Третья – тоже девушка, была притянута к стулу ремнями. В ней Павел узнал недавнюю рестлершу. – Не пытайся связаться со своими, я глушу сигнал, – послышался от двери голос Краузе. – И лучше бы ты, детка, показала свои руки, а то со спины выглядишь так себе. Осторожно клади пистолеты на пол. Веласкес, она без оружия, с твоей стороны все чисто? – Один на чердаке, один возле дома снаружи, оба мертвы, – доложил Павел. – Значит, никого больше нет. – Краузе показался в гостиной, он подошел к девушке в комбинезоне, ударил ее ногой в живот. – Иди сюда, твоя помощь может еще понадобиться. – Ей? – Веласкес двинулся было к Хилари, ее лицо и тело покрывали кровоподтеки, едва зажившие раны были вскрыты, из них торчали черные трубочки. – С ней мы потом займемся. – Лейтенант мотнул головой, повалил девушку на пол, скрутил ей руки за спиной стяжками, наступил коленом на спину и потянул голову за волосы вверх. – Сначала поговорим вот с ней. Как тебя зовут, детка? Хотя это неважно, давай, расскажи, что вы успели узнать у пленницы? Это только в кино преступники играют в героев, плюют тем, кто их допрашивает, в лицо и переносят жесточайшие пытки, насмехаясь над палачами. Злодеи на то и злодеи, чтобы чувствовать себя выше обычных людей. Девушка в комбинезоне была такой, как все. Она заговорила сразу и выложила все, что знала. Сначала просто так, потом под действием введенного препарата. Краузе тщательно сравнил оба рассказа. Павел тоже. Сравнить эти две версии с тем, что знала Хилари, было уже невозможно, оставалось поверить пленнице на слово. Девушка утверждала, что дочка Ли была в курсе, где находится берлога ее отца, и даже кое-что порассказала своим мучителям о его делах. В частности о Шайне. Кто это такой, Хилари не знала, но, по словам девушки, этот Шайн служил источником денег для Ли. Бандиты приехали сюда с одной целью – выяснить, не прятал ли бывший воспитатель Павла деньги в доме дочурки. Шань Ли задолжал серьезным людям крупную сумму, и они были очень недовольны, и тем, что он умер не вовремя, и теми, кто ему в этом помог. – Вам надо было оставить Фернандеса в живых, – девушка кивнула на парня в коже. – Он был в курсе, кто такой Шайн, хвастался, что успеет раньше него. Нашу команду он нанял позавчера, поэтому подробностей я не знаю. Что со мной будет? Вместо ответа Краузе вдавил ей в шею аппликатор. Глаза девушки закатились, и она осела на пол. – Проспит четырнадцать часов. – Лейтенант убедился, что девушка жива и дышит, поднялся на ноги, подошел к Хилари. – Сможешь с ней что-нибудь сделать? Веласкес присел возле рестлерши на корточки, снял браслет и положил руку ей на лоб. – Нет, – покачал он головой. – Мертва уже как минимум час. Даже если бы я сразу начал ее лечить, ничего бы не вышло. У нее вместо внутренних органов каша, от печени почти ничего не осталось. – Ферментный гель, – Краузе кивнул. – Отлично развязывает язык, но только один раз. Уходим, через двадцать минут здесь будут наши люди, они приберутся. – А ракеты? – Какие ракеты? Веласкес рассказал о парне, который в него выпустил управляемый снаряд. Краузе нахмурился, некоторое время молчал. – Я сделаю пометку, – наконец сказал он. – Но тогда нам тем более нужно отсюда валить, с Силами обороны я иметь ничего общего не хочу, для этого у нас есть Густав. Отличный парень, меланхолик-аутист. Думаю, вы с ним подружитесь, если ты, Веласкес, вдруг решишь поработать на светлую сторону Острова. А теперь поехали, пороемся в доме Ли, попробуем найти следы этого Шайна. Он о делишках Ли должен знать, раз деньги ему платил. Забавное совпадение: Шань Ли, Шайн, уж больно это похоже звучит. Он решительно вышел из дома через дверь кухни, Павел последовал за ним. Он как раз думал, что отличным выходом из этой ситуации было бы Краузе пристрелить – лейтенант наверняка знал, что тут делают с Хилари, раз не торопился. Не то чтобы Веласкесу было жаль дочку бывшего воспитателя, они ведь почти не были знакомы, но все равно то, что произошло, казалось ему совершенно неправильным. Но он засунул свои эмоции подальше, на то время, пока не получит ответы на незаданные все еще вопросы. * * * Настя выехала в Фишбург ближе к середине второй трети суток. Раз начальство решило, что Веласкес на хрен не сдался правоохранительной системе Острова, то она, детектив Волкова, должна действовать с учетом позиции тупых говнюков, которым она сама не поручила бы даже дорожное движение регулировать. Поэтому сначала Волкова плотно позавтракала доставленной из ближайшего супермаркета едой, потом позагорала голышом на лужайке, показала фак соседям, которые за ней подглядывали, так же голышом окунулась в маленький бассейн, приняла ванну с душистой пеной и только после этого вывела свой байк из гаража. Кожаный мотоциклетный костюм с терморегуляцией и второй степенью защиты как бы намекал, что она собирается на серьезное дело. Рассудив, что и оружие должно этому соответствовать, детектив кроме служебного «глока» взяла еще и короткий автомат на две сотни патронов. Расстояние до Фишбурга Волкова рассчитывала покрыть за четыре часа, не особо торопясь. Можно было поехать через Майск, а там по побережью, но она выбрала дорогу, идущую мимо Тампы и дальше вдоль Рио-Лунго – необъяснимо для нее самой, Свободные территории она недолюбливала. Глава 18 12 ноября 312 года от Разделения, четверг Северное побережье, Касабланка Охранник восточного порта проводил глазами роскошный четырехместный кабриолет с откинутым верхом и серебристыми дисками, заехавший на территорию. Чтобы купить такую машину, ему, здоровому сорокалетнему мужчине, потребовалось бы лет двадцать не есть, не пить пиво и не тратиться на шлюх. А тут этим, по всему видать, богатым сволочам все на блюдечке досталось. Пара на заднем сиденье обнималась, мужчина в белоснежном костюме и женщина, блондинка, в светлом блестящем платье. Мужчина, ровесник охранника, по-хозяйски обнимал спутницу за плечи и что-то ей выговаривал. На сотрудника порта парочка внимания не обратила, а водитель только надменно кивнул, когда шлагбаум открылся. – Чтоб вас разорвало, гадов, – сплюнул охранник и пошел в свою будку, размышлять о социальной несправедливости и смотреть футбол. Машина подъехала к крытому доку, ворота пошли вверх, а потом вниз, когда отдыхающие оказались внутри. – Вытаскивай ее, – распорядился мужчина, брезгливо смахивая с плеча невидимую грязь. – И поаккуратнее. Водитель коротко поклонился, подхватил женщину под мышки и потащил из машины. Когда ее ноги коснулись пола, мужчина тоже включился в процесс. Вдвоем они понесли тело на яхту. Женщина была жива, она что-то бормотала и даже иногда смеялась. – И не жалко вам такую красавицу? – не выдержал водитель, когда яхта, преодолев барьер, вышла в открытый океан и на автопилоте на низкой скорости пошла вдоль берега. – Не твоего ума дело. – Мужчина нацепил на себя отпугиватель, протянул такой же водителю. Женщине отпугивателя не досталось. – Где безопасное место? – Их нет, основной заряд заложен на корме, еще один, маломощный, впереди, чтобы вода быстро наполнила корпус. Я буду находиться на носу, вы – на верхней палубе, на мостике у штурвала. Корму разнесет сразу, нас тоже тряхнет сильно, скорее всего мы вылетим за борт, яхта встанет носом вверх и начнет тонуть. В запасе будет три-четыре минуты, чтобы отплыть подальше. Спасательные жилеты нужны? – Да. На нее надень тоже. Хотя нет, просто рядом брось. – Хозяин яхты задумчиво повертел перстень на пальце, словно сомневаясь, стоит ли делать задуманное. Решительно тряхнул головой. – Ты уверен, что не будет вопросов, почему отпугивателя на ней нет? – Это лучше, чем надевать испорченный, и вообще, он ей не нужен, вряд ли она уцелеет. В любом случае акулы тут будут быстрее, чем спасатели, и следов никаких не останется. Подрыв будет прямо под ней, – и водитель указал место, куда они положили спутницу мужчины. Женщина заворочалась, хозяин яхты подошел к ней, встал на колени, погладил по голове. Ласково и бережно. Потом так же бережно подложил ей под голову подушечку и прикрыл пледом. Яхта зашла далеко в море, и то, что на ней происходило, никто не видел. Некоторое время мужчина действительно стоял на мостике, подставив лицо соленым брызгам, мышцы лица двигались, словно он спорил сам с собой. Когда яхта отдалилась от берега на десять километров, оказавшись напротив города, он круто вывернул штурвал, выводя ее на обратный курс. Теперь яхта двигалась по диагонали к причалам. Водитель тоже поднялся на мостик, встретился с хозяином взглядом, кивнул. И ушел вниз, на самый нос. Мужчина проверил спасательный жилет, оглянулся на корму – женщина спала, подложив руку под голову, плед с нее сполз, открывая стройные ноги и подтянутый живот. Было в ее позе что-то неестественное, но что, он не мог точно определить. Оранжевый жилет лежал в нескольких сантиметрах от ее руки. Мужчина дернулся было, словно хотел снова подойти к своей спутнице, даже сделал шаг назад, но тут же вернулся к штурвалу, крепко, до белых костяшек, сжал деревянные ручки и смотрел прямо, не отрываясь, на показавшиеся вдали огни порта. Когда яхта взорвалась, до берега оставалось около двух километров, и мощный хлопок достиг берега всего через шесть секунд после того, как яркая вспышка на мгновение рассеяла ночную тьму. Спасателям понадобилось меньше минуты, чтобы занять места в катере, и четыре – чтобы добраться до места крушения, к этому времени яхта уже затонула. Сначала они подобрали мужчину, потом отыскали тело водителя, оно покачивалось на волнах, молодой человек был без сознания, осколком ему разворотило левую половину лица. Женщину так и не нашли. 17 августа 334 года от Разделения, вторник Округ Фишбург Шань Ли жил в коттедже в глубине джунглей – смелый и даже безрассудный выбор для обычного государственного служащего, без особых умений, способностей и охраны. Сотрудникам Службы контроля предстояло вернуться на шоссе, ведущее к Тампе, и в двадцати километрах от Кейптауна съехать налево, навигатор показывал разбитую грунтовую дорогу, идущую через лес, значит, в сезон дождей владелец коттеджа или жил где-то еще, или у него в гараже стоял вездеход. Судя по состоянию дороги – армейский. Веласкес сидел насупившись, работа в Службе пока что приносила одни неприятности. На телефон поступил счет от транспортной компании, доставившей байк в страховую, проезд по Свободным землям оплачивался по тройному тарифу, да еще страховая добавила расходы за выезд агента в окрестности Кейптауна – всего набегало около тысячи семисот реалов, для стажера сумма немаленькая. «Ньюс» отдал бы за видео перестрелки сумму минимум в десять раз больше, но теперь его совершенно бесплатно смотрели полицейские. Примерно то же самое произошло с записью нападения на дом Хилари, файл улетел в Службу контроля, и чип памяти в камере был почти пуст. – Чего загрустил? – Краузе уверенно вел пикап. – Смотри на это как на небольшое приключение, а то какие у тебя были планы до этого: приехать, взять интервью у безголосой певички, поснимать деревенщин, которые развлекаются из года в год одним и тем же. А сейчас у тебя чего только нет. Перестрелки, тайны, подпольные бои, дармовая выпивка, личный водитель – лейтенант Службы контроля, что тебе еще надо? Продажных девок? Погоди, вернемся в гостиницу, я тебе такую цыпочку закажу, в качестве бонуса за пристреленных бандитов, она просто сказка, поверь, от сердца отрываю. – Бюджет Службы и шлюх тоже покрывает? – мрачно поинтересовался Павел. Всей этой романтикой он был сыт по горло. – Служба контроля оплачивает всё, – Краузе крутанул рулем, объезжая огромную и наверняка глубокую лужу, – если захочешь, я за тебя похлопочу. А то киснешь там со своими писаками, вот где настоящие дела и настоящая жизнь. Старшим инспектором тебе не стать, вас, магов, к таким должностям не подпускают, но и маги у нас неплохо живут. Все в два раза больше – деньги, квартира, машина. Павел усмехнулся. У него были сведения, считай, из первых рук: Кавендиш специфики работы Службы от него не скрывал, и про двойные зарплаты Веласкес знал. Так же, как и про совсем другую степень ответственности: там, где простой инспектор отделывался замечанием в личном деле, маг получал пожизненную черную метку. – Обдумай, – лейтенант похлопал Павла по плечу, – я за тебя словечко замолвлю, поднатаскаю за год, а потом… Что там такое? И резко дал по тормозам. Путь им преграждали массивные ворота, забор высотой в четыре метра уходил в обе стороны, обычной для таких мест вырубленной полосы не было, и деревья переплетались над оградой. Конусы отпугивателей шли через каждые полметра, но на тридцатиметровой высоте, где заканчивались кроны, мощность серьезно падала. Пока Краузе размышлял, что же им делать дальше, ворота начали медленно открываться. – На ловушку похоже, – задумчиво проговорил лейтенант, не торопясь трогаться с места. – Я понимаю – очередь из автомата, или ракетой в кабину, но чтобы вот так приглашали, нечасто со мной подобное случается. Сядь за руль и держи карабин наготове, а я пойду посмотрю, кто нас ждет. Лейтенанта не было минут двадцать, наконец он появился в коммуникаторе, дал команду заезжать в ворота. Павел проехал по отсыпанной гравием дороге пятьдесят метров и оказался на площадке возле большого одноэтажного дома на сваях – такие строили, чтобы ползающие и шастающие по земле хищники не сразу могли забраться в жилье. Под полом первого этажа свободно можно было ходить, и вход в помещение, или точнее люк, находился в центре, в него вела крутая лестница, которую при необходимости хозяева втягивали внутрь. На Свободных землях – предосторожность совсем не лишняя. Рядом с входом стояли двое в камуфляже, с карабинами, и один – в кожаной куртке и джинсах, с детектором в руках. Им он провел вдоль тела Павла, осмотрел браслет и молча кивнул на лестницу. Веласкес поднялся по ступенькам и оказался в просторном холле, откуда вели двери в помещения с окнами. На входе его встретил человек в пятнистом комбинезоне, похожем на армейский, кивнул на столик – там уже лежали два пистолета. – Разоружайся и иди сюда. – Краузе выглянул из двери прямо напротив входа. Павел положил свой «глок» рядом с двумя «береттами» лейтенанта и прошел в комнату. Там в удобных креслах сидели двое. Один – с мощным носом и выпуклыми карими глазами, с черными волосами, зализанными назад и забранными в хвост, в хорошо пошитом костюме и лакированных ботинках. Вторая – смуглая брюнетка в черном коротком платье, открывавшем стройные ноги, и в красных туфельках. Веласкес мог бы поспорить, что женщине далеко за шестьдесят, но выглядела она на тридцать. Мужчина держал в руках планшет, женщина – сигару. – У сеньора Варгаса, – хриплым низким голосом сказала незнакомка, – есть к вам несколько вопросов, молодой человек. Ваш лейтенант разрешил их задать. Павел, с молчаливого разрешения Краузе, подробно рассказал о том, что произошло в доме Хилари, Варгас задавал уточняющие вопросы, женщина невозмутимо курила сигару, словно не вслушиваясь в рассказ. – Хорошо, – сказала она, когда Павел закончил. – Мы уже обсудили с лейтенантом Службы контроля возникшую проблему. Шань Ли был должен деньги не только нам, и кто именно убил его дочь, мы не знаем. – Не скажете, – поправил ее Краузе.