«Видимо, тетка — порядочная стерва, — подумала про себя Инна. — И ее бедные мужья были до того рады от нее избавиться, что даже готовы были пойти на приличные материальные издержки». А Мариша продолжила диалог с Верой Ивановной. — Нас интересует красный «Ягуар», — сказала она. — Да, у меня есть такая машина, — кивнула Вера Ивановна. — Досталась мне от третьего мужа. — С татуировкой?! — воскликнула, не сдержавшись, Мариша. — Простите? — не поняла Вера Ивановна, выразительно подняв брови. — У вашего мужа была на правом предплечье и правой же лопатке цветная татуировка в виде переплетающихся в клубок змей или каких-то линий? — повторила Мариша. — Очень красивая татуировка, — сочла нужным добавить Инна. — Красивая, дорогая, и делал он ее очень долго, — повторила Мариша. — Милочка, хотя ваш вопрос и кажется мне несколько бестактным, но я на него все-таки отвечу, — сказала Вера Ивановна. — Потому что в конце концов он касается моего бывшего мужа и, следовательно, чужого мне теперь мужчины. Так вот, у моего мужа не было никаких татуировок! — Не было? — расстроились подруги. — Вы уверены? — Девушки, вы меня поражаете! — расхохоталась Вера Ивановна. — Ну, как я могу не знать, была ли у моего мужа татуировка? — Но, может быть, он ее сделал уже после того, как вы расстались? — настаивала Мариша. — Мы с ним развелись всего лишь полгода назад, — сказала Вера Ивановна. — А до этого времени жили душа в душу. Но потом он неожиданно, на старости лет, вообразил себя геем, и мне пришлось с ним расстаться. — Очень мудро, — кивнула Мариша. — Извините, а сколько лет было вашему мужу? — Довольно много, — кокетливо улыбнулась Вера Ивановна. — Он был старше меня. И когда мы с ним расстались, ему как раз стукнуло шестьдесят. — Вот черт! — не сдержалась Мариша. — Наш труп выглядел значительно моложе. Простите, похоже, мы с подругой ошиблись. — Труп? — побледнела Вера Ивановна. — Вы что, хотите сказать, что кто-то умер? — Да, но к вам это не относится, — заверила ее Инна. — Разве что среди ваших знакомых, которым вы давали свой «Ягуар» во временное пользование, есть мужчины лет тридцати с такой татуировкой на правой верхней стороне спины. — Нет, — покачала головой Вера Ивановна. — Никому я свою машину не стала бы давать. Она мне слишком дорога. Хотя бы в материальном плане. К тому же с этой машиной у меня связано много сентиментальных воспоминаний. — А где ваш муж приобрел эту машину? — Откуда мне знать? — удивилась Вера Ивановна. — Я не интересовалась делами мужа. Я человек творческий и не забиваю себе голову всякой бытовой чепухой. Проступившая на лице у женщины бледность так и не проходила, а, напротив, даже стала приобретать зеленоватый оттенок. — Вы что-то бледная, — заметила Мариша. — Вам плохо? — Извините меня, девушки, я очень впечатлительна, — пробормотала Вера Ивановна. — И сообщение о любой смерти, пусть даже постороннего человека, выводит меня из равновесия. Мне совершенно нельзя волноваться, — у меня больное сердце. И трое моих мужей постарались вконец расшатать мое здоровье. Ох уж эти мужчины! Вера Ивановна немного помолчала, а потом произнесла: — А не выпить ли нам чего-нибудь? Девушки отказались. — А я выпью чего-нибудь, — сказала Вера Ивановна и действительно подошла к бару, где стояло несколько бутылок. Взяв одну из них, Вера Ивановна налила себе на два пальца джина и выпила. — Держу для своих моделей, — пояснила она подругам. — Иногда девушкам не сразу удается расслабиться и начать работать. Тогда пятьдесят граммов спиртного помогают быстрей, чем все мои увещевания и предложенный гонорар. В это время в прихожей раздался мелодичный звонок. Вера Ивановна поспешила в холл, и девушки последовали за ней. — Это наконец явились мои модели! — сообщила подругам Вера Ивановна. — Девушки, простите, но я больше не могу уделить вам ни минутки. — Последний вопрос, — сказала Инна. — Вы можете дать нам адрес вашего мужа? — Могу, хотя и не понимаю, зачем он вам нужен, — нетерпеливо сказала Вера Ивановна. Но адрес она написала и дала бумажку подругам. — А теперь простите, но я в самом деле очень занята. — Мы понимаем, все в порядке, — заверили ее подруги и удалились. Спустившись вниз, они вышли на улицу, и там Мариша с досадой воскликнула: — Ну и дурочку мы с тобой сваляли с этой Верой Ивановной! Ведь я же записала, что «Ягуар» числится ее собственностью лишь с января этого года. То есть год назад она не могла его купить. И не могла продать или подарить. Ведь машины у нее еще не было. — Может быть, ее муж, купив «Ягуар», давал кому-то из своих друзей? — предположила Инна. — Тем более, если они с женой расстались из-за его пристрастия к мальчикам. Так что тот тип с татуировкой вполне мог быть любовником бывшего мужа Веры Ивановны и раскатывать на его машине, говоря всем, что «Ягуар» его собственный. — Действительно! А я все голову ломала, зачем тебе понадобился его адрес! — воскликнула Мариша. — За этим и понадобился, — подтвердила Инна. — Ну что, поедем к мужу Веры Ивановны? Посмотрим, что он за человек? — Поехали, — согласилась Мариша. — Судя по всему, бывший муж Веры Ивановны далеко не бедняк. Где он живет? — Неподалеку, — ответила Инна. — На Черной речке. Минут за пятнадцать доберемся, если пробок не будет. От третьего мужа Вере Ивановне, кроме красного «Ягуара», досталась еще и фамилия, которую она и носила, не меняя. Так что господин Докучаев Константин Михайлович, проживавший возле станции метро «Черная речка» в реконструированном сталинском доме со стеклопакетами и прочими интересными современными штучками вроде спутниковой антенны, домофона и современного лифта, мог видеть, что его фамилия красуется под обнаженными женскими телами на работах его бывшей жены. Скорее всего это была своего рода утонченная месть Веры Ивановны мужу, изменившему не только ей лично, но и всем женщинам вообще. Месть, носившая, прямо сказать, планетарный характер. Сам Константин Михайлович о своей бывшей жене сохранил воспоминания явно самые негативные. Потому что, едва услышав, что подруги получили его адрес из рук Веры Ивановны, заскрипел зубами, и на его щеках заиграли желваки. — Подлая тварь! — пробурчал он. — Она еще жива? — Жива, очень собой довольна и прекрасно выглядит, — разочаровала его Мариша. — В ее годы это, должно быть, становится все трудней и трудней, — язвительно заметил Константин Михайлович. — Вера Ивановна сказала, что вы гораздо старше ее, — заметила Мариша, нарочно провоцируя мужчину, чтобы тот разозлился, а разозлившись, выложил бы подругам много такого, чего в нормальном состоянии говорить бы поостерегся. — Всего на пару лет! — возмущался Константин Михайлович. — Бесстыжая лгунья! Просто возмутительно! Жуткая женщина! Вынудила меня отдать ей мою машину! — Кстати, о машине… — оживились подруги. — А что с ней? — спросил Константин Михайлович, схватившись за сердце. — Она ее разбила? — Нет, нет, — сказала Мариша. — Но вы не припомните, где вы ее покупали? — Мне привез ее из Европы один мой хороший друг, — сказал Константин Михайлович, немного успокоившись. Подруги переглянулись и вздохнули. Салон «Нелли» тут явно был ни причем. — Стас мог и перепутать, — прошептала как бы про себя Мариша. — Ведь столько времени прошло… — А вы не можете припомнить кого-нибудь из своих друзей с татуировкой или без, кому вы давали «Ягуар» хотя бы на время? — Разумеется, когда ваша бывшая жена еще не отсудила его себе, — добавила Инна. — Да вы что?! — возмутился Константин Михайлович. — Я с этой машины буквально пылинки сдувал. И никому ее не давал. — Никому? — разочарованно переспросила Мариша. — Нет, — решительно покачал головой Константин Михайлович. — Эта подлая тварь, моя бывшая жена, знала, как машина мне дорога. Я всю жизнь мечтал о такой. Копил на нее несколько лет. И я уверен, что поэтому моя бывшая жена и потребовала именно «Ягуар» в качестве компенсации за моральный ущерб, якобы причиненный ей. На самом деле, наоборот, я должен был бы подавать на нее в суд. Она доставила мне столько разочарований, вы бы знали! — Скажите, а может быть, кто-нибудь из вашей родни мог взять ваш «Ягуар» втайне от вас? — предположила Инна. — Например, сын. — У меня нет детей, — сухо ответил Константин Михайлович. — Ну, тогда племянник, — подсказала Мариша. — Или младший брат. — Девушки, я не поддерживаю со своими родственниками настолько тесной связи, чтобы давать им ключи от гаража, где стоит мечта всей моей жизни. А без моего ведома они заполучить ключи не могли бы. Кроме того, гараж охраняется. И охрана никого, кроме меня, из него на «Ягуаре» просто не выпустила бы. Да если хотите знать, я сам ездил на «Ягуаре» всего несколько раз. По пальцам пересчитать можно те дни, когда «Ягуар» покидал гараж. — Понятно, — грустно сказала Инна. — Что же, спасибо и на этом. Извините нас еще раз за беспокойство. И, вежливо попрощавшись, подруги покинули Константина Михайловича Докучаева, до сих пор переживавшего горечь утраты «Ягуара». — Чем больше узнаю мужчин, тем тверже убеждаюсь, что голова у них точно не в порядке, — сказала Инна, когда они с Маришей вышли из дома Константина Михайловича. — Ну, скажи, ты бы стала в течение нескольких лет копить деньги на дорогую игрушку, чтобы потом поставить ее под замок и почти ею не пользоваться?