На следующий день деревья Листвянки были увешаны плакатами: ровно в четыре пополудни всех жителей города приглашали на поляну Сухостоя. За полчаса до назначенного времени город на деревьях замер как по волшебству. Шум на улицах постепенно стих. Ежи отдыхали в стойлах, мастерские и лавочки были закрыты. Всё население Листвянки двинулось по стволам, образовав плотный молчаливый поток, который устремился на поляну Сухостоя. Клинкус держал своё железно-деревянное творение на плечах. Главной деталью приманки для драконов была длинная изогнутая труба, придававшая ей сходство с каким-то невиданным музыкальным инструментом. С одной стороны приманка расширялась, как раструб огромной тубы, с другой – сужалась до узкого деревянного мундштука. Придворным чиновникам и нескольким счастливчикам из толпы выдали складные стулья из камыша и маленькие подзорные трубы с выпуклыми линзами из смолы. Юки и Глина были посланы в дозор: они вместе с Рилло забрались на вершину рассохшегося дуба, откуда открывался вид до самых холмов. Небо уже окрасилось розоватыми лучами заката, которые скользили по деревьям Большого леса, как по поверхности зелёного моря. Королева Джеминия добралась наконец до королевской ложи и подала Клинкусу условный знак. Возбуждённый шум внезапно стих. – Давай, Кора, не подведи! – подбодрил изобретателя Рилло с вершины дуба. – Клинкус, мы с тобой! – подхватил Юки. – Покажи нам, на что ты способен! Клинкус набрал в лёгкие побольше воздуха и изо всех сил дунул в трубу, став красным, как помидор. Приманка не издала ни единого звука. Жители Листвянки в недоумении переглянулись. – Он – шарлатан! Этот миук – шарлатан! Арестовать его! – громко закричал Типсар, размахивая руками. – Ой, простите! – спохватился Клинкус, вынимая из мундштука предохранительный клапан. Он сделал ещё один глубокий вдох и снова дунул в трубу. Из раструба вырвалось недовольное шипение, надолго повисшее в воздухе над лесом. Клинкус дул, пока у него не перехватило дыхание. А потом поднял глаза к вершине рассохшегося дуба, где Глина и Юки всматривались в даль, стараясь что-то разглядеть в голубом небе. – Ничего не видно, – сказал Юки. – Я тоже ничего не вижу, – добавила Глина. Собравшиеся на поляне жители громко переговаривались, не скрывая нетерпения. Клинкус снова глубоко вздохнул и подул в приманку для драконов так сильно, как только мог. В воздухе послышалось уже знакомое шипение, а вслед за ним с дуба раздался голос Глины: – Ничего. – Подождите! Подождите! Я его вижу! – закричал вдруг кто-то из толпы. – Это он! Он летит! Вон там, чёрный с крыльями… Все головы на поляне повернулись в одну сторону. – Точно летит! – послышались голоса. – Это дракон? – уточнил кто-то из толпы. – Да! Да! Вон он! Я тоже его вижу! – Это ворона, – объявил с дуба разочарованный голос Юки. Толпа недовольно забормотала. Клинкус дунул в приманку в третий, потом в четвёртый раз. Но Юки и Глина только грустно качали головами. Ни одного дракона на горизонте. Солнце почти село, и всё небо полыхало оранжевыми полосами. Кто-то в толпе заметил, что в городе не зажглись огни. Большой лес погружался в зимнюю ночь. Люди в полной тишине начали расходиться с поляны. – Надеюсь, мама, теперь этого миука пинками выгонят из города! – каркнул из королевской ложи Типсар. Королева Джеминия опустила глаза. – Во всяком случае, мы попытались, – грустно сказала она с натянутой улыбкой. 14. Никогда не говори «никогда» И вдруг в наступившей тишине раздался громкий крик: – ЭЙ! ЭЙ! Все, как по команде, подняли головы. – Это он! Это он! – кричала с вершины дерева Глина. – Дракон летит! Это точно дракон! – Ура! Я тоже его вижу! – подтвердил Юки. – Тысяча беличьих шкур! – завопил Рилло. – Кора, ты сделал это! Ура! Ура! Я знал, что у тебя получится! Я знал! Поляна Сухостоя огласилась радостными криками. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Сложив огромные крылья, дракон приземлился в самом центре поляны на глазах у изумлённых жителей Листвянки. Это был горный серник, довольно упитанный и милый. Оказавшись в новой необычной обстановке, он на всякий случай тут же принял грозный вид и недовольно пробурчал: – Что за шуточки! Брандариум летел сюда на помощь собрату, попавшему в беду! А вы здесь… И тут за дело взялся советник Фалабас, пустив в ход всё своё красноречие. – Добро пожаловать в Листвянку, благородный дракон Брандариум! – начал советник. – Надеюсь, ты простишь нам маленькую хитрость, к которой мы прибегли, чтобы вызвать тебя в наш город! – Ага! Значит, была-таки хитрость! – загремел дракон. – Брандариум требует объяснений! – Я сейчас всё объясню, благородный дракон. Видишь ли, сегодня в Листвянке великий день… день, когда мы отмечаем наш Праздник Дракона. Очень древний традиционный праздник столицы Большого леса! Жители Листвянки обменивались недоумёнными взглядами, пытаясь понять, куда клонит советник королевы. – Брандариум никогда не слышал о таком празднике, – угрюмо заметил дракон. – Разумеется, не слышал. Мы, листвянчане, люди скромные… – подбирал слова Фалабас, отчаянно помогая себе жестами. – Мы не станем ходить по свету и трезвонить всем о наших древних традициях. Но когда приходит этот торжественный день и наступает Праздник Дракона, пусть хоть весь мир провалится в тартарары, но мы должны воздать дань уважения самому знатному и могущественному дракону в округе. – Самому знатному и могущественному, говоришь, – промычал Брандариум, явно смягчаясь. – Конечно! – кивнул Фалабас. – В Большом лесу все знают, каким непревзойдённым драконом является Брандариум. Горный серник горделиво посмотрел вокруг: – Ну, в общем, отбросив ложную скромность…