Прислонясь к холодной и шершавой кромке кирпичной стены, она смотрела в пространство совершенно бессмысленным взглядом. Запах гари, тянущийся от деревьев, заставлял её чихать, но она покорно стояла, прикрывая нос ветхой тканью зелёного шарфа. «Подожду ещё тридцать секунд и уйду», – подумала девушка. Секундная стрелка, крадучись, приближалась к точке невозврата, когда свет перед глазами девушки померк. – Вот и я, милая, – прошептал он, нежно щекоча её ухо своими губами. Он убрал руки, заслонившие ей солнце, с трудом пробивающееся сквозь снеговые тучи, и она легонько шлёпнула его по руке. – Зачем же так пугать? – спросила она. На её губах появилась бледная полуулыбка. Затем девушка не выдержала и расхохоталась. Подхватив полы пальто, полурасстёгнутая, с взлохмаченными синими волосами, заплетёнными в пушистую косу, она закружилась, глядя в небеса, ловя губами хрупкие снежинки, затем подошла к нему, прижалась. Вдыхая терпкий запах его длинных волос, она чувствовала гладкую текстуру его свитера, обтягивающего и без того гибкое и стройное тело. – Во всём этом мире царит обманчивая хрупкость. Ты так не думаешь? – Шшш, – он приложил палец к её губам. Навис над ней, словно белый парус над прозрачной гладью воды, и его кудри, такие шелковистые на ощупь, как паутина, скрыли её лицо. Затем он приник к ней губами. Девушка расслабилась, повисла в его объятиях, потом, глубоко вдыхая ледяной воздух после долгого и сладкого поцелуя, снова улыбнулась. – Пойдём. Взявшись за руки, они, перебивая друг друга, говоря обо всём и ни о чём, шли вдоль оледенелой дороги. Мимо них проносились жёлто-алые вихри листьев, уже упавших в осеннюю землю, но всё ещё ярких и будто бы живых. Когда они проходили рядом с массивными коробками гаражей, вдалеке залаяла собака. Потом, не найдя отклика у других псов, тоскливо и протяжно завыла, словно пожарная сирена. Завопила, зашлась лаем, поперхнулась и замолчала. Тишина. Я шла по дороге вместе со своими собаками, надев худи, чей тёмно-серый капюшон с ушками делал меня похожей на волка. Кутаясь лицом в чёрно-белую клетку арафатки, и ощущая всё тот же запах дыма, я думала свои мрачные мысли. Пара прошла мимо меня. Я оглянулась, увидев, что они обнимаются. И вдалеке послышался нарастающий гул, словно миллион самолётов вспарывали воздух, перейдя через сверхзвуковой барьер. Я обернулась на звук. У нас оставалось всего тридцать секунд. Тридцать секунд до полуночи, которые отсчитывали Часы Судного дня.