– Абсолютно. Если судить по тому, что я знаю. – Он видел, кто это сделал? – Нет, сидел в баре, трясся от страха. – И с нашим покойным другом он никак не связан? – Снова нет. Дочку его он точно не узнал. – Хорошо, используй его, но осторожно. У твоего нового напарника могут быть неприятности из-за любви к азартным играм. * * * Эрик фон Зюдов, штатный криминалист полиции Нижнего города, был человеком безответственным и безалаберным. И очень ленивым. Сорок лет, ни жены, ни детей, по служебной лестнице он не продвинулся, и не будь у него сверхъестественного чутья на улики и браслета на руке, давно бы подметал улицы или сидел на пособии. Маги не горели желанием служить в органах правопорядка, их заманивали высокой зарплатой и бонусами в виде бесплатного жилья и транспорта, смотрели сквозь пальцы на прогулы и хамское поведение, и все равно счет людей со сверхспособностями в штате полиции шел на единицы. Фон Зюдов добрался до здания, занимаемого тех отделом, к середине дня понедельника, что лично для него было подвигом – работать не хотелось отчаянно. Если бы не врожденные способности, появился бы во вторник, но на то, чтобы снять головную боль, хватило двадцати секунд без браслета и чашки кофе. К тому же с детективом Волковой он связываться не хотел – поговаривали, что она и лейтенант Эскобар спали вместе время от времени, а хуже начальника только его недовольная любовница. Смахнув с коммуникатора полтора десятка сообщений от Насти, Эрик включил оборудование и оглядел штабель коробок. Вздохнул, проклиная пенопласт и Марковица, который зачем-то его купил, и начал проверять одну коробку за другой. Уже на второй он ощутил слабое жжение где-то в районе мозжечка. Когда говорят, что у человека свербит в одном месте, то скорее всего имеют в виду задницу, но у Эрика свербело именно в мозгу. А это значило, что с коробками все не так просто. Он начал с шариков, исследовал их все до одного, потратив на это больше двух часов и три картриджа анализатора. Но результаты были неутешительными: обычный пенополистирол, без всяких добавок. Часть шариков пришлось уничтожить – разными способами, но все они тоже ничего необычного не показали. И все равно что-то внутри черепа никак не унималось. А значит, он что-то пропустил. И еще через час он это нашел. Но Волковой звонить не стал, не из вредности, а четко следуя инструкциям – тем, что обнаружил Эрик, должны были заниматься Силы обороны. Кто именно, криминалист не знал, но догадывался, что без Второго отдела, который везде совал свой нос, здесь не обойдется. Глава 16 Четвертый день Рождества 329 года от Разделения Протекторат Ньюпорт, поместье Кавендиш Элайя умер в семь часов второй трети, когда солнце уже перевалило за зенит, – со временем он не угадал; перед этим он через комм потребовал от Веласкеса срочно к нему подняться. Павел нашел Кавендиша на полу, старик лежал на животе с дыркой в голове. Стреляли со стороны океана, пуля пробила стекло, которое, по заверениям застройщика, должно было выдержать попадание бронебойного снаряда, и вошла точно в затылок, застряв внутри черепа. Когда Веласкес перевернул опекуна, тот улыбался. Эта улыбка осталась на его лице и тогда, когда Кавендиша хоронили – согласно последней воле, привязали к доске для серфа и отправили в океан. Конверт, как и обещал Эл, нашелся в верхнем ящике стола, лист настоящей целлюлозной бумаги с наклеенными на него двумя носителями информации. Рядом с ним лежал пластиковый ящичек с углублением в центре. Павел внимательно прочитал все, что было написано на листе бумаги, оторвал один уголок с кремниевой пластиной, засунул в карман, второй положил на стол, а остальное – сжег. Размял пепел, взял со стола планшет Кавендиша – сеанс был открыт, осталось только проделать то, что было указано в оставленной инструкции. Веласкес поднес палец еще не остывшего тела к считывателю, ввел пароль, потом еще один и приложил пластинку к экрану, там, где появился мерцающий красный квадратик. Подержал несколько секунд, дождавшись, когда закончится синхронизация, потом приставил пластинку к своему браслету. Тот моргнул ярко-желтым, а кремниевый квадратик рассыпался в пыль. На экране появилась надпись, сообщающая, что изменения внесены, после чего планшет погас, теперь это был просто кусок пластика, сплавленного со сгоревшими микросхемами. Браслет Веласкес стащил с руки и, старательно считая до двадцати, вложил в углубление пластикового ящичка. На матовой поверхности появилась красная полоска, она быстро уменьшалась, и через пять секунд превратилась в мерцающий зеленый квадратик. Павел приложил к квадратику палец, подержал, надел обратно браслет, убрал ящичек в карман, для верности застегнул на липучку. И только тогда позвал служанку, а потом связался с Патриком. 16 августа 334 года от Разделения, понедельник Лидия выехала из своего дома в пять часов первой трети. Обычно она водила кабриолет перламутрового цвета, но в этот раз села на мотоцикл. Затянутая в черную кожу фигура мало отличалась от тех, что попадались по дороге, волосы были стянуты в хвост и убраны в шлем, и те, кто специально следил за ней, без аппаратуры могли запросто женщину упустить. Никто не собирался лично отслеживать перемещение Лидии тридцать часов в сутки, как и за остальными важными персонами, входившими в поле зрения Карпова, за ней следили через обычные камеры наблюдения и программу, улавливающую самые незначительные изменения в поведении. Но не в это утро – женщина выезжала из столицы на мотоцикле регулярно, три-четыре раза в месяц, по одному и тому же маршруту. От Верхнего города через Нижний, на автобан, и, не доезжая до Тампы, уходила к Лахо, большому озеру, из которого вытекала Рио-Флор. По грунтовой дороге Лидия добиралась до водопада, проводила там какое-то время и возвращалась обратно. Как-то раз на прямой вопрос Карпова, куда она едет, женщина сказала, что это помогает ей поддерживать душевное спокойствие, ее отследили несколько раз и на этом успокоились. Маршрут был помечен как не требующий пристального внимания, поэтому никаких оповещений служба безопасности Карпова не получила. Автобан уходил направо, к Тампе, а налево, к озеру, вела извилистая двухполосная дорога с хорошим покрытием, позволявшая разгоняться до ста. Лидия не торопилась, но уже к восьми часам первой трети была на месте. Озеро находилось на плоскогорье, словно в огромной чаше, питаемое горными источниками, и низвергалось водопадом прямо на каменистую поверхность, продолбив за тысячи лет еще один водоем, с которого и начиналась Цветочная река. Несмотря на романтическое название, Рио-Флор таила в себе множество опасностей – от хищных рыб до гнездовий бразильской выдры, которая не только была способна напасть на человека, но и с удовольствием это делала. Многие приезжали сюда поохотиться, и не только – вокруг водопада было полно небольших пещер, где любой мог спокойно уединиться и провести время в покое и относительной тишине, если так можно назвать грохот воды. Лидия именно так и поступила: оставила мотоцикл у реки, а сама по каменистой тропе поднялась метров на пятьдесят, забралась в одно из каменных укрытий. Села у входа в позе лотоса и приготовилась ждать. Тот, с кем она должна была встретиться, появился из глубины пещеры через пять минут и молча уселся рядом. Лидия повернула голову и уперлась взглядом в своего противника по недавней игре. Удивленно вскинула брови. – Не ожидала? – Жерар мотнул головой, пепельный хвост перепрыгнул с одного плеча на другой. – Гашпар не придет, у него сейчас другие дела, не менее важные. Но не беспокойся, мои связи с нужными тебе людьми куда прочнее. Лидия выругалась. Потом подумала и сделала это еще раз, только уже изобретательнее. Жерар терпеливо ждал, и только когда она остановилась, чтобы перевести дух, покачал головой. – Ты ведь не помнишь меня, правда? Женщина ничего не ответила. – Двадцать пять лет назад одна юная девушка загадала желание. – Жерар провел ладонью правой руки вдоль кисти левой, и на запястье появился браслет. – Она очень хотела стать не такой, как те, с кем она росла. А другой, особенной. Банальная история, да? Лидия смутно помнила этот день – ее двадцатый день рождения. Они с друзьями веселились, пили текилу, глотали какие-то таблетки, компания неудачников, смирившихся с этим, а на следующее утро ее жизнь стала другой. Хоть и не сразу, кривая удачи пошла вверх. – Незнакомец, – напомнил ей Жерар. Точно, там был кто-то еще, она здорово перебрала стимуляторов и вина, висла у него на шее, а потом с неба упала звезда, и она загадала это желание. Вырваться из привычного круга и стать богатой и независимой. – Это был ты? – с сомнением спросила она. Высокий мужчина с хищным лицом не очень-то походил на тот расплывчатый образ случайного прохожего, который она кое-как пыталась вспомнить. Вместо ответа Жерар снял браслет, приблизил свои глаза к лицу Лидии, держа ее за подбородок. В его зрачках пробежали искорки, мир вокруг женщины начал вращаться все быстрее и быстрее, заставляя сознание испуганно съежиться, но внезапно и очень резко остановился. – Вот примерно так, по крайней мере начало. – Мужчина нацепил браслет обратно. – Помнишь, что ты мне сказала? Это Лидия отлично помнила. – Что готова сделать все что угодно, – твердо сказала она, – чтобы это произошло. Чтобы моя жизнь изменилась. – Да. Все что угодно, мы у тебя пока не потребуем, – Жерар подмигнул женщине, – но кое-что сделать придется, пришла пора отдавать долги. Держи, здесь все подробно изложено, если есть вопросы, задавай их сейчас. И протянул ей лист бумаги. * * * Настя была вне себя от злости. Эксперт, который должен был заниматься вещдоками из гаража Марковица, все еще ничего не выяснил, и зачем репортеру второсортного медиа такое количество пенопластовых шариков, она пока не знала. А когда Волкова чего-то не знала, ее так и тянуло кого-нибудь пристрелить. Лучшей кандидатурой для этого был Павел Веласкес, но и тут в очередной раз судьба повернулась к ней задницей. – Ты должен отдать мне эту сволочь, – орала она, правда, предварительно закрыв дверь в кабинет Эскобара и опустив жалюзи, – это он прикончил ту девку из «Хайята», неужели непонятно! Сначала поимел ее там, в гостинице, а потом вышвырнул наружу. Ну и что, что на камерах его нет, а камеры отследили мотоцикл. Он наверняка как-то вывернулся. У нас под носом гуляет убийца, взломщик сетей, мошенник и вор, да тут на пожизненное тянет, а тебе все равно. – Послушай себя, – Марк был совершенно спокоен, – то, как ты на это реагируешь, похоже на паранойю. У нас нет никаких, повторяю, совершенно никаких причин подозревать Веласкеса. Мы восстановили его перемещение по минутам, и когда жертва упала с одиннадцатого этажа, в это самое время он ехал по направлению к Нижнему городу. Единственное, что мы можем сделать, это потребовать объяснений, откуда у него ее украшение. Нет, не то сказал. Вежливо, очень вежливо попросить. Особенно после того, как ты вломилась в его дом и обыскала там все, хотя просто должна была дождаться полицейский патруль из их участка. – Но я же нашла улики. – Ничего ты не нашла. Деньги? Парень играет в покер и, судя по налоговым декларациям, выигрывает куда больше, чем ты зарабатываешь. Говорят, он очень в этом неплох. Фотография неизвестной женщины? Иди, пришей ее к какому-нибудь делу. В базах ее нет вообще, наверняка она со Свободных территорий, там есть такие, кто до совершеннолетия ни разу не побывал в протекторатах и ай-ди не получал. Остается только сережка. И тут, Таши, ты облажалась. На камерах не видно, как ты эту вещицу доставала, по твоему утверждению, из штанов Веласкеса. Где доказательства, что ты ее не подбросила? Настя чуть было не задохнулась от возмущения. – Я тебе на блюдечке этого Веласкеса принесла, – прошипела она, упершись руками в столешницу и наклонившись к Марку. – Хреновое твое блюдечко. – Эскобар невозмутимо смотрел ей прямо в глаза. – И прекращай вести себя так, словно ты уникальный работник; если подобное случится еще раз, переведу в дорожную полицию, будешь у шлагбаума в Верхний город стоять. Уяснила? Ты разобралась с Марковицем? – Нет, эксперт до сих пор ничего не сказал. – Видишь, и здесь у тебя ничего нет, а должна была сосредоточиться именно на этом. Ты когда последний раз была в отпуске? – Никогда, – нехотя призналась Волкова. – Иногда, радость моя, надо отдыхать. И это не значит убивать случайных знакомых, которые всего лишь хотели схватить тебя за задницу после того, как ты им на шею вешалась. Вот что сделаем, Марковица я отдам Тони Гуэрра, он как раз вернулся с побережья после отпуска с женой и детьми и рвется в бой. Поставишь пометку на материалах, если что-то захочешь лично сказать – у тебя есть сегодняшний день. А завтра чтобы духу твоего здесь не было. Сгоняй в Фишбург, получи у этого мага имя жертвы, поплавай в море среди акул, может, это тебя образумит. Даю тебе время до следующего понедельника. – Управлюсь за один день, – Настя упрямо тряхнула волосами. – До понедельника, детектив Волкова, – это значит, что с завтрашнего дня и по воскресенье твоей задницы тут быть не должно. Надеюсь, за это время твои мозги встанут на место, по мне, так времени для этого будет вполне достаточно. Поговори с магом, может, он и вправду скажет что-то полезное. Но если узнаю, что ты на него давила или пыталась как-то выбить показания, отстраню на месяц. Таши, довольно пререканий, ничего не хочу слушать, на твоем Веласкесе свет клином не сошелся. – Я вполне могу уехать сегодня.