Однако и проблем они все вместе тоже доставили больше. Своей бестолковостью и неуправляемостью. Визг, плач, перепуганные детские мордашки. Было от чего поехать кукухой. А еще один из мелких пацанят, вдруг повернулся и чесанул по улиц в сторону ближайшего перекрестка. – Стекляшкин! - заорал Немец ближайшему к беглецу подчиненному, за шиворот поймав еще одного шкета, попытавшегося повторить подвиг товарища. - Поймай его! Глава 25 Ненависть Ненависть юным уродует лица, Ненависть просится из берегов, Ненависть жаждет и хочет напиться Чёрною кровью врагов! В. Высоцкий. Ненависть. Весь день меня не покидало ощущение, что я где-то крепко налажал. Но где и в чём? Всё вроде складывалось на редкость удачно. И мелкая с близнецами утром чувствовали себя просто прекрасно. И в Заозерном вопреки опасениям никаких проблем не возникло. Видимо Паше Северу действительно было не до магазинов. Железка - кусок пожирнее. И даже с погрузкой КамАЗа мы справились с опережением графика. Я думал вечером успеть разгрузить часть груза, когда Толстый подал просто гениальную в своей простоте идею. Ну и что с того, что мы не смогли завести остальные грузовики на стоянке? Этот, главное, на ходу! Просто подъезжаем, отцепляем прицеп с фурой от грузовика на стоянке и едем на погрузку с новым прицепом! И даже разгружать не надо! Вполне может хранится и в фуре. В рядок эти прицепы ставь и вот он тебе - готовый склад. Ну гениально же! И как я сам раньше до подобного не додумался? Так что возвращался я с Заозерного в весьма приподнятом настроении... И тем больнее вышел удар реальности. Поначалу, стоило нам проехать кольцо, как я увидел бегущую прямо по трассе нам навстречу фигурку. Я поднапрягся. Сбавил скорость. Эльба на пассажирском сидении тоже занервничала. Достала свое ружье. Приготовилась. Приблизившись поближе я узнал в бегущей фигурке Настю. Но беспокойство только усилилось. Что она тут делает? Что-то случилось? И... Почему она в крови? Затормозив возле девочки я выскочил из кабины. Метнулся к ней. – Настя... Что случилось? Ты почему в крови? В ответ она лишь разрыдалась. Буквально захлебываясь собственным плачем. Я обеспокоенно развернул её к свету, пытаясь рассмотреть раны. Неужели опять собаки? Стая в поселке? – Настя? Ты ранена? Что случилось? - со все возрастающей паникой расспрашивал я, пытаясь оттереть от крови ее ладошки, поданным выскочившей Эльбой, полотенцем. – Даню... Убили... - наконец прорвалось осмысленное, сквозь детский плач. – Кто? - враз охрипшим голосом просипел я, словно получив сокрушительный удар под дых, и лишился дыхания. Воздух решительно отказывался заходить в легкие, как будто мгновенно превратившись в камень. Весь воздух. Не пошевелится, ни вздохнуть... Вы пробовали когда-нибудь дышать, чем-нибудь твердым как камень? Вот и у меня не очень получалось. – Левашовские... - А вот Насте явно легчало. Нет, она не престала плакать и не успокоилась. Но скинув груз своего знания на нас она уже могла, по крайней мере, хоть как то реагировать и говорить. - Восемь человек. С ружьями и автоматами. Мы к Дане пошли, а там эти... Даня нас прогнал, мы побежали... А он стрелять начал. Чтоб они нас не заметили... А его убили... Ратик побежал ребят уводить в лес, а я крюк сделала и к Дане вернулась. А он уже мертвый лежит там... А-а-а-а... – А кровь у тебя откуда? - поднимающаяся изнутри волна ненависти прожгла камень и позволила-таки сделать первый шипящий судорожный вдох. – Это Дани-и... Я к нему... А он... – Ясно, - медленно выпрямился я. В глазах темнело. Слепо глянув на Эльбу, я протянул к ней руку и хрипло потребовал: - Дай! - И, видя непонимание на ее лице, коротко рыкнул: - Ружье! Девушка торопливо протянула требуемое. И без напоминания выгребла из карманов патроны. Сгребя их в собственный карман, я взял ружье в руки и поворачиваясь в сторону поселка, словно отсюда пытался рассмотреть этих неведомых захватчиков, коротко бросил Эльзе: – За руль. Забирай Настю и вези всех к Ваське. Сидите там. Ждите новостей. – А ты? - не тронулась с места девушка. – Выполнять! - яростно зарычал я, чувствуя как между глазом и моим шрамом начинает мелко вибрировать какая-то жилочка. Нервный тик. Эльба, видимо, это тоже заметила, ибо проглотила готовые сорваться с языка возражения и молча повела зареванную Настю к кабине грузовика. Я же повернувшись медленно пошел в поселок. Я словно разучился ходить и каждый следующий шаг требовал от меня осознанных усилий. За моей спиной взревел двигатель КамАЗа - Эльба начала неуклюже пытаться развернуться. Я не оборачивался. Все мои силы уходили только на одно: как бы совладать с раздирающим меня изнутри бешенством. Казалось, попадись мне сейчас навстречу кто-то из этих налетчиков и я, позабыв про ружье, кинусь на него с голыми руками. Вцепиться скрюченными судорогой пальцами в горло, душить, рвать, ломать... Справиться не получалось. Это плохо. Так я лишь сам сгину не поквитавшись с врагами. Глупо и нелепо. Нет. Так нельзя. Пусть. Пусть будет ярость. Пусть будет Ненависть. Но и её нужно контролировать. Не управлять, нет, управлять ею невозможно. Направлять. Не бороться с ней. Отдаться ненависти полностью. Помочь ей! Стоило принять это решение и в голове словно прояснилось. Нет, бешенство никуда не делось, но я, по крайней мере, смог соображать. С трассы тут же сошел к дачам и пошел улицами. Медленно. Перебегая от одного дома к другому, только троекратно убедившись в безопасности маневра. Давайте поиграем, сволочи. Я за этот месяц выучил здесь каждый домик. Каждый сарай. А как вы ориентируетесь тут? А? И эта тактика сработала. Ну, по крайней мере, я первым заметил противников. Нет, так-то я сначала увидел маму Таню с Аней и со всем выводком мелких. Видимо они пытались сбежать из садика, но уж очень долго! Видать провозились, собираясь. Ну как тут скроешься? И я ведь чуть не выскочил им навстречу! Но в этот момент из проулка выскочили они... Левашовцы. Шесть человек. С оружием. От количества стволов делалось дурно. Это моща. Приготовив свой ствол, я присел за забором из горбыля, в щелочку оценивая ситуацию. Ярость гнала вперед. Убить, уничтожить. Защитить своих! Но остатками сознания я удерживал себя на месте. Рано! Прицельно выстрелить я смогу только раз. Дальше будет не до выцеливания. Так что этот выстрел должен быть точным. Не спешить! И, потому, оставшись на месте я стал свидетелем как левашовцы, словно стая овчарок, сбила в кучу испуганное стадо детишек. Мышцы просто судорогой сводило от дикого желания выскочить туда и всех порвать. Нельзя. Даня вон так уже навоевался... А мне так глупо сдохнуть нельзя! А между тем Андрюшка, самый боевитый и, потому, вечно непослушный Андрюшка сбежал! Вот просто развернулся и ломанулся по улице. Причем как раз в мою сторону! Умница! Давай, Андрюха, жми! – Стекляшкин! - заорал здоровенный тип (видимо главный у них) в серой толстовке, хватая за шиворот дернувшегося было вслед за Андреем младшего Рыжика. - Поймай его! И один из этих ублюдков кинулся вдогонку. А Андрей-то уже свернул за угол проулка и пропал из вида для захватчиков. Но не для меня. Наоборот, вот он протопал, хрипло со слезами дыша, по улице мимо забора, за которым я и залег. Можно было бы и окрикнуть, но нет. Нельзя... Вслед за ним бежит очкастый Стекляшкин. Будь Андрюшка посообразительнее, он бы догадался, после того как пропал из вида, скрывшись за углом, заскочить на территорию ближайшего участка (ко мне, то есть. Ну и в тот что напротив) и тем, ещё больше запутать преследователя. Но нет, малыш продолжал тупо бежать прямо по улице... Без шансов. Пятилетний карапуз никогда не убежит от двенадцатилетнего мальчишки. Вот и тут Стекляшкин настигает его буквально в считанные секунды. Я же еще раз поглядев в щелку за ситуацией на улице (там все без изменений. Сгоняют в кучу всех детишек. Вдогонку за Стекляшкиным никто не побежал. Ну, оно понятно. Зачем помощь чтоб справиться с пятилетним карапузом?) забросил ружье себе за спину и выскочил в тот самый проулок где велось преследование. Причем я оказался за спиной как у Андрюшки, так и его преследователя. И тоже кинулся в их сторону, включившись в этот хоровод. Стекляшкин догнал мелкого первым. Сбил с ног, толкнув его в спину. А потом вздернул упавшего за капюшон курточки. Андрюшка, вот молодец, хоть и заревел, но пытался садануть противника своим кулачком. Не попал, конечно же. В ответ Стекляшкин отвесил ему такого леща, что он снова рухнул бы на снег, если б тот не продолжал его удерживать одной рукой за капюшон. Голова у мелкого от удара только мотыльнулась. И он в отчаянье прострелил глазами по улице, в поисках чудодейственного спасения, не иначе. И он-таки его увидел! Я подбегал к Стекляшкину со спины и видел как в изумлении и радости распахиваются глаза малыша. Я на бегу вскинул указательный палец к губам и Андрюшка, вот умница, все понял в одно мгновенье. Он дернулся в сторону, падая задницей на снег, заорав что-то бессмысленное и, заставляя Стекляшкина перехватить его уже двумя руками и выгибая спину, нагибаясь за ним. И моих шагов он за этим криком тоже не расслышал. Я же, давая наконец-таки волю переполнявшей меня ненависти, на последнем шаге вырвал правой рукой из левого рукава свой нож и воткнул его куда-то сбоку. Хотел в спину, уж очень удачно она выгнулась, как раз в мою сторону благодаря стараниям Андрюшки, но не рассчитал шагов и для удара в спину уже банально не хватало места для замаха. Потому ударил в бок. Там-то замах сбоку и идет... Того первого раза, когда я полосовал ножом Самурая, я не запомнил совершенно. Вот просто выпал из памяти тот эпизод. Защитная реакция мозга наверное. Сейчас же я помнил всё. И как с одинаковой легкостью нож пробивает и куртку и плоть (в первую секунду испугался даже, что промахнулся, так легко он вошел). И как в немом крике распахивается рот развернувшегося от удара мальчишки. Рот распахивается, а крика нет! Неужели я оглох? Да нет. Звук падения тела есть, а крика нет! Я-то думал он голосить будет как резанный (а ведь и правда - резанный), но он как глубоководная рыба, лишь беззвучно хлопал губами, зажимая распоротый бок рукой из-под которой густо текла какая-то неестественно черная кровь. Вот именно эта черная кровь вместе с медленно стекленеющим взглядом умирающего мальчишки меня и отрезвили. Боже, что я творю? Словно ковшик воды плеснули в костер моей ненависти. Залить не залило, но пламя сбило... На время. По крайней мере я вновь обрел возможность думать. Черная кровь из раны и невозможность крикнуть... А ведь я слышал о подобном. Еще в той жизни один знакомый, прошедший в свое время и Афган и Чечню рассказывал, что именно так они снимали часовых. Резать горло? И грязно, и ненадежно. Высокий воротник, свитер, вахабистская борода... Все это почти до невозможности затрудняет возможность бесшумно снять часового, перерезав ему глотку. А вот удар ножом в печень решал эту проблему куда проще и надежнее. И кровь из печени тоже очень темная, почти черная. Вот и я, видать, совершенно случайно тоже угодил именно в печень. Ну это ладно. Это понятно. Но как я докатился до жизни такой? Только что зарезал двенадцатилетнего мальчишку, и, вопреки расхожему штампу, меня не спешит выворачивать наизнанку. Просто мысли в голове мельтешат короткие. Обрывочные. Как мальки в аквариуме. Что хорошо, что он не крикнул. Что надо бы быстрее бежать отсюда, пока его не хватились. Что зарезал я его на глазах у пятилетнего ребенка. Как бы он травму душевную не заработал. Что я рукав куртки в крови вымазал, отстирывать надо будет. И еще сотни различных мыслей бесконечным калейдоскопом проносились у меня в голове. Аж голова закружилась. Впрочем, терять голову было категорически нельзя. Иначе велик шанс потерять ее не в фигуральном, а в самом прямом значении этого слова. Так что встряхиваемся. Поднимаем и подталкиваем Андрюшку в сторону, куда он и бежал, и подхватив странный девайс, служивший этому Стекляшкину оружием, устремляюсь следом. Странное оружие оказалось самодельным вариантом китайского многозарядного арбалета чо-ко-ну. Поняв это я досадливо сморщился. Детская игрушка по большому счету. В свое время я заинтересовался его конструкцией и собрал вот почти точно такой же сам. Разочарование было полнейшим. В первый раз его описание попалось мне в книжке в жанре ЛитРПГ. Где главный герой-инженер на первом же уровне изготавливает такую вот штуку. Чуть ли не читерская получилось. С помощью нее он умудрялся справляться с мобами на десятки уровней выше его самого. Немудрено, что мне тогда захотелось посмотреть, что это за имба у него в руках была. Так вот никакая это не имба. Да, арбалет многозарядный и скорострельный. И на этом все! Больше достоинств у него нет. А вот недостатков хоть отбавляй. Во-первых, сила выстрела у него, не то что в разы - на порядки слабее, чем у полноценного арбалета европейского, так сказать, вида. (В книге же эта сторона замалчивалась. Уклончиво сообщаясь, что сила "чуть меньше чем у других арбалетов".) Во-вторых, и это производное из первого - дальность полета просто смехотворна. Десять-пятнадцать метров. Ну может быть лучшие экземпляры и на двадцать бьют. Все равно это смешно. В-третьих, ни о какой прицельной стрельбе и речи не идет. Попасть из него проблематично даже с пятнадцати шагов в такую крупную мишень, как всадник на лошади! Если только в отряд таких всадников. (Смешно вспоминать, как в книге герой из него геноцидил змей. Ага. «Снайпер» хренов. Да даже в медведя не попадешь из него, не то, что в голову змее. Но надо же было автору своему герою подыграть? Вот о всех недостатках этого оружия автор дипломатично "забыл".) Несложно догадаться, что мыслями об этом китайском средневековом автомате, я усиленно пытался соскочить с душевных терзаний по поводу убитого мной мальчишки. Все-таки убить человека, тем более ребенка... Тут нужно иметь определенный характер. Да, можно убить в истерике, на нерве, вот как я сейчас. Но все равно...Тут нужно иметь какой-то стержень внутри. Легко писать об отрубленных головах и вспоротых животах автору, который даже курице голову отрубить не может. Я - мог. И кур рубил, и кроликов. И свинью резать один раз помогал. И каждый раз это было сложно. Жалко! Всех их жалко. Но я справлялся. Справлюсь и сейчас. Да, человек не курица... Но хоть какой-то базис у меня, все-таки, есть. Так что выдержу. Не стоит думать, что погрузившись в самокопание, я забыл об окружающем. Вовсе нет. Мы с Андреем благополучно достигли перекрестка и свернули на нем. А потом ещё и ещё... Вскоре об опасности обнаружения можно было забыть. Мы отошли уже достаточно далеко. Мы практически вышли к выходу из СНТ под мостом. И тут моему вроде как установившемуся душевному равновесию был нанесен новый удар. Я нашел труп Дани. Даня лежал за изрешеченным старым забором в луже уже застывшей собственной крови. Лежал, свернувшись в клубок, словно замерзающий котенок. У меня вновь перехватило дыхание... Даня, Даня... Что ж ты так подставился-то? Не мог по другому? Как теперь Аня будет без тебя? Как мы все без тебя будем? Кто нам конкурсы проводить будет? Твой вчерашний конкурс красоты, по сути, получился твой лебединой песней. Это был полностью твой Праздник. Новая волна ненависти вновь поднялась во мне, начисто смывая недавние душевные терзания. Всё я правильно сделал! И еще повторю! Вы все, сволочи, у меня кровью умоетесь! Возникло дикое желание тут же развернуться и пойти заминусить еще одного из оккупантов. Раз уж с первым так все удачно сложилось. Вот только Андрюшка... Его-то куда? Впервые я пожалел, что прогнал Эльбу с ребятами к Ваське. Вот сейчас она очень пригодилась бы где-нибудь во второй линии столкновения, куда можно вовремя отступить и, например, сдать ей вот этого мелкого. Но увы. Я сам же на нее нарычал и заставил уйти. Так что выпутываться придется тоже мне самому. – Идем, Андрей, - хрипло просипел я (горло отказывалось нормально работать). - Есть у меня идея куда тебя деть сейчас. Глава 26 Мысль у меня была простая. Сдать Андрюшку под присмотр князевцев на заправке. И руки себе развяжу таким образом и хоть про него буду знать точно — где он и что с ним. Да, союзники из них никакие. И помогать мне они просто так не будут. Но и присмотреть за мелким могут согласиться. Могут… Или нет.. От них же ничего не потребуется особо. А мне всяко легче будет действовать, зная что хоть кто-то из моих под охраной четырех автоматов. Это мощь... В ближайшей округе подобных нет. Была у меня мыслишка попросить военной помощи у Гвоздя, но... Нет, не гордость этому мешала. А здравый расчет. Вот если я эту банду сам замогилю и приду его звать на совместный ответный рейд на Левашово - тогда да. Он впишется. (особенно учитывая его планы - прибрать Левашово себе). Это как наши «союзнички» по Второй Мировой. Второй фронт открыли только в 44 году, когда уже стало окончательно ясно, что Советы справляются и сами. И справятся таки. Вот тогда, торопясь к разделу Европы, они и открыли второй фронт. Чтоб свой кусок пирога получить. Так и Гвоздь. Делить шкуру уже поверженного Левашово - он первым будет. И, даже, на финальный штурм согласится. А вот посылать своих людей воевать, да за чужой для них поселок? Не дождетесь! В принципе, логично, хотя и немного обидно. Но все вполне объяснимо, если, конечно, смотреть на ситуацию с его точки зрения. Нет. Гвоздь не поможет. Вот беженцев принять - да. Это он могёт. Без особого восторга (своих девать некуда), но примет. А воевать - мне самому придется. К заправке мы Андрюшкой шли низом... Через СМП. Не хватало нам еще спалится на мосту и на трассе. Осторожность никогда лишней не бывает. Да. Даже если тебя колотит от бешенства. Вот и сейчас, размышляя об союзниках, я лишь пытался унять собственную ненависть. Голова нужна ясная. А я давненько слышал уже, что аналитическо-исследовательские рассуждения исправно гасят всплеск любых неконтролируемых эмоций. И, вроде - действительно помогает! Ну надо же! Я чуток успокоился. Но стоило только вспомнить скорчившегося Даню, как все усилия вновь пошли прахом. Зубы скрипят, а ложе ружья стискивается с такой силой, что аж пальцы синеют.