— Последний вопрос: а в каком следственном изоляторе сидел Саня? — поднимаясь из-за стола, спросила Инна. — Ты знаешь? — В «Крестах», — нетерпеливо ответила Аня. — Но больше я, честное слово, ничего не знаю. Саня не любил распространяться о том времени. Всегда старался обойти молчанием эту тему. Я его тоже особенно не теребила, потому что видно было — ему больно рассказывать о том, как он угодил за решетку. Быстро допив кофе, подруги вышли из квартиры, оставив Аню собираться в дорогу. — Куда теперь? — спросила Инна у Мариши. — Хорошо бы узнать, с кем в камере сидел Саня, — немного подумав, ответила Мариша. — Как ты думаешь, это можно? — При желании и определенных возможностях можно все, — сказала Инна. — У Бритого такие возможности есть. Остается только, чтобы он захотел это сделать. — Так заставь его захотеть, — сказала Мариша. — Позвони ему. Инна послушно набрала номер мужа. — Ты где? — спросила она у него. — Тут, в одном месте, — уклончиво ответил Бритый. — Узнаю у братков, которые держат этот бизнес, не попадался ли им краденый красный «Ягуар». — И что? — Не попадался, — ответил Бритый. — Никто его не заказывал. Так что угнали машину явно для отвода глаз. — А может быть, твои знакомые просто не в курсе? — спросила Инна. — Исключено, — решительно отверг ее версию Бритый. — Все машины такого класса без их согласия своих хозяев не меняют. Так что «Ягуар» угнали для отвода глаз. Помяните мое слово, не сегодня, так завтра его найдут где-нибудь в лесу или в озере. Ну а у вас, девчонки, как дела? — Бритый, миленький, а ты мог бы сделать для меня одну вещь? — спросила у Бритого Инна самым ласковым голосом, на который была способна. — «Миленький»? — умилился Бритый. — Похоже, Инка, тебе от меня что-то важное понадобилось. Ты такая ласковая бываешь, только когда тебе позарез от меня нужно добиться помощи. — Ну, Бритый! — возмутилась Инна. — Ладно, я ведь не обижаюсь. Такая уж ты есть, — ответил ей муж. — ну, выкладывай свои проблемы, пока я в хорошем настроении. — Узнай через свои каналы, с кем в камере сидел Саня Ширяев, — сказала Инна. — А сидел он в «Крестах» по обвинению в убийстве. Но на суде его оправдали и выпустили. — Бред какой-то ты у меня просишь, — сказал Бритый. — В изоляторе редко когда весь срок сидят в одной камере. Чаще заключенных переводят из одной камеры в другую. Вон Крученый раз попался, так до суда просидел два месяца и за это время сменил шесть камер. Я уж не говорю о том, что бывают камеры, где сидит и по десять, и по двадцать человек. Все их фамилии узнавать? — Ну, Бритый, солнышко, попытайся, а? — заканючила Инна. — Ведь ты же можешь! — Могу, — признался Бритый. — Но… — Бритый, если ты сейчас согласишься выполнить мою просьбу, то ночью не пожалеешь об этом! — прибегла Инна к последнему, самому сильному, средству, которое обычно оставляла на крайний случай. — То есть ты даешь мне слово, что выполнишь любое мое желание? — быстро уточнил у нее обрадованный Бритый. — Любое, — подтвердила Инна. — Даю слово! — Нет, ты поклянись! — настаивал Бритый. Инна скрипнула зубами, но поклялась. — Ладно, жди, я узнаю, — ответил Бритый, — Но, может быть, на это уйдет некоторое время. Во всяком случае раньше чем через час я ничего знать не буду. Отключив трубку, Инна посмотрела по сторонам и сказала, обратившись к подруге: — Знаешь, у меня что-то аппетит разыгрался. Давай перекусим вон в той кафешке? — У меня есть предложение получше, — сказала Мариша. — Поехали к Аниной маме. У нее и перекусим, и про Аниного отца кое-что разузнаем, и про Санин арест она тоже может что-то знать. — Хорошо, — согласилась Инна. — Все равно чем-то занять себя нужно, пока Бритый с новостями не позвонит. И подруги двинулись по тому адресу, который получили от Ани. Анина мама оказалась дома и была уже предупреждена дочерью о визите подруг. Светлана Евгеньевна выглядела для своих лет просто отлично. Она была брюнеткой с красиво уложенными вьющимися волосами. У нее была смуглая кожа, которая лоснилась, словно облитая качественным кремом для загара, и изящные руки и ноги, а также отличная фигура, сохранение которой, должно быть, стоило Светлане Евгеньевне многих изнурительных часов за тренажерами. — Проходите, — приветливо сказала Светлана Евгеньевна, приглашая подруг в квартиру. Девушки прошли и огляделись. Квартира была обставлена такой роскошной мебелью, что сразу становилось ясно — слухи о богатстве Аниного отца основывались не на пустом месте. — Хоть вы мне, может быть, расскажете, что же тут случилось, пока мы с Аней отдыхали в Крыму, — сказала Светлана Евгеньевна. — Видите ли, я вернулась, а тут такое творится… Саня мертв, мой муж куда-то уехал, даже не предупредив меня, куда именно, это на него совсем непохоже. По телефону я от Ани ничего толком не сумела добиться. Я прямо места себе не нахожу после ее звонка, когда она позвонила мне и сказала, что Саню убили. Разумеется, я немедленно первым же самолетом вылетела в Питер. Прилетела, а моя дочь толком ничего мне так и не рассказала. Только сейчас позвонила и сказала, что вы зайдете. Еще Аня сказала, что вы мне все и объясните. И Светлана Евгеньевна выжидательно посмотрела на подруг. — Ну, все мы и сами еще не знаем, — вынуждена была признаться Мариша. — Можем рассказать только те факты, которые уже всем известны. И она принялась в очередной раз пересказывать историю о том, как они с Инной нашли тело Бориса Сукова и что за этим последовало. — Надо же! — пораженно воскликнула Светлана Евгеньевна. — Все трое друзей! И Саня погиб… Господи, какое горе! Теперь еще проблемы с Саниными похоронами… Женщина охала, а глаза у нее оставались совершенно сухими. И вообще не было заметно, чтобы смерть зятя сильно расстроила ее. Скорей, она выглядела даже довольной. То есть, если бы кто-то взял на себя решение вопроса с похоронами, тогда она бы точно была совершенно довольна жизнью. — Вы не особенно расстроены? — осторожно спросила у нее Мариша. — Чем? — удивилась Светлана Евгеньевна. — Ах, что Саня погиб?! Нет, честно говоря. Мне этот молодой человек никогда не нравился. Будь моя воля, он бы никогда не стал членом нашей семьи. Но отец совершенно избаловал Аньку. Он ее обожает. Так было с самого ее появления на свет. Как только она родилась, мой муж забыл про весь остальной мир. Анька была для него всем. Мне кажется, что нельзя так сильно любить одного человека, даже если это и родная дочь. И когда Анька заявила, что выйдет замуж за Саню, отец согласился, хотя я и была категорически против. — А почему? — Почему я была против? — Ну да, — кивнули подруги. — Потому что видела, что за тип этот Саня! — сердито ответила Светлана Евгеньевна. — И Аню, что бы она там себе ни воображала, он не любил. Женился на ней исключительно ради денег ее отца. Ну, тут он не прогадал. Семен Петрович всегда был необыкновенно щедр и добр по отношению к Сане. Он помог ему открыть свое дело и всегда поддерживал Саню советом и делом. Да и вообще, Анино приданое помогло ее мужу стать человеком. — А раньше он им не был? — с легким ехидством в голосе спросила Инна. Светлана Евгеньевна с таким же легким раздражением посмотрела на Инну и ответила: — Я имею в виду, что без помощи Семена Петровича Саня никогда не встал бы на ноги. Вы хоть знаете, что, когда мой муж познакомил Аню с ее будущим мужем, Саня только что вышел из тюрьмы? — Из следственного изолятора, — поправила ее Мариша. — Значит, Аня вам уже рассказала? — уточнила Светлана Евгеньевна. — Да. Она только не сказала, как ее отец познакомился с Саней, — ответила Мариша. — Это отдельная история, — тяжело вздохнула Светлана Евгеньевна. — И признаюсь, мне она совсем не кажется такой трогательной, как моему мужу. — Вы нам ее расскажете? — попросила Инна. — Пожалуйста, — кивнула головой мать Ани. — Расскажу дословно, как мне муж рассказал. В общем, много лет назад у моего мужа был друг. Они были молоды, неосторожны и попали в один переплет. Разумеется, вас, посторонних нашей семье людей, я не могу посвятить в подробности, но моему мужу грозила смерть. А Санин отец, рискуя собственной жизнью, спас их обоих. Тогда этим все и закончилось, но Семен Петрович помнил, что его долг Саниному отцу остался неоплаченным. Прошло много лет. Мы познакомились с Семеном Петровичем, поженились, у нас родилась и выросла Аня. И вот однажды на нашем пороге появился этот Саня. Он как раз вышел из следственного изолятора, и Семен Петрович пригласил его бывать у нас. — С какой стати? — спросила Инна. — Дело в том, что отец Сани на смертном одре сказал, что, если сыну нужна будет помощь, у него есть старый товарищ, который Сане не откажет. Ну и Саня явился к Семену Петровичу, так сказать, требовать оплатить тот долг моего мужа перед его отцом. — И что? — И мой муж принял Саню как родного, — вздохнула Светлана Евгеньевна. — В принципе я была не против того, чтобы муж помог юноше. Но всегда считала и продолжаю считать, что выдавать за Саню нашу единственную дочь было большой ошибкой. Они были совершенно с разных полей ягоды. Анечку я всегда воспитывала лично. У нее были уроки фортепьяно, английский она изучала с пяти лет, закончила университет. А Саня едва вытянул восемь классов, потом ПТУ, затем попал в армию, а после армии случилась та история, из-за которой он оказался под следствием. И Светлана Евгеньевна снова вздохнула. — Не о таком муже я мечтала для своей дочери. И скажу вам больше: я даже подозреваю, что не без участия моего мужа, хотя он никогда мне в этом не признался, было принято благоприятное для Сани решение на суде. — Почему? — хором спросили подруги. — Потому что они оба, мой муж и Саня, когда речь заходила о том, каким же все-таки чудом Саню, продержав почти год в следственном изоляторе, вдруг на суде взяли и оправдали, старались эту тему обойти молчанием, — ответила Светлана Евгеньевна. — А кто был Санин отец? — Имени я не знаю, — сухо ответила Светлана Евгеньевна. — Об этом нужно спрашивать у моего мужа. Когда он вернется, разумеется. — Как, вы не знаете имени отца мужа вашей дочери? — искренне удивилась Мариша. — Вот так и не знаю, — ответила Светлана Евгеньевна. — Никогда не интересовалась этим типом. Она немного помолчала и добавила: