– Анонимное поручение, адвокат утверждает, что сделку заключил «Фундо Патримонио», но они обычные посредники. Так что через две недели все, что построено на острове, и аренда на десять лет – все это перейдет в другие руки. Но даже не это самое интересное. – Сэмюель, – отец строго поглядел на сына, – я горд тобой, ты молодец и отлично справляешься, но мне слишком много лет, не трать мое время попусту. – Во-первых, семья Фальк отказалась подавать в суд и накладывать арест на все имущество, они могли бы прибрать фирму к рукам, но отошли в сторону. Служба контроля передала запись допроса, возможно, деньги Ли получал от какой-то организации под названием «Сияние», и Фальки не хотят с ней связываться. – Интересно. – Маккензи-старший погладил поверхность стола. – Что известно об этом «Сиянии»? – В том-то и дело, что ничего. Такое впечатление, что их не существует, скорее всего это силовое подразделение какой-нибудь крупной корпорации. Дай мне время, и я все выясню. – Хорошо, а что во-вторых? – Во-вторых, мой одноклассник, фон Зюдов, нашел стелс-составляющую в картонных коробках. Мы заменили ее на другую, с маркерами, которые можно отследить, сделали новые коробки, заполнили их грузом и вернули тому, кто доставил их в гараж репортера – за взятку. Коробки слишком быстро дошли до этого острова и теперь лежат у них на складе. Буквально утром на верфь встала яхта, которой требуется перекраска, угадай, как зовут ее владельца? – Сын, – Маккензи-старший поморщился. – Ирина Громова, папа. Точно так же, как мою мать. Бывший владелец продал яхту на прошлой неделе через посредника, настоящего покупателя он в глаза не видел. Ты уверен, что она умерла? – С твоей матерью, Сэм, – генерал тяжело вздохнул, – нельзя ни в чем быть уверенным. Даже в том, что ее действительно так звали. Но, думаю, это просто совпадение. Когда Сэм Маккензи вышел, хозяин кабинета несколько минут думал, закрыв глаза. Потом нажал кнопку внутренней связи. – Сэр, похоже, наши старые друзья снова в деле. – Ты уверен, Джон? – Да, они послали сигнал. Лично мне. * * * Сейду Перейра копала яму. Не одна – почти с самого начала ей помогала брюнетка по имени Мишель, а потом к ним присоединился журналист. Ринальдо Корсу, так он назвался, и у Сейду не было оснований этому не верить, ситуация располагала к откровенности. Лопат у них не было, сначала женщины рыхлили суглинок заостренными кольями и ножами, а потом Корсу принес металлические листы, оторванные от ящиков, и дело пошло быстрее. Женщина себе не могла бы объяснить, что именно толкнуло ее начать раскопки на холме, и именно в этом месте. Интуиция у магов была развита ненамного лучше, чем у обычных людей, особенно когда способности отсекал блокиратор. Теперь его не было, и многое изменилось. В частности, вчера Сейду смогла поджечь сухой обломок дерева, а этой ночью спала всего три часа и отлично отдохнула. Никаких резких изменений в организме, которыми их пугали почти с самого рождения, и желания кого-то убить она не ощущала, первый поток, принесший эйфорию, схлынул, организм быстро привык к тому, что стены между полем и человеком нет, и успокоился. Землю они не вываливали возле ямы, а относили в кусты и там разбрасывали – хлопотно и тяжело, зато меньше следов. Мишель выравнивала дно, а Корсу срубал ножом тонкие деревца и укладывал стволы в заранее проделанные пазы крест-накрест. Обычный с виду мужчина работал так, словно внутри него сидело еще минимум пять таких же. – Отлично. – Сейду попрыгала на импровизированном перекрытии, оно пружинило, но спокойно выдерживало ее вес. – Теперь можно укладывать. Подтащила к яме первый кусок дерна и недовольно скривилась, увидев, что Мишель свой кусок укладывает неровно. Девушка с каждым часом все больше ее раздражала. Глава 21 Апрель 328 года от Разделения Вокруг Сола крутились четыре планеты. Две практически одинаковые, размером с Марс, третья, Сегунда, занимала вторую по счету орбиту между ними, на самой дальней, четвертой, находился газовый гигант с многочисленными собственными спутниками и пылевым кольцом. Пятым спутником Сола был коричневый карлик, вокруг которого вращались две луны. Ближайшая к Солу звездная система с красным гигантом в центре находилась в пяти световых годах, в радиусе десяти световых лет звезд было четырнадцать. Их, а также другие, гораздо более удаленные объекты, можно было наблюдать с поверхности Сегунды в обычный телескоп. За то время, пока связь с Землей не прерывалась, колония получила достаточно научного оборудования, чтобы проникать в глубины космоса. Но звездное окружение было чужим, ничто не подсказывало, где именно оказались переселенцы и где находится материнская планета. Не помогали ни квазары, ни пульсары, возможно, они были на положенном месте, но с учетом смещения их пульсация была другой. Через трехметровый цилиндр протащить части космических ракет было невозможно, и поселенцы довольствовались крохотными, весом не больше килограмма, спутниками, запускаемыми с помощью космической пушки – разгонного электромагнитного устройства. Пользы от них почти никакой не было, жесткая радиация Сола выводила из строя большую часть электронных систем на высоте от пятисот километров, а магнитное поле планеты глушило радиосигналы. К середине двухсотых годов руководство колонии окончательно разуверилось в необходимости запуска искусственных спутников Сегунды. Оборудование и образцы были перевезены на остров Гагарин в двух тысячах километров к северу от Параизу вместе со специалистами и их семьями в двести семьдесят шестом году, к этому времени на высоте в пятьдесят тысяч над планетой зависли сто четырнадцать рукотворных аппаратов, которым удалось уцелеть. Управление расформировали, а остатки передали в Силы обороны – кому, как не военным, заниматься совершенно бесполезными и очень дорогими проектами. К триста двадцать восьмому году к ста четырнадцати аппаратам, большая часть которых давно вышла из строя, прибавились всего шестьсот, длинный ствол рельсотрона диаметром в двадцать сантиметров и длиной сто сорок метров большей частью простаивал. Но работы не прекращались, рядом с рельсотроном возвели новое сооружение – огромный, диаметром в сто двадцать метров, барабан, который разгонял внутри себя снаряд под действием центробежной силы и выбрасывал вверх. Теоретически такой разгонный блок мог выплюнуть массу в пятьсот килограммов на высоту в триста пятьдесят километров, космический аппарат с помощью плазменных двигателей должен был уйти на высокую орбиту и там уже раскрыть сол-панели. Двенадцать предыдущих запусков закончились ничем – аппараты упали в океан, предварительно разрушившись в атмосфере. – Pater noster, qui es in caelis. – Начальник департамента полковник Жозе Пинту ди Сантуш перекрестился, поцеловал крестик и вдавил ладонь в красный квадрат на панели управления. Мощные магниты загудели, сдвигая с места полтонны груза. Через тридцать семь минут титановая пуля в керамической облицовке пробила атмосферу, вышла на низкую орбиту, включила маршевые двигатели и под радостные крики и аплодисменты тех, кто наблюдал за запуском, начала подниматься. На высоте в пятьдесят тысяч аппарат сделал несколько десятков витков вокруг планеты, постепенно разгоняясь, и, когда скорость достигла десяти километров в секунду, устремился в межпланетное пространство. Следом за ним с интервалом в два часа в космос отправились еще шесть таких же аппаратов. 19 августа 334 года от Разделения, четверг Настя очнулась, но глаза открывать не стала. Судя по ощущениям, она лежала на песке, на берегу океана, чувствовался соленый морской воздух и слышался шум прибоя. Неподалеку слышались чьи-то голоса. Последнее, что она помнила, это как лейтенант Службы контроля угрожает ей пистолетом. Этого Краузе она обязательно найдет, со стороны лейтенанта было большой глупостью ее не пристрелить. Волкова приоткрыла левый глаз, вокруг было почти темно, на небе уже выступили звезды. Значит, прошло несколько часов. Оставалось узнать, кто эти люди неподалеку. Настя заворочалась, изображая беспокойный сон, оружия нащупать не удалось. Тогда она подобрала ноги и вскочила. Сразу накатила дурнота, детектив пошатнулась и упала бы, но ее подхватили. – Осторожно, – голос был знаком, – нельзя так резко вставать. Потихоньку надо. Взгляд Насти уткнулся в ненавистного Веласкеса, и она снова потеряла сознание. Волкова ошибалась, с того момента, как Краузе сдал их людям Молчуна, прошло больше суток. Павел, в отличие от нее, полностью не выключался. Мага парализовало, когда Краузе вколол ему в шею какой-то наркотик, но он почти все слышал и даже кое-что видел. Сначала их с Волковой везли в обратную сторону, к Кейптауну, но не доезжая до него, пикап свернул к порту, где их упаковали в небольшой контейнер. Веласкесу нацепили на голову плотный мешок с вырезом на затылке. Потом контейнер погрузили на какой-то корабль, в кромешной темноте отлично ощущалась качка, и несколько часов они плыли по морю. Один раз их перегрузили, и в конце путешествия контейнер вскрыли, два тела положили на плот с электродвигателем. Те, кто это сделал, сняли с него браслет, вкололи еще одну дозу какой-то гадости, с которой он не мог справиться, и направили плот к небольшому острову. Браслет выбросили в воду. Остров был населен – если так можно назвать компанию из шести человек; в сумерках Павел плохо разглядел их лица, люди больше радовались надувному плоту, чем еще двоим путешественникам, так что он завалился спать, а проснулся с первыми лучами Сола, без оружия, зато чуть ли не в обнимку с детективом Волковой. Те, кто их вытащил на берег, знали о происходящем не больше Павла, у каждого была своя версия, и Веласкес ее выслушал. Без интереса – у него было ощущение, что до решающих событий остались считаные дни, и тогда он сможет точно все выяснить. Он был уверен, что и остальные чувствуют то же самое, все шестеро оказались магами и находились на острове уже пятый день. Ни у одного мага не было браслетов, это значило, что точку невозврата они точно прошли. Как и он сам. С журналистом «Тампа Миррор» Ринальдо Корсу Павла знакомил Коллинз в прошлом году, на пресс-конференции шефа полиции Хайме Перейра. Корсу писал о мафии и интересовался Карповым, его связями с семьей Гальяцци и организацией подпольных игр. По понятным причинам Веласкес помочь ему ничем не мог. Сейчас Ринальдо сделал вид, что Павла не узнал, и Веласкес поступил так же. Молодая женщина, высокая, черноволосая, с острым носом и большими глазами, ему тоже была знакома, он видел ее фото на планшете у Краузе. Мишель Горовиц, маг-инспектор. Значит, лейтенант ее давно уже нашел, и все произошедшее в Фишбурге было отлично поставленным спектаклем. Остальные четверо Павлу знакомы не были. Старшей в группе, судя по ее поведению, была рыжеволосая женщина по имени Сейду. Она показала Веласкесу его ящик, который, как оказалось, перешел к Павлу по наследству от убитого мага, имущество мертвеца успели большей частью присвоить, но нож и часть продуктов остались. У остальных обитателей острова Павел заметил пистолеты, логично было предположить, что и мертвецам полагались такие же, но с ним никто делиться не спешил. Он не настаивал, наверняка похитители не просто так раздали именно такое оружие. – Здесь каждый за себя, – предупредил Павла журналист, но Веласкес уже понял, что это не совсем так. Сейду, Корсу и маг-инспектор держались вместе, эта троица что-то обустраивала на холме. Копаться в земле вместе с ними у Веласкеса не было никакого желания, и он отправился осматривать остров. Шесть километров береговой линии он обошел за час, почти везде широкая полоса пляжа плавно переходила в океан, кроме одного места, где небольшой ручей основательно размыл грунт, и пришлось подняться наверх, метров на двести, чтобы его перейти. Убедившись, что за ним никто не увязался, Павел достал телефон. Дешифровка видео, взятого с найденной в доме Шань Ли скрытой камеры, практически закончилась, оставались доли процента, файл был небольшим – видимо, его циклично обновляли. Связи не было; судя по времени и скорости, с которой их везли, остров находился далеко от берегов Параизу, минимум в пятистах километрах, надежды на то, что удастся прицепиться к сети проходящего судна, почти не было. Файл расшифровался полностью через двадцать минут, камера фиксировала последние сутки, и Павел полюбовался на людей Норы Суарес, обыскивающих дом. До их с лейтенантом появления в комнате стояли два кресла, журнальный стол и секретер, их прошли сканерами, секретер вынесли. Веласкес два раза прокрутил запись на высокой скорости, ничего интересного там не было. На первый взгляд. Камера писала сто двадцать кадров в секунду, просматривать каждый – это занять себя только этим на несколько суток, и все же Павел нашел – на первых трех кадрах был виден другой человек, явно не из мафии, он уже уходил, когда камера начала новый цикл, и она сняла его в дверном проеме со спины. Этого человека Веласкес встречал совсем недавно – в этом он мог поклясться: волосы, забранные в хвост на затылке и едва заметный шрам на шее трудно было не узнать. Сейду с помощниками не только вырыли яму, но еще и сделали лаз сбоку, прокопав семиметровый тоннель, с каждым часом работа шла все легче, словно силы не убывали, а прибавлялись. К тому же полезная деятельность помогала отвлечься от лезущих в голову мыслей – то, что осталось до похищения, становилось блеклым и малозначительным, а вот настоящее, наоборот, расцветало новыми красками, большей частью слишком яркими. Женщина не теряла над собой контроль, и то, что творилось с эмоциями, ее начало тревожить: ту же Мишель она готова была то расцеловать, то убить. Новенькие, которых сбросили на плоту в океан, на время сплотили компанию – сначала островитяне ловили плоское судно с мотором, потом вытаскивали эту парочку, потом пытались завести двигатель, но тот оказался одноразовым и сгорел. Молодой человек очнулся раньше, но вопросов почти не задавал, держался особняком, а девушка спала. Стрелковое оружие парню никто не предложил, оба пистолета, оставшиеся от убитых, разыграли на второй день, один достался Мишель Горовиц, а второй – тощему музыканту. Двумя днями позже они скорее поубивали бы друг друга, чем согласились мирно поделить наследство. Лишний нож Сейду забрала себе и отдавать какой-то шлюшке со значком детектива не собиралась. На эту парочку вполне хватало одного, того, что взял себе молодой парень. Веласкес периодически проверял, как там Волкова. Делать на острове было совершенно нечего, он обошел его вдоль и поперек за четыре часа, даже на холм поднялся, посмотрел, чего там накопали журналист с инспектором, прятаться в кротовой норе он сам не собирался. Зато присмотрел отличное место – пляж с пещерой, под обрывом, а на самом обрыве дерево, раскидистое, с выходящими из ствола двумя толстыми ветками; там можно было сделать помост и в случае чего укрыться, дерево смыкалось кроной с другими такими же, так что и пути отхода тоже были. Этим он занимался целый день – приходил, клал Волковой руку на лоб, тормозил мозговую активность и снова уходил рубить жерди и сплетать их на высоте. Первый помост, сделанный на скорую руку, он для виду замаскировал, а вот второй, настоящий, в десяти метрах от первого, получился на славу: прочный, с заостренными концами кольев и практически невидимый. Один из магов, Салливан, поначалу наблюдал за ним издалека, а когда Павел отошел, даже проверил первое укрытие. Ему оно не понравилось, и больше за Веласкесом никто не следил. Второй помост Павел сделал на высоте десяти метров, выбранное дерево на первый взгляд было слишком хлипким, но крона сплеталась с кронами растущих рядом деревьев и практически висела на них. К тому же соседние деревья были увиты лианой, известной как стрихнос, яд, содержащийся в ее стеблях, назывался вурали и при попадании в кровь обычного человека приводил к параличу и остановке сердца. Павел обильно смазал соком лианы шипастый ствол, острия кольев, лезвие ножа и сделал небольшой запас на всякий случай. Мага таким оружием убить было трудно, ему грозили разве что кратковременный паралич и слабость, но и этого должно было хватить. Оставалось только дождаться, когда начнется то, ради чего их здесь собрали. И разбудить детектива, обычный человек мог стать отличной приманкой для врагов. * * * Молчун договорился встретиться с Карповым ранним утром на дороге от столицы к Майску, возле местечка под названием Папайя Вейли. Он съехал с дороги, загнал пикап на полянку посреди джунглей и приготовился ждать. Карпов появился в семь часов первой трети, два внедорожника подъехали со стороны Нижнего города, один остановился возле условленного места, а второй проехал еще с полкилометра, вернулся и встал рядом с первым. Вместе с Карповым приехали еще трое бойцов охраны, не считая вооруженных водителей. Охрана окружила пикап Молчуна, Карпов подошел к багажнику, стараясь не испачкать белоснежные ботинки. – Ты один? Где Резники? – Их убил лейтенант, – доложил Молчун. – А он сам? – Карпов брезгливо посмотрел на ткань, закрывающую труп, отступил на шаг, качнул головой, подзывая одного из бойцов.