В воспитательных целях не стоило бы этого делать. Но девушки Грону понравились. Особенно брюнетка. Но и блондинка… целуется она замечательно. – Пожалуйста. – Тьфу, болван! Значит, так, сегодня лежишь. Завтра-послезавтра сможешь уже вставать, а через два дня пойдешь на кухню. – Куда? – Картошку чистить. – Зачем?! – Не будешь руки распускать где не надо. Повезло тебе, идиоту, а могли бы и шум поднять. – Да кто из-за бабы… – Крат, – когда Грон говорил таким голосом, затыкались все. Жить хотелось. – Мы здесь в гостях. Дело забыл? Так я напомню. Если сил хватает, чтобы по бабам бегать, я тебе их поубавлю. Пойдешь на неделю чистить картошку. Крат сник. Бабская работа в горах считалась позором, так что… Грон развернулся и не заметил злого взгляда, посланного ему в спину. – Козлы! – Сволочи! Подруги разорялись весьма экспрессивно. Линда кивнула: – Юра меня спас. Он этого козла – ведром по голове, и еще ударить хотел… – Не ударил? – Я его первая, «гранитным кулаком»… Сели, ты для Юры такой сделаешь? С меня ему причитается. Селия кивнула: – Сделаю. Параметры только посчитаю – и сделаю. – Спасибо, подруга. – Не за что. А с орками надо разобраться. Это что еще за хамство? Покажешь самоубийцу? – Покажу, – кивнула Линда. Показать было сложно. Из всех орков Крат единственный не пришел на ужин. Линда обеспечила ему хорошее сотрясение мозга. Хотя что там трясти было? Есть у ректора и еще одна привилегия… или – наоборот? Ректор всегда знает, когда кто-то залез в его кабинет. Это похоже на зубную боль. Вот она Рональда и одолела во время ужина. Заболело. Рональд плюнул на все и помчался в кабинет. Никого. Окно открыто, явно злоумышленник удрал тем же способом, что и сам Рональд недавно, – через окно. А чего приходил? После осмотра бумаг, Рональд понял, что просматривали… Нет, какая наглость! Его личная корреспонденция и его бумаги! Даже сейф вскрыли… Ха, держал бы он что-то важное на работе! Не дождетесь! А это что? На спинке кресла зацепились и повисли несколько ядрено-зеленых нитей из тонкой шерсти. Злоумышленник? У Рональда ничего такого не было точно – он свои вещи знает. Значит, кто-то зацепился случайно. И цвет такой… ядреный! Рон снял ниточки и сунул их в карман. Разберемся. Селия поставила последнюю пробирку, запустила атанор и довольно выдохнула. Готово! Получится – вообще замечательно будет. Она удовлетворенно улыбнулась и потянулась всем телом, словно кошка. И то – спина затекла, сколько можно с реактивами возиться? – Кхм… – Мэстер Перк? – удивилась Селия. Какой ветер занес его в лабораторию? Обычно в это время мэстер уже пятый сон видит под боком у жены. – Добрый вечер, девочка. Что скажешь? – Поставила последнюю партию с концентрацией три, – отрапортовала Селия. – Проверяем фиолетовую часть спектра, вот как настоится, будем смотреть. Завтра к обеду готово и будет. – Умничка. – Спасибо, мэстер Перк. – В аспирантуру собираешься? – Вы же знаете, мэстер Перк, – чуточку насторожилась Селия. – Аспирантура – это хорошо, но на всех мест не хватает… Селия молчала. А что тут скажешь? Ей пока ничего не обещали, а про места она точно знает. Вот если не сложится – тогда куда как сложнее будет. Не пропадет, но намается. – Я могу посодействовать… Мэстер посмотрел хитрым глазом, как никогда напомнив Селии старую взъерошенную курицу. Самое печальное – он мог. Мэстер был одним из старейших преподавателей академии, нежно любил супругу, гонял адептов, вырастил троих детей, увлекался исследованиями теоретической магии и славился своей въедливостью. Мог и поспособствовать, и загубить карьеру… – Мэстер? – полувопросительно произнесла Селия. И вдруг почувствовала, как ее ухватили за… За задницу! – Обещаю, тебе понравится, девочка. Неизвестно, что могло бы понравиться девочке, но Селия впервые за все время учебы себя не контролировала. Запах, исходящий от преподавателя, ударил в ноздри, отвращение выключило мозги – и девушка рванулась что было сил. – Пусти!!! И вылетела за дверь, не разбирая дороги. Ее тошнило, голова кружилась, и… и тошно было до ужаса. Такое даже девочкам сказать страшно… Страшно не сказать. Страшно увидеть в глазах вопрос: ты это спровоцировала или как? Селия понимала, что девочки так и не подумают, что… А все равно – тошно и страшно. И ведь никто… и ничего… кому тут пожалуешься? Мэстер в академии уже сто лет преподает, кому тут поверят быстрее? Ему, с его блестящей репутацией, или какой-то адептке? А еще аспирантура! Кто ее потом туда возьмет? И даже если она…