— Но Виктор ведь получил очень большой срок, — сказала Мариша. — Да как сказать! — уклончиво ответила Татьяна. — Дело в том… — В чем? — насторожились подруги. — В общем, он мне звонил, — вздохнула Татьяна. — Совсем недавно. Неделю назад. Верней, шесть дней назад. — И что? — с торжеством переглянувшись между собой, спросили подруги. — Сказал, что сбежал из колонии, — неохотно ответила Татьяна, — и что он меня помнит. А еще денег у него теперь просто куча. Спросил, люблю ли я его по-прежнему. — А вы что? — Честно говоря, я ужасно растерялась. Его звонок был словно гром среди ясного неба. Я-то ведь была совершенно уверена, что на ближайшие годы Виктора надежно упрятали и никакого вреда он ни мне, ни моим близким причинить не сможет. И вдруг, здрасьте! Только у меня все стало налаживаться, как он появляется и интересуется, люблю ли я его, видите ли, по-прежнему. Хотя я ему еще до ареста ясно сказала, что я не люблю его и никогда любить не буду. Однако поди же ты! Вбил себе в голову, что я должна его любить, и никак у него эту мысль оттуда не вытащить! — Так что именно вы ему ответили? — спросила Инна, когда подругам окончательно стало ясно, что испытала Татьяна, неожиданно услышав в трубке голос своего бывшего жениха. — Послала его к черту! — вздохнула Татьяна. — И ужасно пожалела про себя, что не поменяла квартиру или хотя бы номер телефона. Вот ведь дура! Что мне стоило это сделать раньше! Нет ведь, понадеялась, что решетки надежно удержат Витьку. А он взял и выбрался на свободу, скотина такая! — А он вам не говорил, каким образом ему удалось бежать? — Да бредил что-то насчет влиятельных друзей, которые его из-за решетки и вытащили, — ответила Татьяна. — Хвастался, что денег у него куча. А когда полно денег, так и друзей найти легче легкого. Ну а я ему тогда сказала, что не все можно купить за деньги. А он начал ржать. — А еще что он сказал? У кого он живет? — Этого он мне, конечно, не сообщил, — ответила Татьяна. — Не такой он дурачок доверчивый, чтобы со мной откровенничать. Он и звонил-то мне на домашний телефон с мобильного с засекреченным номером. Сказал, что друзья поселили его на отличной хате. Две комнаты и все удобства. А вообще, сказал, задерживаться с в Питере не собирается, и как только будут готовы его новые документы, он махнет за границу. — Куда? — хором спросили подруги. — Куда именно? — Просто сказал, — печально ответила Татьяна, — что в Европу. Но хоть бы он мне и назвал страну, все равно Витьке верить нельзя. Ему соврать, что носом шмыгнуть. Кстати, он меня с собой звал. — Ну а вы? — Понятное дело — отказалась, — ответила Татьяна. — Зачем он мне сдался? Хоть с деньгами, хоть без них, все равно жизни с ним не будет. — Вы так ему и сказали? — Да, сказала, чтобы он меня не ждал. Но Витька, он же упрямый. Заявил, что дает мне сроку подумать неделю. Так что если не соврал или не забыл, то завтра должен мне звонить. — Вот здорово! — воскликнули подруги. — Если он позвонит, то его можно будет арестовать! Вызвать ментов в подмогу. Они его живо повяжут! — Ни за что! — замахала руками Татьяна. — Ну, арестуют они Витьку… А потом он снова сбежит и явится ко мне, чтобы отомстить за предательство? Нет! — Ну, Татьяна! — расстроились подруги. — Нет, я сказала! — решительно заявила Татьяна. — Вот если бы можно было обставить дело таким образом, что я вроде бы и ни при чем, тогда я согласна. А подвергать риску свою жизнь и жизнь моих близких я не сбираюсь. Пусть его менты сами ловят, раз уж один раз упустили. И Татьяна так затрясла головой, что подругам стало ясно, решение она приняла окончательно и с места ее подвинуть не удастся. Слишком она боится мести своего бывшего жениха. — Что ж, — через некоторое время сказала Мариша, — мы вас понимаем. Но фотография Виктора по крайней мере у вас сохранилась? — Фотография? — переспросила Татьяна. — Да, фотография У меня где-то была. Даже несколько. Если только я их, когда замуж вышла, не выкинула. — Нам бы побыстрей ее получить, — сказала Инна. — Время дорого. — Ну, через час мой муж уйдет на работу, — ответила Татьяна. — Он у меня сутками работает. Я ребенка накормлю и спать уложу. И у нас с вами будет достаточно времени, чтобы отыскать фотографии Виктора. — Отлично! — обрадовались подруги. В тот момент они уже вошли в небольшой магазин, где Татьяна быстро купила молока, сыра, сливочного масла и сосисок. Судя по тем продуктам, которые выбирала Татьяна, стараясь, чтобы они были высшего качества, молодая семья в средствах не была стеснена. Закончив делать покупки, Татьяна отправилась домой. Подруги помогли ей донести сумки и остались ждать ухода на работу мужа Татьяны, которого было решено не посвящать в предстоящие поиски фотографии Виктора. — Муж у меня ревнивый, — пояснила Татьяна. — Кто его знает, как он отреагирует на то, что Виктор мне звонит. Скорей всего ему это не понравится. — Вряд ли найдется мужчина, который с восторгом воспримет такие вот звонки соперника, который еще к тому же не просто звонит его жене, а зовет ее бежать с ним куда-то за границу, — согласилась с Татьяной Мариша. — Я постараюсь выпроводить мужа из дома пораньше, — сказала Татьяна, — чтобы вам меньше ждать пришлось. А как только он уедет, я выйду на балкон. Вон на тот. И она сдержала слово. Уже минут через пятнадцать из подъезда дома вылетел молодой черноволосый мужчина, который опрометью кинулся к «десятке» цвета бордо и начал судорожно дергать за ручку двери, пытаясь ее открыть. А через минуту после того, как «десятка» выехала со двора, на балконе третьего этажа появилась Татьяна и помахала подругам, показывая, что путь свободен. — Я перевела часы в доме на полчаса вперед! — похвасталась Татьяна. — И муж решил, что опаздывает на работу. Видели бы вы, как он мчался! — Мы видели, — сдержанно кивнули подруги. — Ладно, пока ребенок спит, пошли искать фотографии Витьки, — сказала явно довольная собой Татьяна. — Только тихо, не разбудите мне малышку! А то у нее такой голос, что барабанные перепонки лопаются. И трое девушек приступили к розыскам фотографий. Инне с Маришей Татьяна поручила нижний ящик шкафа. Там и в самом деле обнаружились какие-то фотографии молодых людей. — Это другие! — заявила Татьяна, когда подруги притащили фотографии к ней на кухню. — Эти парни в моей жизни были еще до Виктора. То есть давным-давно. Но вместо того, чтобы приступить к дальнейшим поискам, Татьяна вытащила из стопки фотографий одну, на которой был запечатлен блондин с кудрявыми волосами и со славным лицом херувима, и мечтательно протянула: — Интересно, где-то он сейчас? Взгляд у Татьяны затуманился и устремился в далекое прошлое. И в этот трепетный момент в детской заплакал ребенок. Татьяна очнулась от ступора и с досадой воскликнула: — Вечно так! Даже помечтать не дадут! Вся в папочку пошла! Наверное, снова есть хочет! Быстро сунув фотографии обратно в шкаф, Татьяна помчалась в детскую. Розовые обои, розовая детская кроватка и покрывало белое с розовыми разводами и розовыми же бантиками — все говорило о том, что в кроватке находится дитя женского пола. Татьяна вытащила возмущенно надрывавшегося младенца в розовеньком костюмчике и заворковала над ребенком. — Ты моя птичка! — щебетала она. — Мамочка сейчас проверит, что с ее ласточкой случилось. Ты же вся сухая… Может быть, пить хочешь? Тогда что? Снова кушать? Девочка, увидев бутылочку с молоком, завопила изо всех сил, показывая всем своим видом, что да, она хочет кушать. И очень! Ребенка прямо трясло от нетерпения. Татьяна сунула девочке в рот соску, и та мгновенно затихла, довольно чмокая. В мгновение ока высосав всю бутылочку, девочка обвела комнату сонным взглядом, закрыла глаза и заснула, не обращая внимания на гостей. — Какая же я глупая! — внезапно воскликнула Татьяна. — Как я могла забыть! И Татьяна нырнула под детскую кроватку, где стоял ящик, набитый детскими книжками. Немного порывшись среди изданий для среднего школьного возраста, видимо, подаренных любящими родственниками младенцу, что называется, «на вырост», Татьяна извлекла из «Спящей красавицы» несколько фотографий, на которых был запечатлен один и тот же мужчина. — Вот он, Виктор! — с торжеством сказала она. — Так и знала, что вспомню, куда я их сунула. Понимаете, я спрятала фотографии Виктора от мужа среди детских книжек. Туда он точно никогда в жизни бы не полез. Спрятала и забыла. А сейчас, когда ребенок заплакал, вспомнила. И она протянула фотографии подругам. Они с интересом посмотрели на человека, доставившего им столько хлопот. На первый взгляд в Викторе никак нельзя было заподозрить злобного грабителя и убийцу. Напротив, черты его лица были правильные, волосы густые, очень темные, а то, что нос был немного великоват, а надбровные дуги сильно выдавались вперед, придавало Виктору даже своеобразный диковатый и потому притягивающий взгляд облик. Но такое впечатление Виктор производил только на тех фотографиях, где не смотрел в объектив. Как бы встретившись же с ним глазами на третьей фотографии, подруги дружно поежились. Взгляд у Виктора был откровенно злобный. И обе девушки как-то сразу поняли, что злоба эта не случайное явление. Она постоянный и верный спутник Виктора. — Какие злые глаза! — сказала Инна. — Да уж, — вздохнула Татьяна. — И глаза злые, и сам он… Она выразительно замолчала. — Но может ведь быть милым и очаровательным, когда захочет, — потом добавила она. — Только жаль, что это длится недолго. Потом натура все равно берет свое. Какой-то пустяк, и Виктор из пушистого душки превращается в отвратительное злобное существо. Может в клочья порвать. А вот эта фотография сделана перед самым нашим расставанием. И она указала на фотографию, где лицо Виктора было сфотографировано в профиль, а сам он стоял боком к камере. Дело происходило на чьи-то даче, поэтому костюм Виктора был представлен лишь в виде крохотных плавок. — Что это у него? — внезапно спросила Мариша. — Вот тут на плече? Синяк? Какой-то он странной формы. Татьяна поднесла фотографию поближе к глазам и внезапно рассмеялась. — Нет, — помотала она головой. — Это у Виктора на спине была сделана татуировка. — Что?! — хором воскликнули подруги. — Ну да, — кивнула Татьяна. — А что тут необычного? И у его дружков, которых убили во время их последнего налета, тоже были татуированные спины. Вроде как знак. Они сделали себе татуировки, пока болтались по стране. Виктор мне рассказывал — то ли в Волгограде, то ли в Вологде. — Не эта ли татуировка? — пересохшими от волнения губами прошептала Мариша, быстро доставая из сумочки фотографию с татуировкой, сделанной на спине убитого Бориса. — Да, — кивнула Татьяна, — очень похожа. Сейчас я уже, конечно, не поручусь за детали. Все-таки много времени прошло с тех пор, как я в последний раз видела на Викторе эту татуировку. Но в общем она очень похожа на ту, что было у него. Очень! Разрешите посмотреть поближе? И она взяла из рук Мариши снимок и принялась пристально его изучать. Подруги ей не мешали. Им было о чем подумать. — Знаете, — произнесла Татьяна, — я ошиблась. Ваша татуировка хотя и очень похожа на татуировку Виктора, но все же не она. Некоторые линии мне незнакомы. — А она у вас есть? — спросила Мариша. — Я имею в виду, есть у вас фотография Виктора, где можно было бы рассмотреть его татуировку? — Других фотографий Виктора, кроме тех, что я вам показала, у меня нет, — вздохнула Татьяна. — Выкинула. — А если нарисовать татуировку по памяти… — робко предложила Инна. — И нарисовать ее я не смогу, — покачала головой Татьяна. — Помнить-то я ее помню, но, увы, я начисто лишена художественных навыков. Такое изображу, что ужаснетесь!