— И Римо знает, что мы едем? — Я послал ему сообщение. Он и Нино будут ждать нас в Сахарнице. Сахарница... название звенело колокольчиком, и в конце концов образ неоновой вывески с раздвинутыми ногами сформировался в моем сознании, словно вытащенный из мутной воды. Вместе с воспоминанием возникло тугое ощущение в животе. — Мы сразу же вернёмся обратно? Адамо бросил на меня осторожный взгляд. — Возможно, тебе понадобится больше, чем пара часов. Я забронировал для нас отель на Стрип. Владения Каморры. — Тебе не обязательно ночевать в отеле со мной, а не со своей семьей. Я знаю, что они не доверяют мне. — Это такое бремя провести ночь в пятизвездочном отеле с великолепной рыжей девушкой, вместо того чтобы моя семья совала нос в мои дела и задавала мне миллион вопросов о тебе. — Что за вопросы? — Мои невестки хотят знать о тебе все. Тайная девушка в моей жизни заставляет их всех умирать от любопытства. — Тайная девушка в жизни Адамо Фальконе. Мне нравится это название. Прежде чем я успела подумать об этом, я потянулась к его руке, и прежде, чем смогла снова оторваться, Адамо переплел наши пальцы. Он понимающе улыбнулся мне, и мы погрузились в молчание. Иногда я терялась в тепле его глаз. Они заставляли меня чувствовать, что я могу доверить ему все свои темные тайны. Мой пульс подскочил от потока эмоций, вызванных этим осознанием, и я отвернулась. Я выглянула в окно, пытаясь вспомнить, что я помню о Римо, Нино Фальконе и Лас-Вегасе. Тогда я не понимала, кто они, кроме парней, освободивших меня от ежедневного ада и вернувших отцу. Какое-то время они казались героями. Но в конце концов папа дал понять, что все, что они сделали, было сделано по деловым соображениям, создавая шаткое перемирие с Братвой. Папа солгал о смерти матери, так что я не была уверена, насколько его рассказы тоже были ложными. Тем не менее, Каморра на самом деле не была известна своими альтруистическими планами. Когда на горизонте показался Лас-Вегас, у меня свело живот и пересохло во рту. Больше десяти лет. Девочки, которая давным-давно покинула этот город, больше не существовало по крайней мере, я на это надеялась. — Как долго? — спросила я приглушенным голосом. Адамо сжал мою руку, но даже его прикосновение не успокоило меня. — Десять минут. Не хватало времени, чтобы подготовиться к тому, что ждало меня впереди. Теперь, приблизившись к своей цели, внутреннее спокойствие казалось мне недостижимым. Через десять минут мы подъехали к Сахарнице. Я открыла дверь, вырываясь из хватки Адамо. Глубоко вздохнула, борясь с стеснением в груди. Один лишь вид неоновой вывески навевал воспоминания из прошлого, из дней и недель, предшествовавших тому, как Римо вернул меня отцу. Лас-Вегас был полон ужасных воспоминаний для меня. Но это был не единственный город. Еще до того, как мы с мамой переехали сюда, она позволяла мужчинам, дававшим нам приют, жестоко обращаться со мной. — Динара? — осторожно спросил Адамо, подходя ко мне. — Я в порядке, — выдавила я, прежде чем он успел спросить. Адамо взял меня за руку, и я позволила ему подвести меня к обшарпанной черной двери, ведущей в Сахарницу. Это был бордель, первое заведение такого рода, в которое я ступила с того рокового дня много лет назад, и место, которое определит мое будущее. ГЛАВА 15 Адамо открыл дверь и придержал ее для меня. Я вошла в тускло освещенную прихожую с гардеробом и огромным черным вышибалой, сидящим за столом. Его глаза на мгновение сузились, прежде чем перейти на Адамо, и он коротко кивнул. Адамо ничего не сказал, только натянуто улыбнулся мужчине и повел меня за собой. Мои ноги налились свинцом, когда я последовала за ним в бар Сахарницы, где клиенты могли выбрать шлюх и поболтать с ними, пока они не отправятся в одну из задних комнат для дела. Сейчас здесь было почти пусто, если не считать темнокожего мужчины за стойкой бара, осматривающего местность. Для посетителей было еще слишком рано. Я окинула взглядом красные кожаные кабинки, черный лакированный декор и танцевальные площадки с серебряными шестами. Цветовая гамма не изменилась, как и общая атмосфера заведения. Но теперь она казалась меньше и не такой пугающей. Для маленькой обезумевшей девочки из прошлого все казалось намного больше. Теперь это был такой же грязный бар, как и любой другой, не слишком отличающийся от тех, чем владел папа в Чикаго. Мне не разрешалось в них заходить, но я видела фотографии. Я работала над всеми онлайн-клубами и барами в Интернете, а также Даркнетом для папиной части Братвы. У меня имелась склонность к компьютерным наукам, так что это был способ почувствовать себя полезной и оправдать бесконечное количество денег в моем распоряжении. Мой пульс не замедлился, когда мы пересекли бар, даже если я не уловила намека на опасность. Адамо бросил на меня еще один встревоженный взгляд, потому что я замедлилась еще больше. — Мы не должны встречаться с моими братьями. Мы можем вернуться в лагерь. — Мне нужно поговорить с Римо. Некоторые части моей жизни, моего прошлого остались вне моего контроля, и мне нужно было вернуть их. Я нуждалась в разговоре с кем-то, кто был там тогда. Адамо кивнул, но я видела, что его это не убедило. Он не мог понять. Я не была уверена, что кто-то действительно в состоянии понять. Он прошел через некоторые неприятности, особенно с матерью, но то, что он сделал, напав на нее, было спонтанным поступком, когда речь шла о жизни его братьев или ее. Мои самые сокровенные желания пошли гораздо дальше. — Дай мне поговорить с братьями, прежде чем я отведу тебя к ним, хорошо? — сказал он. — Почему бы тебе не выпить чего-нибудь? Уверен, что Джерри с радостью подаст тебе все, что ты захочешь. Джерри посмотрел на меня из-за стойки и быстро улыбнулся, обнажив все белые зубы на смуглом лице. Я отпустила руку Адамо, и он исчез за дверью. Я направилась к бару, но садиться не стала. — У тебя есть водка? Джерри ухмыльнулся. — Конечно. И хорошая, если можно так выразиться. Он налил мне щедрый стакан водки «Московская», определенно не самой плохой. Я сделала глоток, мои глаза вернулись к двери, за которой исчез Адамо. К этому времени Дима уже заметил бы мое исчезновение и предупредил бы отца. Вот почему я оставила свой мобильник в машине в лагере. Я не хотела, чтобы папа выследил меня и послал своих солдат, спасая меня, когда я не хотела или не нуждалась в спасении. По крайней мере, не в таком спасении, какое он имел в виду. Дверь распахнулась, и вошел Адамо в сопровождении двух высоких мужчин. В моей памяти и Римо, и Нино Фальконе были великанами, но теперь я поняла, что Адамо был их ростом. Для маленькой девочки они казались намного выше. Я опустошила стакан одним быстрым глотком, наслаждаясь ожогом и теплом. Губы Римо дернулись, следя за моими действиями. В его глазах светилось узнавание и намек на темное веселье. Никаких признаков жалости. Лицо его брата Нино было совершенно лишено эмоций, точно таким, каким я его помнила. Я не стала дожидаться, пока они приблизятся, и пошла в их сторону с высоко поднятой головой. Я знала об их репутации, и защита Адамо не заходила так далеко. Они его братья, и даже если он наслаждался моим обществом, его преданность лежала на Каморре и его семье, как и должно было быть. Я протянула Римо руку. — Прошло много времени. Римо кивнул, снова скривив губы, и коротко пожал мне руку. — Действительно. Ты изменилась. Адамо встал рядом со мной и коснулся моего бедра. Я мельком взглянула в его сторону, удивленная его близостью и открытой демонстрации нашей связи. Я не могла отрицать, что это согрело мою грудь больше, чем водка. Нино и Римо посмотрели на движение Адамо, но ничего не сказали. Отец, вероятно, попытался бы убить Адамо при таком проявлении близости. — Разве не все мы? — я сказала. — Перемены неизбежны. Нино наклонил голову и пожал мне руку. — Как насчет того, чтобы продолжить наш разговор в кабинете? — Звучит разумно, — ответила я. Римо и Нино обменялись взглядами, прежде чем направиться обратно к двери. Адамо ободряюще улыбнулся, его большой палец скользнул по моему бедру. — В Вегасе ты в безопасности. В его темных глазах не было абсолютно никакого сомнения. — Я знаю, — сказала я и коротко поцеловала его. Мы последовали за его братьями мимо длинного ряда закрытых дверей. Мой живот перевернулся, когда я узнала в одной из них дверь в комнату, где провела ночь. Еще больше воспоминаний о том дне обрело форму. Лицо Коди, которое до этого момента было окутано мраком, возникло перед моим внутренним взором, и вместе с ним пришла волна отвращения. Римо бросил взгляд через плечо, прежде чем открыть дверь в помещение, которое, как я предположила, было его кабинетом. Он вгляделся в мое лицо, и я напряглась, вспомнив слова Адамо о таланте его брата распознавать чужие слабости и самые темные эмоции. Войдя в кабинет с боксерской грушей, столом и диваном, у меня на мгновение перехватило дыхание, так как события десятилетней давности всплыли в моей голове. Испуганное выражение лица Коди, попытки матери поторговаться с Капо и его ярость по этому поводу. Адамо закрыл дверь с тихим щелчком, но я все равно подпрыгнула. Я могла бы пнуть себя за этот признак беспокойства, потому что это не осталось незамеченным. Все трое мужчин заметили мою нервозность. Если я не возьму себя в руки, они увидят во мне овцу в стае, а не очередного волка. Адамо вновь погладил меня по талии, и хотя я ценила его поддержку и в конце концов сказала бы ему об этом, мне нужно проявить силу. Я зашла так далеко не для того, чтобы прятаться, как девушка, которой я была в прошлом. Я вышла за ее пределы. Я изменилась. Я натянуто улыбнулась ему, прежде чем отойти от него и приблизиться к Римо, который прислонился к столу, наблюдая за нами острым взглядом. Интересно, что сказал ему Адамо о наших отношениях и что думает об этом Капо? — Все эти годы я старался быть в курсе твоей жизни, — загадочно произнёс Римо. Я никак не отреагировала. Как дочь Пахана, любившего жить яркой жизнью, я бывала на людях чаще, чем предпочитала. Я никогда не пряталась, и папа тоже не позволил бы. Он хотел, чтобы я находилась в центре внимания, одетая в красивые платья на всеобщее обозрение. Мало кто осмеливался говорить о прошлом, даже если после моего возвращения поползли слухи. — И я тоже. Ты и твои братья все эти годы сохраняли интерес. Глаза Римо весело блеснули.