, что это его ребенок. Его малыш… Я всё ещё злилась, но всё это ушло куда-то на второй план, ведь я любила его. Несмотря на обман, несмотря на то, что он все это время считал меня сукой, внутри души теплилось чувство любви, не дающее покоя. — Он может быть моим, — слышу его шепот и закатываю глаза. Идиот. Господи, какой же он идиот. Но вместо этих слов я говорю совершенно другое. — Может. Знаю, что нам нужно поговорить, но я посылаю всё к чёрту. Потом. Мы обязательно поговорим потом. — Твою мать, Ева, что ты творишь, — выдыхает, когда я с силой обнимаю его за шею и тяну на себя. Кир припадает к моим губам, захватывает их в поцелуе и блуждает руками по моему телу, особенно нежно касаясь живота. Улыбаюсь, когда его движения становятся напористее и выгибаюсь дугой, издавая протяжный стон удовольствия. — Такая манящая, Ева.