Я издаю протяжный стон и откидываю голову назад настолько, насколько это возможно в условиях почти замкнутого пространства. Между нами почти не остается ни сантиметра расстояния, но я все хочу большего. Жду чего-то, что дало бы мне сумасшедшую разрядку и сняло напряжение, сковывающее все тело, но ничего нет. Я понимаю, что что-то изменилось по тому, что Кир не двигается. Молча упирается лицом куда-то мне в ключицу и дышит так, что я не могу издать и звука. Внезапно все прекращается. Кир отпускает меня и отходит, смотря так, что я тут же сжимаюсь и чувствую себя виноватой. Секунды под его взглядом тянутся слишком медленно, а после Кир делает то, чего я ожидаю меньше всего — уходит, громко хлопнув дверью.  Глава 18 Ева Он уходит, и я прислоняюсь к стене, гулко дыша. Щеки пылают огнем, а в груди настоящий пожар. Я не понимаю себя, я не понимаю его. Прикладываю руки к лицу, пытаясь восстановить дыхание. Зачем? Зачем я написала ему? Правда ли хотела помощи или просто желала увидеть спустя столько времени? Хотела кое-что понять, но в итоге еще больше запуталась. Я не замечаю, как пролетает время и приезжает Мирон. Он скидывает смс, что ждет меня внизу, а я хочу закрыться на три замка и остаться дома. Провожу по губам на которых до сих пор горит поцелуй Кира, это сумасшествие, от которого нужно избавиться. К черту Кирилла. Он не тот кто мне нужен. Совершенно. Он, как змей искуситель, лишь путает мои мысли и заставляет сомневаться в собственных чувствах. — Привет, — я растягиваю губы в улыбке, садясь в машину. — Привет, — приглушенно здоровается Мир и тут же заводит автомобиль. Весь путь до его дома мы молчим. Парень странно напряжен, а я волнуюсь, еще сильнее, чем перед экзаменами. Ноги подрагивают, а кончики пальцев на руках замерзли. — Ева… — хрипло говорит Мир, останавливая машину. Я понимаю, что это вопрос, возможно последний шанс уйти. Опять провожу пальчиками по губам, не осознано. Ловлю на себе горящий взгляд Мирона и решаюсь. — Пошли, — голос пропадает и у меня получается полушепот. Мирон гулко сглатывает, сжимает челюсти, а затем кивает и выходит из машины. Не может же он тоже волноваться? Это же бред какой-то. Когда мы заходим с ним в квартиру мне хочется спросить где Кир. Я тут же себя одергиваю, злюсь за это. Я не должна думать о нем. Не должна. О ком угодно, но не о Кире. — Поцелуй меня. Мирон замирает, он весь словно подтягивается, его мышцы каменеют, спина напрягается, парень медленно поворачивается и я тону в его взгляде. Он настолько темный, что почти сливается с расширенными зрачками, Мирон делает медленный шаг обратно ко мне, а затем резко хватает меня и тянет на себя. Он целует меня, и я окончательно теряюсь в происходящем. Его алчные и теплые губы со вкусом ментола, требовательно пьют мои стоны, язык Мирона проталкивается в мой рот и я прижимаюсь к парню ещё теснее. Обнимаю его за мощные, крепкие плечи, уже ничего не соображая. Я понимаю, что это Мирон, те же широкие ладони, поглаживающие мою поясницу и перебирающие волосы, тот же напор, что и вчера в подъезде. Я все все это понимаю, издаю стон, потираясь об его эрекцию и никуда не могу деться от мысли, что Мир целуется в точности так же как и Кир. Разве такое вообще возможно? Разве возможно, одинаково растворяться в двух разных, пусть и одинаковых внешне, мужчинах? Я чувствую себя безумно порочной, но не хочу останавливаться. Нет-нет, только не сейчас. Провожу ладонью по груди парня, добираюсь до края футболки и забираюсь рукой под нее. Гладкая кожа обжигает, я провожу подушечками пальцев по его рельефному торсу, очерчивая каждый кубик, потом спускаюсь и расстегиваю пуговицу на его джинсах. Понятия не имею, как у меня получается с первого раза сделать это одной рукой, но мужчина ручит и тут же, подхватывая меня за ягодицы, несет наверх. Мое платье задирается, и Мир гладит меня по оголенной коже над чулками. На втором этаже, Мир словно медлит какое-то время, замирает на мгновение, стоя в коридоре. Но мне это мгновение кажется настоящей вечностью, внутри все горит, потому что я хочу опять попробовать на вкус его ментоловые мягкие губы, его дразнящий язык. Я хочу содрать с нас одежду, чтобы лучше ощущать тепло мужской кожи. Я легонько прикусываю его за плечо, он шипит и все же несет меня в свою комнату. Мир тормозит у входа и я, понимая зачем, произношу. — Не надо, не включай пожалуйста. — Я хочу видеть тебя Ева, — он опускает меня на пол, берет мое лицо в ладони и напряженно смотрит мне в глаза, — кажется я сдохну если не возьму тебя, это сумасшествие, какое-то, — запальчиво шепчет Мир, так напоминая мне Кира. Господи боже. Да когда же это прекратится?! — Я хочу, чтобы тебе было хорошо, малышка. Видеть твое совершенное тело, гладить твою кожу и наблюдать за тем как ты вздрагиваешь от моих прикосновений, испытывая наслаждение. Я хочу спросить, откуда он знает, что мое тело совершенно, я его таким не считаю, я жутко стесняюсь, не понимая, когда Мир мог видеть меня. Но потом вспоминаю о той ночи и мне становится горько. — Не надо, пожалуйста, — повторяю и невесомо касаюсь губами его скулы. Парень медленно кивает, всматривается в меня, а я проваливаюсь в бездну. Его взгляд пьяный, сумасшедший и такой притягательный, он манящий и завораживающий. Я как бабочка лечу, только не на свет, а на тьму в его взгляде. И мне уже не страшно в нем утонуть, потому что это и так уже случилось. Я задыхаюсь… задыхаюсь без его ментоловых губ. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мир набрасывается на мой рот жалящими поцелуями, а я тяну его футболку вверх, попутно проводя ладонями по мощной, рельефной спине. Через считанные мгновения я уже совершенно голая лежу на его кровати и вздрагиваю от сладких поцелуев, осыпающих мое тело. Мир втягивает в рот мой напряженный сосок, проводит по ареоле дразнящим языком, а я хочу раствориться. Хочу навсегда остаться в этом мгновении, чтобы не осознавать и не принимать ужасного. Я объединила их в своей голове. Я хочу обоих, я отвратительная женщина, но мне так хорошо. Как же мне хорошо. Чувствуя мягкие губы на своем животе и представляю, что это Кир. Мне хочется от него такой же нежности, затем парень разводит мои ноги и неторопливо ведет влажным языком по моему лону и я хочу, чтобы теперь он стал тем диким Миром, который чуть не взял меня в подъезде. Я понимаю, что должна прекратить происходящее, что это будет самым правильным поступком в моей жизни, но ничего не могу с собой поделать, я пропала еще там, на пороге, поняв насколько сильно Мирон хочет меня. Я кладу руки на его плечи и мне кажется, что они подрагивают, мужчина проводит языком по моим складочкам и мы с ним в унисон громко выдыхаем, я издаю протяжный стон, а он то ли хрип, то ли рык. Его руки на моих бедрах сжимаются, а язык начинает сладострастный танец. Я сжимаюсь и пытаюсь свести ноги, это слишком остро, это слишком запретно и в то же время, я притягиваю Мира к себе еще ближе. Я не хочу чтобы он останавливался. Как же мне хорошо. Боже, как же мне хорошо. — Ева, Ева… — бессвязно шепчет он, целует внутреннюю сторону моего бедра, касается меня языком и трется носом, — тебе хорошо? — Да… — хнычу я, мне хочется, чтобы он вернулся, я хочу чтобы он опять ласкал меня там, именно там, — Еще… пожалуйста… И он возвращается, всасывает в себя мой клитор и я цепляюсь руками за его волосы, натягивая короткие прядки. Это так божественно. — Не могу. Ева. Не могу больше. Мир, оказывается рядом и целует мои скулы, слишком чувствительную грудь, он легонько касается моего вздрагивающего живота. — Я сдохну если не почувствую твою влажность изнутри. Ты такая вкусная, Ева. Какаа-а-ая же ты вкусная. Он входит в мой рот языком, трахоя меня им. И я готова, я уже ко всему готова. Мирон разводит мои ноги и проводит головкой по моим истекающим соком складочкам, я пытаюсь простонать, но парень ловит каждый мой вздох. Он словно дышит моим воздухом, лишь тем, который я, пропустив через свои легкие, выдыхаю. Мирон проводит членом туда-сюда, чуть-чуть погружаясь в меня краем головки. Я замираю в ожидании, но мужчина, словно, поддразнивая выходит и опять начинает эти поступательные движения, размазывая влагу. Кажется, что даже простыни подо мной мокрые, настолько я влажная, настолько я безумна, настолько сильно изнемогаю от желания. — Пожалуйста… — Что? Что, Ева? Что, моя хорошая? — он отрывается от моего рта и проводит носом по шеи, часто вдыхая в себя мой запах, как ненормальный. — Войди в меня, пожалуйста, — задыхаюсь от стыда, но все же шепчу столь порочные слова. И Мирон входит, одним резким толчком, до самого упора, растягивая меня под себя, и вырывая из меня стон боли. Я впиваюсь в его плечи ногтями, между ног все горит и жжет, возбуждение уже готово раствориться, рассеев волшебный момент происходящего. Но мужчина замирает и начинает судорожно покрывать мои губы быстрыми поцелуями. — Тише, малыш, тише. Тебе нужно привыкнуть ко мне. Может быть больно некоторое время, это нормально, — хрипло выдавливает он из себя, будто давится этими словами и ему больно их произносить. — Сейчас я побуду в тебе еще чуть-чуть и ты привыкнешь, — он проводит языком по моей щеке, слизывая слезу, о которой я и не догадываюсь. Когда мои глаза успели стать влажными? — Вот так? — спрашивает парень и легонько двигается во мне, облизывая при этом мои губы. — Так? Как, Ева? Я прислушиваюсь к собственным ощущениям, уже нет того огня, но жжение никуда не пропадает, зато теперь мне приятно чувствовать себя наполненной, это так странно и необычно. — Все хорошо, — я провожу рукой по его скуле, челюсть Мира напряжена настолько, что он мне кажется каменным. Идеальный мужчина высеченный из гранитных пород. Глаза, которого закатываются, стоит только ему услышать мои слова.