Она поднимает глаза. Это почти как тогда в Гнезде… — Я тебя раньше полюбил, — говорю я и улыбаюсь. — Когда? — спрашивает она с подозрением. Пожимаю плечами. Я не могу это сформулировать, это произошло не в один миг. Очень быстро, но всё же… Мы стоим обнявшись. Потом Дарина вздыхает. И говорит. — Надо возвращаться. Приближаются гвардейцы. — Это не страшно, — отвечаю я. — Конечно. Но там двое Прежних, они хотят прощупать нас и определить границы возможностей. — Значит, придётся уничтожить гвардейцев по старинке, — отвечаю я. — Но потом будут двое Прежних. Даже если мы равны им, их двое. — Мы сильнее, — отвечаю я. — И я уже сражался с ними. Я знаю их слабые места. А с нами ещё никто не сражался. Дарина кивает. Время вокруг течёт очень, очень медленно. Но время кончается, я не Высший, чтобы им управлять. Моё биологическое тело идёт по улице, его окружают. — Я буду помогать, — говорит Дарина. — У меня есть базовый боевой курс. Но Милана и ребёнок помочь не смогут, их смысл в любви… — О, ты не представляешь, какой смертоносной может быть любовь, — возражаю я. И мы соединяемся воедино, все четверо. Обмениваемся короткими ободряющими касаниями. Я-мы выходим на физический уровень бытия. С каждой секундой я-мы всё лучше понимаем, на что способны. Но пока мне придётся это скрывать. Я-мы вижу выходящих навстречу по улице гвардейцев. Это сборная солянка, кого тут только нет. Но основная масса ровианцев подступает сзади и через здания. Я-мы улыбаемся. И превращаем своё тело в тело Защитника. Гораздо медленнее, чем могли бы, зато впечатляюще — я-мы рычим, вскидываем руки, вытягиваемся, на нас трещит и разрывается одежда… Я-мы не переборщили? В нас три с лишним метра роста! Но ничего. Пусть Прежние считают, что я лишь какая-то продвинутая версия Призванного. Я-мы колотим себя в грудь, словно Кинг-Конг. Это идея Миланы, и она смеётся. Навстречу мне неуклюже бегут панцеры, я-мы бежим навстречу. И начинаем убивать. Часть 2. Глава вторая Глава вторая Я больше не я-мы. Я — просто я, четыре личности слились в одну. У меня нет времени, чтобы разделять сознания. У меня есть преимущество перед Мод и вторым Прежним — они не понимают, кто я такой. Люди были заготовкой для гвардейцев и Слуг, резервуаром для случайных мутаций и нечастого притока Кандидатов. Люди не планировались для сингулярности, как овец не готовят для поступления в университет. И теперь Прежние пытаются понять, что я могу. На бегу я анализирую всё, что сказал Мод. Прав ли я был, обозначив себя как предсингулярную личность? Может быть, стоило назваться Защитником, понизив свои возможности? Или заявить, что я — Высший, и заставить их отступить? Нет. Всё верно. Они не поверят в любом случае, ведь они никогда не сказали бы правды. Они стали бы проверять меня, прежде чем принять решение. …Панцеры впереди уже модифицировались в три основные боевые формы. Несколько из них стали угловатыми черепахами, со сложенными из кубиков спинами, прямоугольниками ножек и конусовидными головами. Основная масса похожа на громоздких неуклюжих людей. Кубики их тел скользят друг по другу, перетекают с места на место. Я знаю, что каждый такой кубик, размером с человеческую голову, способен функционировать самостоятельно и нуждается в индивидуальном поражении. Но единственный, кто меня беспокоит, это гигантский панцер, сложившийся из нескольких особей. Он тоже выглядит как гуманоид, но ростом даже выше меня. Великан-огр из детских сказок, способный заглянуть в окна второго этажа… Вспоминаю раздавленные тела в переулке, чтобы не позволить себе даже тени сомнения, даже капли жалости. И понимаю, что это лишнее — никакой жалости нет. Я выпускаю силовые лезвия из пальцев, как сделал бы танцор. И начинаю движение среди своих могучих врагов. Меня успевают задеть пару раз, удары болезненны, но я их пропускаю — пусть верят, что могут победить. Пробегаю сквозь атакующие порядки, в какой-то миг падаю и качусь среди панцеров-черепах. Встаю перед огром, даже не оглядываясь. Я знаю, что за мной истекают биогелем рассыпавшиеся кремниевые кубики. Огр взмахивает руками — те удлиняются, кубики из тела перетекают в них, огр трансформируется на ходу. Я улавливаю силовые поля, исходящие из ладоней. Ого! Первый панцер на моей памяти, который способен так оперировать энергией. Приседаю, ухожу от удара — над головой гулко сталкиваются две невидимые плоскости. И прыгаю вперёд, на панцера, сжимаясь в комок. Силовые лезвия выстреливают из пальцев, я вращаюсь, вонзаясь в огра шипастым ядром, прохожу насквозь в крошеве и брызгах. Разворачиваюсь и бью по падающему телу, пронзая каждый кубик. Улица выглядит так, словно на ней рассыпали детский конструктор для великанов, а потом полили чем-то липким и вонючим. Я иду дальше, навстречу поющим сиренам. Очень красивые женщины. Голые, с длинными волосами. Сиськи зачётные. Всё остальное, увы, отсутствует — ниже пояса у сирены «хвост», изящное щупальце-нога, на которой она вполне ловко передвигается по суше. Зачем Прежние так уродуют своих гвардейцев? Могли бы и оставить две ноги, а не превращать сирен во вставших на дыбы пиявок… Сирены поют, их голос чудесен, их лик прекрасен, глаза наполнены обещанием любви и покоя… Я подбегаю к ближайшей и отрываю ей голову. Это уже разок сработало, не грех и повторить. Из шеи бьёт кровь, из грудей брызжет ядовитая слизь, оторванная голова смотрит на меня затуманенными глазами, в которых появляются слёзы… Я торжествующе ору и швыряю голову в бойцов, которые стоят за сиренами. Те начинают стрелять. Бойцы быстрые, не чета панцерам и сиренам, быстрее их только танцоры. Они способны генерировать небольшие защитные поля из своих верхних, человеческих, рук. Бойцы наиболее похожи на людей, и разум у них почти человеческий, если бы не добавочные руки с одноразовыми лучевыми разрядниками — могли бы спокойно гулять по московским улицам… Впрочем, может, они и гуляют — надев пиджак пошире и прижав средние, недоразвитые, руки к телу… Бойцы стреляют, и мне не увернуться. Закрываюсь щитами. Перевожу их в отражение. Хорошо, что тепловой луч — это не лазер, у меня есть несколько миллисекунд. Бойцы сгорают в собственных выстрелах, в прыжке я отражаю заряды обратно. Из пятерых остался лишь один, то ли я промазал, то ли он успел закрыться. Конус излучателя на левой руке рассыпался, новый отрастёт не скоро, рука болтается как ненужный случайный придаток. Правым излучателем боец пытается нацелиться. И кричит — мысленно, но он умеет, с бойцами можно говорить. «Я сдаюсь! Не убивай, я не хочу умирать!» Знаю, никто не хочет умирать. В этом-то и вся проблема… Собираю энергию с перегретых щитов и обрушиваю на бойца. Он и впрямь быстрее других, опять закрывается и держит свои щиты больше секунды, прежде чем мой удар обрушивается на него.