— Надеюсь, что скоро. — Вы понимаете, — Света пристально посмотрела на Сытина, — Игорь был для нас не просто автор. Он друг, член коллектива. В нашем деле не каждый может стать таким нужным и близким. А Игорь стал. Леня молчал, не зная, что ответить этой женщине, такой милой и печальной. Не расскажешь им, как напряженно живут они эти два дня. Невозможно непосвященному понять всю механику розыска. Сегодня в поиски убийцы включились сотни людей. Они проверяют запросы, готовят спецсообщения, работают в лабораториях НТО. И приход Сытина сюда — это тоже одно из слагаемых единого, именуемого розыском. — Мы ищем. — Леня хлебнул кофе и смущенно отвел глаза. — Завтра хоронят Бурмина, — тихо сказал Чернов. И вновь в кабинете повисла томительная тишина. Леня понял, что Чернов и Светлана именно в эту минуту вспоминают что-то очень личное и дорогое, связанное с убитым. — Извините, — прервал паузу Сытин, — нам сказали, что Бурмин последнее время собирал материалы для какой-то статьи по вашему заданию. — Таким авторам, как Бурмин, заданий не дается. Их просят написать. Я специально пригласил Светлану Васильевну, чтобы она рассказала вам. — Мы заинтересовались нашим туристским сервисом и всем, что с этим связано: их производственными комбинатами, автосервисом, гостиницами и мотелями. Игорь раскопал прекрасный материал. У него было какое-то особенное умение находить интересные факты. Но две недели назад он пришел и сказал, что не может продолжать работу по личным причинам. — Как это? — удивился Леня. — Ну если бы в деле убийства Бурмина был замешан ваш родственник или близкий знакомый, вы бы отказались от работы по делу? — Конечно. — Дело в том, что жена Бурмина сошлась с неким Сергеем Прониным, который руководит там автосервисом. Игорь как человек порядочный отказался от статьи, чтобы никто не подумал, что он сводит счеты на страницах газеты. — И вы прекратили эту работу? — Нет, — ответила Светлана, — ею занимается Дима Сорокин, он продолжает собирать факты. И нам кажется, что статья получится интересной. — Я мог бы познакомиться со статьей? — Сорокин в командировке, вернется через три дня. *** Конечно, вдова Бурмина была женщиной красивой. Тем не менее что-то в ее лице казалось Наумову неприятным и даже отталкивающим, но он никак не мог понять, что именно, относя свое ощущение к обычной предвзятости. — Мы были слишком разные люди, поэтому у нас жизнь не сложилась, — сказала она. — Были у вашего покойного мужа враги? — Я думаю, у каждого человека есть враги. Алла стояла у окна и курила длинные коричневые сигареты. Она не скрывала, что визит Наумова ей неприятен. Рассказ об убийстве мужа она выслушала спокойно. С каким-то непонятным равнодушием. Словно Олег поведал ей очередную детективную историю. Говорила она раздраженно и не скрывала своего раздражения. В ее мире, который она выстроила удобно и комфортно, не было места для Игоря Бурмина, для его жизни и трагической гибели. — Ну, что вы от меня хотите? По какому праву? Мы фактически не живем с ним год. Правда, отношения не успели оформить, но собирались это сделать. Игорь жил странной жизнью. Ему предлагали делать телесериал. Это деньги, имя, а вместо этого он ехал разоблачать какого-то человека. Тратил на это уйму времени и сил и получал сто рублей. Или искал героев войны. Он просто боялся браться за большую работу, прикрывая свою беспомощность красивыми словами о гражданском долге. Наша встреча вообще была ошибкой. Так, затянувшаяся курортная связь. Олег смотрел на нее и думал о том, что память — удивительное устройство, она забывает все, что хочет забыть. Неужели в отношениях этой женщины и Бурмина не было ничего большего, чем курортная связь? Было же, точно было. Любой человек может увлечься, сильно, безудержно, даже такой холодный, как эта Алла. — Значит, в день убийства вы находились в Суздале? — Я уже говорила. — Скажите, — Наумов старался обращаться к ней безлико, — вы приехали сегодня утром. Не было ничего необычного? — Что вы имеете в виду? — Кто-нибудь звонил, приходил? — Необычным был только ваш звонок и визит. — Простите, что я спрашиваю, но такова служба. Мне необходим телефон вашего будущего мужа. — Зачем? — Пустая формальность. — Записывайте. Алла продиктовала телефон. — Теперь все? — Пока все. — Что значит пока? — А это я вам объяснять не буду. Олег встал и, выходя из квартиры, наконец понял, что поразило его в лице этой женщины. На нем была словно печать нерастраченного зла. Как это не увидел Бурмин? Впрочем, любовь слепа, человек сам дорисовывает портрет любимого, наделяя его чертами, приятными и близкими себе. *** Посетителей набралось много. Черт знает что — уехал на три дня и никто вопросы решить не может! А Николай Николаевич, ну какой он зам? Взял его Сергей по просьбе Виктора Константиновича. — Наш мужик, — сказал он, — скала. — А дело-то он знает? — Тоже мне Академия наук. Он другое знает. И помогать тебе будет. Конечно, деловая хватка у Николая Николаевича была. Крепкая, бульдожья. Копейка мимо его рук не проплывет. Но и работать же надо. Сергей пытался говорить об этом Виктору Константиновичу, но тот только посмеивался. — Ничего, благодарить будешь. Приехав из Суздаля, пообедав, проведя час у Аллы, Сергей приехал на работу и сразу же погрузился в заботы. Посетители шли один за другим. И все просили, кричали, требовали. К шести вечера у Сергея начало рябить в глазах от машинописных строк и человеческих лиц. А эта гнида, Николай Николаевич, еще не удосужился приехать на работу. Наконец он появился в кабинете. Маленький, кругленький, в скромном сером костюмчике с двумя нашивками за ранения на пиджаке. Когда Сергей увидел все это в первый раз, он удивленно спросил: — Вы разве воевали? — Нет, конечно. Но к нам приходит много просителей-ветеранов, тут сразу видно — фронтовик. Николай Николаевич захихикал. Только позже Сергей понял, что его заместитель не дурак. Сколько конфликтов улалось погасить благодаря этим нашивкам. Николай Николаевич вошел, вытер платком лысину, присел к столу. По тому, как подрагивали мешочки щек, Сергей понял: что-то случилось. — Неприятности, Сергей Митрофанович. Неприятности. — Ну, что опять? — Я бы сказал, даже беда. — Что такое? — Пронин посмотрел, плотно ли закрыта дверь. — Не знаю, как и начать. — С начала. — Мне Лапин звонил… — Из Суздаля?